«Не стони!!! И больше не путайся под ногами!!! Кто следующий?!!
Тамара рванула по коридору вглубь оскверненной квартиры.
…А вот и следующий!!!»
Не убоявшись ни топорика, ни сковородки, высокий мужик лет сорока с огненно-рыжим ежиком коротких волос неожиданно вылетел из-за угла, и даже отлично подготовленная Тамара лишь чудом, максимально отклонившись назад, сумела избежать мастерски проведенного ура-маваши гири.*[1] Каблук ботинка остановился в каком-то сантиметре от носа. Тамаре даже почудилось, что она успела расслышать запах крема для обуви. А мужик, не давая опомниться, продолжал атаковать. Бросился на пол и, вертанувшись вокруг оси, попробовал исполнить прием «хвост дракона» — прочертив ногой параллельно полу окружность, ударить противницу под колени. Не вышло. Тамара просто подпрыгнула. И боковым зрением успела отметить, как в глубине коридора нарисовался еще один типчик. Но сейчас было не до него. Справиться бы с одним. Который, похоже, с каким-то из боевых искусств знаком не понаслышке.
Справиться удалось. И опять помогла сковородка.
Вообще-то они только мешали — топорик и сковородка. Но не выбрасывать же их просто так, не попытавшись извлечь из этого пользы. И Тамара метнула топорик в противника. Получилось не очень — как-никак швыряла левой рукой. Мужик без труда уклонился. И угодил точно под брошенную со всех сил сковородку.
Которая не оставила ему ни единого шанса!
Которая его просто смела!
Которая оглушила, угодив прямо в лицо!
Мужик замер на месте, заботясь только о том, чтобы очухаться от нокдауна и не шмякнуться на пол. В таком состоянии его бы убила и кошка. Тамара крутанулась вокруг оси и провела свой любимый маваши-гири, залепив пяткой противнику точно по уху. Об этом парне теперь можно было какое-то время не беспокоиться. Но оставался, как минимум, еще один — тот, которого успела краем глаза увидеть в глубине коридора. Тамара подняла взгляд и процедила ругательство. Тот, четвертый, стоял метрах в пяти от нее и спокойно, как в тире, из пистолета с глушителем целился ей в ноги. В том, что он выстрелит без особых раздумий, можно было не сомневаться. В том, что выстрелит уже через мгновение — тоже. Она сделала единственное, что еще была в состоянии сделать, — снова подпрыгнула. Так высоко, как смогла. И, находясь в прыжке, расслышала, как негромко чихнул глушитель. Избежать первой пули удалось только чудом. Но ведь за первой последует вторая, за второй — третья. От всех не уклонишься. А становиться хромой инвалидкой ой как не хотелось!
— Не стреляй, я сдаюсь! — пронзительно взвизгнула Тамара, и, приземлившись, тут же бросилась в сторону. Отпружинила от стены…
Глушитель чихнул еще раз. Или это ей показалось?
…И, наступив по пути на субтильного мужичка с отбитыми яйцами, влетела в гостиную.
— Не стреляй!!! Я сдаюсь!!!
Удивительно, но толстяк уже ухитрился немного прийти в себя. Он сидел на полу, вытянув ноги, и водил пустым взглядом вокруг себя.
— Я сдаю-у-у-усь!!!!!
На пороге комнаты нарисовался молодой парень с рожей маньяка и длинными сальными волосами. Мотнул стволом пистолета с глушителем и поганенько улыбнулся.
— Сдаешься? — прошептал он. — Я тебе почти верю, малышка. Ну, а чтобы поверил совсем… держи. — Он извлек из кармана наручники и швырнул их Тамаре. — Прикуешь левую щиколотку к правой руке. У тебя пять секунд. Потом продырявлю тебе коленную чашечку. Начинаю отсчет. Раз. Два…
Выбора не оставалось, и Тамара поспешно выполнила приказ. Левая нога оказалась надежно прикована к правой руке — теперь не посопротивляешься.
Что дальше?!!
— Ну, и что дальше? — как можно спокойнее поинтересовалась она, скосив глаза на оживающего толстяка. Особого оптимизма это не вызывало.
«А ну как решит сейчас со мной поквитаться за разбитую рожу? Возьмет, да и шмякнет по маковке кувалдочкой-кулаком? Или попросту обхватит ручищами и заломает? Как медведь?»
— Так и что дальше? — еще раз спросила она.
— Если получится, то можешь переползти в кресло. — Длинноволосый маньяк подошел к Тамаре вплотную и с интересом разглядывал ее сверху вниз. — Прыткая ты, даже не ожидал. Но ничего, сейчас прыть тебе поубавим. Чтобы вела себя поспокойнее, вмажем тебя героином. Кстати, ты не торчишь?
— Я на метадоне, — долго не размышляя, соврала Тамара и неуклюже перебралась в ближайшее кресло. — Вмажете меня героином, может быть передоз. Сдохну.
— Что ж, значит, туда тебе и дорога, — безразлично заметил длинноволосый. Похоже, не очень-то он поверил легенде про метадон. — А если не сдохнешь, прокатишься с нами до Вырицы. Кое-кому там не терпится с тобой пообщаться.
«Это уж точно, — не смогла сдержать улыбки Тамара. — И Толстой Жопе не терпится. И Магистру. Вот только пообщаться со мной им не суждено. Сколько бы герыча в меня ни вкачали, ни до какой Вырицы меня не довезут. До выхода из подъезда — пожалуйста. А дальше посмотрим, как эти самоуверенные идиоты пройдут со мной мимо телохранителей. И какого же дьявола, дура, заставила стояков остаться в машине?!»
Длинноволосый тем временем спрятал волыну за пазуху и устроился в соседнем кресле. Субтильный типчик с искалеченными гениталиями, поскуливая, переполз на диван. Толстяк, сквозь зубы цедя матерщину, поднялся с пола и отправился на кухню мыть разбитую рожу. Из прихожей появился четвертый бандит — тот, который неплохо махал ногами и за это схлопотал сковородкой по физиономии и пяткой по башне.
— Вот что, Никита, — прищурившись, оценил взглядом его состояние длинноволосый. Закинул ногу на ногу и поудобнее развалился в кресле. — Спустись-ка ты вниз. Подгони тачку к парадняку. И принеси чек и баян.
Никита в ответ несколько раз молча кивнул рыжей башкой, и Тамара решила, что он еще не совсем пришел в себя. А еще подумала, что, если ничего не изменится, она впервые в жизни попробует героина. Какой бы рисковой и экстремальной любительницей острых ощущений она ни была, но от наркотиков всегда старалась держаться подальше.
«И вот теперь… распроклятье! Лучше бы эти уроды огрели меня по башке — дешевле, и проще, и злее. Не достает еще по их милости подсесть на иглу», — вздохнула Тамара и принялась прислушиваться, как Никита отпирает входную дверь.
Щелчок замка, легкий скрип открываемой двери, звук какой-то непонятной возни…
На кухне продолжал беспечно отмывать от кровищи рожу толстяк. Субтильный типчик на диване нянькал отбитые яйца, и всё остальное было ему глубоко фиолетово. Зато длинноволосый, как только из прихожей донесся подозрительный шорох, сразу насторожился. Стремительно переместился на краешек кресла, но вставать пока не спешил. Хотя извлек из-за пазухи пистолет и положил его на широкий подлокотник рядом с правой рукой. Но вряд ли ему бы позволили пострелять. И вряд ли, если бы он схватился за ствол, с ним стали бы церемониться те, кто привык сначала мочить, а уж потом разбираться, в чем дело.
Это было настолько неожиданно и эффектно, что обалдевшая от счастья Тамара почувствовала, как у нее по спине пробежали мурашки, когда в комнату с «Глоком» в руке спокойно вошел Гепатит. Следом за ним в длинных плащах со своими компактными «Калико» Руслан и Кирюха Подстава.
Субтильный сразу же забыл о своих яйцах.
Длинноволосый на секунду замер. Потом разинул хлебало, собираясь что-то сказать. Но Ласковая Смерть его опередил.
— Вашего рыжего я замочил, — как ни в чем не бывало, довел он до сведения бандюков. — Не вынуждайте меня отправлять следом за ним и вас. Слышь ты, гужбан, сбрось на ковер свою дуру!
Тамарино личико расплылось в победной улыбке.
— Приплыли, ублюдки, — ухмыльнулась она. — Хана вам! Молитесь! Но сначала снимите с меня эти оковы.
Избавившись от браслетов, Тамара первым делом схватила трубку домашнего телефона и позвонила вниз стоякам:
— Я чуть-чуть задержусь. Не беспокойтесь, сидите в машине. Понадобитесь — позову. — И с ходу приступила к допросу длинноволосого: — Так понимаю, вы от Магистра. Рассказывай, как меня вычислили.
Оказалось, что вот уже почти три недели, как бендеровцы прочесывали Петербург, разыскивая Тамару Астафьеву. Стимул, чтоб рыть копытами землю, был довольно весом: за Тамару Толстая Задница объявила солидную премию в пятнадцать тысяч зеленых. Вот только проклятая девка словно сквозь землю провалилась. Ни слуху, ни духу. Ни единой зацепочки.
Но, наконец, повезло. Светлана Петровна передала бендеровским информацию, полученную от швейцара «Орхидеи», что Тамара пользуется черной «А-шестой». К сожалению, швейцар не обратил внимания на номер. А мало ли «А-шестых» черного цвета в Санкт-Петербурге и ближайших окрестностях? С тем, чтобы проверять все, не стоило и заморачиваться — проще найти в стоге сена иголку.
