— Да, товарищ подполковник.
— Тут из министерства на твое имя пришли командировочные документы. Так что тебя ждут в канцелярии.
— Понял, сейчас буду, — ответил Кирилл. Опустив трубку на аппарат, Марков с облегчением вздохнул, ожидание окончилось. Жизнь наконец сдвинулась с мертвой точки. «Ладно, водку куплю на обратном пути»…
— Здорово, мужики, — перед строем милиционеров, собранных из разных концов необъятного Советского Союза, стоял невысокий крепкий мужчина с красной обветренной кожей, резкими чертами лица и блеклыми, как у снулой рыбы, глазами. Встречавший «командированных» был одет в выгоревшую под жарким южным солнцем полевую форму, где на погонах были прикреплены две большие зеленые звезды. — Прежде чем вас направят «за речку», здесь вы пройдете курс молодого бойца. Хоть это место и называется полевым лагерем Ташкентской высшей школы милиции, — подполковник обвел рукой ровные ряды больших армейских палаток, за которыми виднелись постройки полосы препятствий и накатанные полосы автодрома, — тем не менее весь инструкторский состав люди армейские и, соответственно, будут вас гонять как Сидоровых коз, до двадцатого пота.
— Я двадцать лет назад отслужил срочную, а теперь что, меня опять будут гонять, как зеленого салагу? — из строя раздался возмущенный бас майора-сибиряка, одного из немногих, кто прибыл в Москву в форме.
— Нет, товарищ майор, — не заостряя внимания на нарушении Устава, проговорил подполковник. — Готовить вас будут три месяца, как солдат-первогодков, направляющихся для службы в ограниченном контингенте. Только вот нагрузки будут вдвое, а то и втрое интенсивнее.
По строю пробежал шепоток недовольства. Но и в этот раз подполковник не стал одергивать прибывших.
— Поясняю мысль: солдат действует в составе отделений, взводов, рот и так далее. Воюют они под командованием, и здесь их обучают тому минимуму, чтобы, попав на войну, смогли выжить. Ваши задачи «за речкой» будут существенно отличимы, и действовать придется либо небольшими группами, либо в одиночку. Поэтому и нагрузки будут соответственными. Вас никто не станет обучать профессиональным обязанностям, задача инструкторов — подготовить курсантов к тому, чтобы выжить на той страшной войне, на которой все они до единого побывали и теперь движимы одним желанием, чтобы ваши близкие не надевали черные одежды.
После такой зажигательной речи желание бузить у милиционеров сразу же пропало.
— Как я понял, мои слова все восприняли правильно, — утвердительно кивнул встречающий милицейский начальник. — Ну, раз так, направо и марш в палаточный городок. Селитесь по десять человек, через полчаса новое построение. Потом получите форму, а дальше посмотрим, что мы имеем в начальной сумме. Шагом марш…
* * *
Кто служил на срочной даже в десантной или морской пехоте, не могли вспомнить такой муштры, какая ожидала их в этом лагере.
Утро начиналось с марш-броска на пять километров, причем инструктора, которые бежали вместе с курсантами, каждый раз устраивали новые вводные, то внезапно приказывая падать на землю и ползти по-пластунски, то передвигаться на корточках вприсядку, а потом вновь бежать с низкого старта. Через какой-то отрезок пути снова падения, переползания и опять бег.
После пробежки наступало время завтрака, сразу за которым курсанты приступали к занятиям. Сперва история и культура Афганистана, затем силовая подготовка, полоса препятствий, потом переходили на стрельбище.
Патронов не жалели, каждый из курсантов отстреливал по несколько магазинов. Здесь был достаточно богатый выбор мишеней: подвижные, неподвижные, ростовые и грудные, что давало возможность отработать всевозможные ситуации в боевой обстановке.
После обеда наступало время долгожданных дисциплин. Рукопашный бой, прикладная акробатика, скоростная стрельба из пистолета…
— Если нас так будут гонять еще хотя бы месяц — я дуба дам еще до отъезда «за речку», — растирая ноющие ноги, пожаловался могучий сибиряк Юрий Артюхов, майор из Новосибирска.
— Это еще что, — вставил свое слово молодой лейтенант из патрульно-постовой службы Челябинска Леня Иванов, — меня тут обрадовали, что дальше будет куда лучше. Даже в горы повезут, а потом на неделю законопатят в пустыню.
— Афган — страна контрастная, так что нужно быть готовым ко всему, — многозначительно бросил кто-то из офицеров из глубины палатки.
— Тут все как в спорте, неделю-две, и организм втянется, и все будет в норме, — вешая ремень на спинку стула, успокаивающе проговорил Кирилл Марков.
Артюхов внимательно посмотрел на него, потом спросил:
— А ты, Киря, что, конкретно спортом занимался?
— Да было малехо, — скромно улыбнулся капитан и не стал углубляться в рассказ о десяти годах, заполненных занятиями борьбой.
— Значит, тебе легче, — непонятно почему недовольно буркнул майор и с размаху завалился на кровать, под тяжестью его тела панцирная сетка жалобно заскрипела…
После тяжелых ботинок Кирилл с наслаждением сунул ноги в разношенные тапочки и, шаркая ногами, вышел из палатки. Сев на скамейку, вытащил из кармана пачку «Родопи» и с наслаждением закурил.
Сейчас мысли капитана не спеша плыли по течению, как бумажный кораблик по тихой воде лесного ручья.
«Все-таки прав был Большой Иван, — неожиданно подумал Кирилл, вспоминая своего недавнего начальника. — Мне, чтобы всякую дурь из головы выбить, просто необходимо настоящее дело. Такое, чтобы кости хрустели и мышцы ныли, тогда точно в голове никаких сопливых мыслей не будет. Так оно и получилось».
— Эй, тебя, что ли, кличут Карлом Марксом? — Возле Маркова стоял невысокий, крепко сбитый парень в выгоревшей до белизны хэбэ без знаков различия, так здесь, в учебном центре, обычно ходили инструктора.
— Ну, я, — глянул на него Марков, не понимая, что в такой ситуации должен делать — встать по стойке «смирно» и доложиться или можно по-свойски.
— А я — Сергей Емельянов, второй инструктор по рукопашке и физо, — представился парень, протягивая руку. Пожимая ее, Кирилл ощутил, что ладонь инструктора шершавая и жесткая, как у человека, привыкшего к тяжелой грубой работе.
— Я прочел в личном деле, что у тебя разряд по самбо, — продолжил Емельянов. — А у меня КМС по боксу и первый разряд по дзюдо. Люблю я это дело, еще со школы прозвали Махачом. Так как, Кирилл, ты смотришь на то, чтобы поработать в паре по-взрослому? — Сергей кивком головы указал в сторону, где возвышался надувной купол полевого спортивного зала, в котором по вечерам тренировались курсанты.
— По-взрослому хочешь? — переспросил Марков, лениво растягивая слова.
— Ну да, — Емельянов широко улыбнулся, демонстрируя крепкие крупные зубы. Парень явно был уверен в своем превосходстве над новичком, не зная того, что под записью в личном деле — самбо — имелся в виду боевой аспект этой борьбы, и того, что по долгу службы оперативник имел не один десяток схваток и задержаний, от мелких хулиганов до матерых уголовников. Кстати говоря, кое-что он смог из уголовной техники драки взять в свой арсенал. Так что инструктора сейчас ожидал неприятный сюрприз.
— Ну, раз хочешь — пошли, — Кирилл поднялся со своего места и сплюнул на огонек тлеющей сигареты, отправляя окурок в урну.
* * *
Инструктор-пистолетчик был мужчиной средних лет и совершенно не героической внешности. Тихий, почти домашний голос, уставшие карие глаза и серо-землистая кожа — верный признак недавно перенесенной малярии.
Все курсанты знали, что Марьяныч, так звали инструктора, уже дважды побывал на той стороне, где готовили бойцов ХАД, которые занимались охраной высших должностных лиц Афганистана.
— На войне главным оружием является личное. В основном это автомат, — проходя вдоль строя курсантов, в своей обычной манере говорил инструктор. — Но это для солдат, вы — милиционеры, и автоматы не ваше оружие. Но вот пистолет — то, с чем «за речкой» вам не следует расставаться ни днем ни ночью. И «ствол» желательно держать с досланным патроном в патронник и снятым с предохранителя.
По шеренге милиционеров пробежал недовольный рокот. Марьяныч остановился и, окинув своих подопечных внимательным взглядом, добавил:
— Понимаю, что это нарушение служебной инструкции, но инструкция написана для мирного времени, а вы будете на войне. Я бы сказал, на фронте без флангов, где нападение может быть совершено в любом месте, не только на выезде или на встрече с осведомителем, но даже в расположении советской миссии или даже в ДОСе. Там у вас не будет времени досылать патрон в патронник и делать предупредительный выстрел с грозным окриком «Стой! Стрелять буду!». Стрелять нужно сразу и из любого положения, в противном случае времени на второй шанс не будет, либо убьют, либо уволокут в горы. Так что еще здесь вы должны психологически перестроиться на военный лад. Сегодня мы поговорим о всем хорошо знакомом пистолете Макарова, или проще — «ПМ».
