в Плескау-Шпиттель так много беременных женщин.
— Что? — брови графа удивленно зашевелились.
— Ну, помните, когда он попросил меня побыть его переводчиком, — сказал я. — Он в тот день собрал в кинотеатре беременных женщин, пообещал всяких благ, а потом приказал погрузить их в грузовик и увезти в Плескау-шпиттель.
— Надо же, а я и не знал… — протянул граф и задумчиво потер холеный подбородок.
Я подумал про себя, что он вообще мало на что обращает внимание, если это не является предметом искусства, старины или не поет в опере. Но сказал другое:
— Теперь понятно, что когда у одной из них родился бы ребенок, Рашер с Каролиной просто отобрали бы его и выдали за своего.
Я внимательно смотрел за реакцией графа. Не сказал бы, что это его шокировало. Аристократичное лицо графа выглядело скорее слегка удивленным, чем всерьез возмущенным.
— Немыслимая наглость, конечно! — выдал он. — Вселил надежду в огромное количество германских женщин, а все оказалось… Пффф… Буффонадой. Очень жаль, очень! Герр Алекс, можно вас попросить о небольшом одолжении?
— Конечно, герр граф, — кивнул я.
— Занесите эту папку ко мне в кабинет, — граф протянул мне кожаный бювар. — А мне нужно пойти прогуляться. Не люблю большие сборища, они меня нервируют. Я должен немного прийти в себя.
— Надеюсь, с Мартой будет все в порядке, — проговорил я.
— Несомненно, — но лицо графа не выражало жалости или сострадания.
Все тот же холодный ум отпечатался на его выбритом до синевы лице.
— Вы проконтролируете ее лечение?
— Она в надёжных руках, Алекс, не стоит волноваться. Марта ценный сотрудник и нужна мне живой.
Сотрудник, бля… Бездушная скотина. Если Марта умрет, ему просто будет жаль, что придётся хлопотать по поводу поиска ее замены.
Граф развернулся на каблуках и направился прочь от вокзала. Я посмотрел на папку и пожал плечами. Что ж, это неплохой повод смыться с места событий. В суматохе с Рашером все даже как-то забыли про выстрел снайпера. Надеюсь, Наташа ушла. Конечно, ушла, по-другому и быть не может…
* * *
До комендатуры я дошел безо всяких приключений. Город казался совершенно безлюдным, будто все жители куда-то разом откочевали. Впрочем, так оно и было. На вокзал и правда пришло большинство.
Часовой дернулся, когда дверь открылась, но, завидев меня сел обратно со скучающим видом, уткнувшись в газету. Я дошел до своего кабинета. Посмотрел на запертую дверь.
Гм.
Обычно двери открывала Марта. Значит, ключи где-то у нее в столе. Впрочем, если не найду, то просто положу папку к себе в стол, а отдам утром. Кстати, интересно, что в ней?
Я внимательно осмотрел бювар, прежде чем открыть. Вряд ли граф до сих пор меня проверяет, но бдительность терять не стоит. На этом столько народу посыпалось, жуть. Но вроде на этой папке не было никаких хитрых уловок. Так что я без зазрения совести извлек несколько листков и пробежал по ним глазами. Нахмурился.
Интересно. На «прибытие поезда» граф уходил без всяких папок. Значит это ему вручили прямо на вокзале. Может быть, кто-то из прибывших из Царского Села, а может и нет. У меня прямо-таки зачесались руки скопировать эти документы, потому что по крайней мере один из них был явная шифровка — просто лист, целиком заполненный буквами. Без пробелов и слов. Кто-то сидел и от руки вписывал. На другой бумажке был список имен-фамилий с адресами и указанием должности. Архивариус, ночной смотритель, экскурсовод… Список сотрудников какого-то музея?
На третьем было написано всего три строчки. Тоже похоже на какой-то шифр.
Свинопас. Свиристели.
Колокол. Кирпичи.
Свисток. Буженина. Штопор…
Бл*ха, как мобильника-то не хватает! Сейчас бы сфотал это все и отправил Шалтаю, пусть он голову греет. Переписать?
Я прикинул, сколько времени займет точное копирование этого буквенного квадрата. Да не, ну его на фиг.
Если здесь за каждой шпионской тайной гнаться, то с ума можно сойти.
Я вернул бумаги обратно в бювар и подошел к столу Марты. Интересно, где у нее могут быть ключи?
Я выдвинул верхний ящик. Н-да, идеальный порядок. Ручки в одном отделении, карандаши в другом. Точилки трех диаметров, пресс-папье в форме бронзовых зверушек. Расставлены по размеру. Зеркало, пудреница и флакончик духов — в специальном отдельном отсеке.
Открыл боковую дверцу, выдвинул верхний ящик. Ага, вот и ключи. Хм, интересно. У нее оказывается есть ключи не только от кабинета графа! В ячейке ящика-ключницы были аккуратными рядками выложены ключи с бирочками. Архив, канцелярия, отдел прессы и пропаганды, печатный отдел, отдел медицинской статистики… Надо же, а Марта запасливая девочка! Прямо-таки ключ от всех дверей!
Опа, а ящик-то я не до конца выдвинул… Может у нее и от верхнего этажа ключи есть?
Увы. В самой дальней части ящика лежала пачка писем, перевязанных лентой. Каждое письмо аккуратно подколото к конверту. Обратный адрес — Цюрих, Швейцария. Дата последнего письма — три дня назад. Адресат… Какой-то Маттео Майер. Пробежался из любопытства. Хм, надо же! А ведь этот парень считает, что он ее жених! Пишет, что присмотрел им симпатичный загородный дом, обещает в следующем письме прислать его фото.
Я фыркнул. Ну да, Марта девочка практичная, запасной аэродром на всякий случай всегда нужно иметь. Не удивлюсь, что второй жених у нее в Штутгарте, а третий, на всякий случай, в какой-нибудь Аргентине. Хотя нет, в Аргентине года через два должен будет появиться.
Я сунул пачку практично-любовных писем обратно, достал ключ от кабинета графа и закрыл ящик стола.
* * *
Марта приподняла руку и помахала мне. Выглядела она бледно, но вполне бодрячком. Доктор Кутчер, похоже, отлично справился со своей работой. Умирающей она ну никак не смотрелась. Это хорошо. Потерять такой превосходный источник получения и распространения информации было бы обидно.
Совесть меня, конечно, подгрызала, особенно в те моменты, когда я видел Наташу. Но, что ж поделать, на войне как на войне. Пользуюсь всеми доступными средствами, а их в моем арсенале сейчас не так, чтобы и много. В деле устранения Рашера Марта была просто неподражаема. Хоть и не знала, что это она мое задание на самом деле выполняет.
— Ну как ты тут? — спросил я, присаживаясь на табуреточку рядом с кроватью.
— Могло бы быть и лучше… — Марта надула губки и натянула одеяло до самой шеи. Скрывая бинты на груди.
— Значит еще покатаемся с тобой на горных лыжах, — я склонился к ней и чмокнул ее в щеку. — Может тебе чего-нибудь вкусного принести? Шварц недавно хвастался, что нашел в городе какую-то дамочку,
