девушкам… – натужно закончил тот с такой уморительной гримасой обиды, что все грохнули дружным хохотом.
– Придурки! – потирая лоб, засмеялся и Космос. – Ну что, погнали?
Компания мигом загрузилась в машину, и старый «Линкольн» довольно резво рванул с места.
– Оцени тачку, Санек, – принялся хвастаться Космос. – Круто, а? А костер на крыльях видел? Энди Уорхолл рисовал! Такая вообще только у меня и у Майкла Джексона, понял?!
– Так он же негр, и к тому же – голубой! – подколол с заднего сидения Пчела.
– А что, у голубого негра не может быть классной тачки? – резонно возразил Фил.
– Пчела, да ты расист! – заржал Космос. – А ну-ка, сынки, держитесь крепче за свои задницы, сейчас дядя Кос покажет вам класс!
«Линкольн» вырулил на проспект, и Космос ударил по газам. Нарушая все писанные и неписаные правила, огромный автомобиль с аляповато раскрашенными бортами ринулся вперед, отчаянно лавируя в плотном потоке машин.
Вслед ему неслись возмущенные гудки и проклятья водителей, но пассажиры «Линкольна» всего этого словно не замечали. Гиканьем и свистом они подгоняли своего рулевого, и тот выжимал из видавшей виды машины все оставшиеся в ней силенки. Заглушая натужный рев мотора, в салоне во всю мощь грохотала лихая музыка Си Си Кэтч.
– Давай на смотровую, Кос! – крикнул Саша.
– Нет вопросов, Санек! – проорал в ответ он. – Хоть на Луну!
На смотровой площадке у Университета «Линкольн», жалобно взвизгнув покрышками, остановился. Друзья высыпали из машины и наперегонки рванули к перилам.
Белов с ходу перемахнул через ограждение и кинулся к старому тополю. Еще в десятом классе он вырезал на развилке его ветвей сакраментальное «Саша + Лена». Так вот, он загадал: если эта надпись сохранилась, не затянулась бесследно корой, то все у него с Ленкой будет в порядке!
В мгновение ока он вскарабкался на дерево и сразу наткнулся на знакомые буквы. Надпись, конечно, несколько заросла, но, тем не менее, читалась вполне отчетливо.
Саша провел ладонью по буквам, со счастливой улыбкой окинул взглядом панораму раскинувшегося перед ним города и не удержался от вздоха. Эх, блин, красотища!..
– Эй, Сань, у нас вообще-то бананы не растут! – крикнул ему снизу Пчела.
– Да я в курсе, родной! – рассмеялся Белов, спускаясь с дерева. – Восемьсот дней здесь не был, представляешь?
– Ты че там делал-то? – спросил Фил, протягивая Саше уже открытую бутылку пива.
– Яйца откладывал! – съязвил Космос.
– Сань, а помнишь, ты на отвальной хотел на коньках с трамплина прыгнуть? – усмехнулся Пчела.
– Не-ет… – смеясь, помотал головой Белов. – Не было такого, ты что?
– Как это не было? – возмутился Фил. – Рыжего уже за коньками послали!
– Да брось! Мне в армии мозги отбили, но не до такой же степени! – отмахнулся Саша.
– Ладно, ты лучше скажи, что делать дальше думаешь? – положил ему руку на плечо Космос.
– Ну, месяца три пошарашусь, а потом в горный институт поступать буду.
Друзья переглянулись и разом покатились со смеху.
– Куда?!..
– Вулканы изучать, – попытался объяснить свой выбор Белов. – Я в армии всю библиотеку перечитал, там…
Его оборвал новый, ещё более мощный взрыв смеха.
Космос снова положил руку на плечо друга.
– Да, Саня, я вижу, ты там вообще от жизни отстал напрочь!
– А ты меня сейчас учить будешь? Ну давай, попробуй, – усмехнулся, слегка напрягшись, Саша.
Он давно уже привык обходиться своим умом и к любым поучениям относился весьма и весьма настороженно.
– Какой институт, какие книги?! – размахивал пивной бутылкой друг. – Вот я, Космос, сын профессора астрофизики, тебя сейчас спрашиваю: знаешь, что сегодня самое главное?
– Скажешь «бабки» – получишь в лоб! – Саша уже не улыбался.
– Не-а… – помотал головой Космос и вдруг, резко выхватив из-за пояса пистолет, поднес его к Сашиному лицу. – Вот что сегодня самое главное!..
С каменным выражением лица Белов отвел ствол ТТ в сторону и холодно отчеканил:
– Никогда не наводи оружие на товарища.
– А ты говоришь – библиотека!.. – хмыкнул довольный произведенным эффектом Космос, пряча пистолет за спину.
– Саня, он прав, – поддержал друга Пчела. – Я сейчас в день столько делаю, сколько мой папаша на своей фабрике за месяц. В день, прикинь! Так на хрена мне институт?!..
– Так вы по воровской пошли, что ли? – растерянно улыбнулся Белов. Этот разговор нравился ему все меньше – выходит, мама писала о ребятах правду?
Космос приблизил к нему посерьезневшее лицо и многозначительно произнес:
– По воровской, да не по воровской… Белов молчал.
– Слышь, Сань, – быстро заговорил Космос, – сейчас на Рижском такие дела делаются – ты что! Пацаны со всего города подъезжают, лохов бомбят, разборы ведут… Мы с Пчелой там совсем не последние люди, скажи, Пчел! Короче, подключайся! Будем самой центровой бригадой, вон Фил тоже подтянется…
– Ты про Фила-то пока не говори! Я ещё ничего не решил, – последние слова Фил, несомненно, адресовал именно Саше. Он внимательно смотрел на друга, словно ждал от него чего-то – может быть совета?
Пчела вытащил из кармана плотную пачку денег и протянул несколько купюр Белову.
– На вот, возьми на первое время. Без отдачи, ты ж пустой сейчас…
Разговор явно покатился куда-то не туда. Не взглянув на деньги, Саша отвел в сторону его руку и поставил полупустую бутылку на парапет.
– Не нужно, Пчел… Все, братцы, поехали, мне к Елисеевой надо…
Ребята коротко переглянулись – встревоженно и немного растерянно, – и это не осталось незамеченным Беловым. Нет, тут что-то не так!
– Давай, поехали!.. – Саша решительно шагнул к машине.
– Ну подожди, подожди, дядя! – преградил ему дорогу Космос. – Ну куда?.. Нас такие козы ждут, ты что! Потные и красивые!..
– Нет, потные завтра, – упрямо мотнул головой Белов. – А сейчас мне к Ленке надо. Я ж соскучился, ребята…
Космос вздохнул и нахмурился.
– Ладно, брат… Пойдем-ка поговорим… Саша не двинулся с места, в сторонку отошли Пчела и Фил. Космос сел на парапет и нехотя начал:
– Сань, во-первых, они переехали…
– Да ты что? Так вот почему не открывали… – кивнул Белов. – А куда, не знаешь?
– Не знаю. Да и не в этом дело… – Космос отвел глаза и принялся жевать губы. Саша ещё со школы помнил, что у друга это – верный признак крайнего затруднения.
– А в чем?.. В чем дело-то? – уже теряя терпение, спросил Белов.
– Ты только это… не злись… Я тебе
