Азартный игрок из тех, кто готов все поставить на одну карту, думала Джулиана. Особенно, если карта меченая, а колода – крапленая. Великое дело – туз в рукаве и джокер в кармане. Так что когда Василевский сообщил ей о предстоящем нападении грузин на российских миротворцев, Хаттерфорд быстро сообразила, что к чему.
Она прекрасно понимала: чтобы выбраться из этой передряги живой, она должна очень осторожно вести себя с Василевским, ни в коем случае не давая понять ему, что она его раскусила. Иначе… Психика Василевского, думала Хаттерфорд, уже необратимо отравлена войной. Его, конечно, нельзя назвать сумасшедшим в медицинском смысле слова, но и полностью нормальным, пожалуй, тоже. Человеческая жизнь для него ничего не значит. Ни своя, ни чужая, и уж, во всяком случае, ее.
В рассуждениях, которыми потчевал ее «мистер Эндрю» во время их первого и второго разговоров, просматривалась своя система, определенная логика. Но что с того? Сумасшедшие, как известно, зачастую создают стройные и непротиворечивые логические конструкции. Вот только основания у них…
Полог, отделяющий ее узилище от остальной подземной резиденции Василевского, отдернулся, и в пещерку Джулианы вошли двое. Андрей Василевский и незнакомый Джулиане темноволосый мужчина крепкого сложения со спокойным взглядом светлых глаз.
– Вот видеокассета, – начал Василевский, даже не поздоровавшись. Было заметно, что он сильно возбужден. – Просмотрите ее, Джулиана. Видеодвойка у вас имеется. Как я и говорил, материал сенсационный! А вот видеокамера. Запишите, как вступление, свой небольшой комментарий и скажете потом, кому ее переслать. Я предупреждаю: о том, где вы находитесь теперь – ни слова! Скажете, что запись к вам в руки попала почти случайно… Словом, поменьше конкретики, а вот эмоций в комментарии – побольше.
– На это потребуется время, – сказала Хаттерфорд, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – И, кроме того, я не привыкла и не умею работать под прямым контролем, когда кто-то за спиной стоит. Это выводит меня из себя! Я просмотрю материал и прокомментирую его самостоятельно, одна, а вы, Эндрю, затем проглядите, что получилось.
Взгляд Василевского сделался недоверчивым. Ему явно не по душе пришлось предложение англичанки. Но, подумав, Василевский хмуро кивнул. Кто их знает, этих творческих личностей, у них свои бзыки и заморочки. В конце концов он действительно сможет отсмотреть кассету.
К тому же из соседнего пещерного зала послышалось громкое и возбужденное: «Эй, командир! Ты срочно нужен, у нас тут проблемы!», и Андрею Василевскому стало не до Хаттерфорд. Что еще случилось? Он шагнул к выходу, но тут же обернулся и отрывисто бросил:
– Александр, присмотри за ней! – и стремительно вышел из пещерки с коврами.
Джулиана подняла взгляд на того, кого Василевский назвал Александром.
– Позвольте представиться, – сказал он и как-то очень хорошо, по-доброму улыбнулся Джулиане. – Александр Селиванов. Вот, буду скрашивать ваше одиночество. Постараюсь не проявлять излишней назойливости.
Словно бы случайно, ненароком, ладонь Селиванова коснулась руки Хаттерфорд.
«А ведь это он успокоить меня хочет, – подумала англичанка. – Приободрить…»
В охватившем Джулиану замешательстве она с удивлением обнаружила что-то вроде неопределенной, может быть, бессмысленной симпатии к этому человеку. Кто знает, почему некоторые люди становятся нам приятны с первого взгляда? Но впервые с момента пленения Хаттерфорд ощутила, что кто-то отнесся к ней с искренним сочувствием. У нее чуть слезы к глазам не подступили!
– А вы не такой, как ваш друг, – тихо сказала она, кивнув в сторону полога, за которым скрылся Василевский.
– Да, я другой, – спокойно согласился Селиванов. – Что до моих дружеских отношений с Василевским… Это очень непростой вопрос, мисс Хаттерфорд. Мы были товарищами по оружию, но я не уверен, что мы остались ими. Заметьте, я откровенен с вами. Вы попали в очень сложное и опасное положение, Джулиана. Я хочу помочь вам. А вы, думается, можете помочь мне. Ответьте, только честно, у вас есть возможность связаться с волей?
– Откуда бы? – удивление Джулианы выглядело несколько наигранным. – Ни малейшей! А почему вас это интересует?
– Мне кое-что нужно передать из этих пещер наверх, – Селиванов напряженно посмотрел в глаза англичанки. – Пару слов, не более. Но сам я этого сделать не могу. А вы, Джулиана?
И вот тут Хаттерфорд испугалась. А что, если это провокация? Если Василевский таким вот хитрым образом проверяет ее? Кто их разберет, загадочных русских? Да, Селиванов понравился ей. Но… Мало ли кто кому понравился, все равно этот человек в команде Василевского, иначе, почему он здесь, в пещерах? Нет, на риск она не пойдет.
– Нет, – решительно сказала она. – Нет, Александр. В этом на меня не рассчитывайте. И потом… Вы сказали, что постараетесь не быть назойливым. Так сделайте одолжение: оставьте меня одну. Мне нужно собраться с мыслями, мне, наконец, нужно браться за выполнение задания вашего командира. Бог мой, занесло же меня в вашу сумасшедшую страну!
– Жаль, что мы не поняли друг друга, Джулиана, – печально произнес Александр. – Что ж… Работайте, а мне позвольте откланяться. Но, думаю, что мы еще вернемся к этому разговору. Кстати, позволю посоветовать вам: не сообщайте Василевскому о моей просьбе. Это не в ваших интересах.
Англичанка осталась одна. Ее колотила все нарастающая внутренняя дрожь. Хаттерфорд сердилась на себя за эту слабость, но ничего поделать не могла. Она была сильно напугана.
«А ну, успокойся и соберись! Не смей распускаться! – обратилась к себе Хаттерфорд. – Ты же профессионал. Он хочет получить мой комментарий? Так он его получит!»
Когда через три часа к ней вновь заявился Василевский, работа была уже выполнена, кассета записана. Андрей внимательно проглядел готовый материал, довольно потер руки:
– Прекрасно, мисс Хаттерфорд! Вы сделали именно то, что я хотел, о чем просил вас.
– И, как видите, ничего лишнего, – фыркнула англичанка. Внешне Джулиана выглядела совершенно спокойно. – Вы же этого опасались, то есть того, что я попытаюсь дать знать о себе? Но, Эндрю, я же прагматик, мне вовсе невыгодна ссора с вами. Материал, который вы мне принесли, в самом деле сенсационен. Я хочу заработать на нем. Вы же прекрасно понимаете, что этот сюжет пройдет по всем основным мировым каналам! Зачем мне вредить самой себе? И я хочу, наконец, выбраться отсюда! Я несколько утомлена вашим гостеприимством. Вы ведь обещали мне, Эндрю…
Василевский удовлетворенно кивнул. Он рассчитал все верно! Еще бы: какой тележурналист откажется от такого материала?!
– Я выполню свое обещание, – сказал он, поднимая руки в успокаивающем жесте. – Но не раньше, чем, как вы изволили выразиться, этот сюжет пройдет по мировым каналам. Не обязательно по всем, мне и одного достаточно. Подскажите: как нам это организовать? С кем связаться, кому передать кассету?
– Я почти уверена, – задумчиво сказала Джулиана Хаттерфорд, – что в Абхазии уже несколько дней должен находиться один из сотрудников нашего московского представительства, мистер Эндрю Аббершоу.
– И что он здесь потерял? – мгновенно подобрался Василевский.
– Не что, а кого. Нас, – без улыбки ответила англичанка. – Меня и Майкла Белчера. А теперь ищет. Работа у него такая, он у нас в корпорации один из специалистов по, как бы это точнее выразиться, нештатным ситуациям. Я неплохо разбираюсь в порядках, принятых в компании. Наше с Майклом исчезновение не могло оставить руководство безучастным. Аббершоу должен быть здесь! Я помню номер его мобильного телефона, запишите, – Хаттерфорд продиктовала номер. – Аббершоу свяжется с топ-менеджерами корпорации. Вас это устраивает?
– Пожалуй, – после непродолжительного раздумья ответил Василевский. – По нештатным ситуациям, говорите? Хм-м… Любопытно.
Андрей Федорович Василевский не любил откладывать дел в долгий ящик, предпочитая ковать железо, пока оно горячо. Поэтому уже через полтора часа после своего разговора с Джулианой Хаттерфорд и просмотра кассеты он оказался на окраине Сухуми, за оградой той самой госдачи, где недавно побывал Эндрю Аббершоу. То есть в излюбленной и мало кому известной резиденции шефа абхазской тайной полиции, Айаса Саидовича Речуа. С момента завершения «акции», – нападения на российский военный городок под Гали, – прошли всего лишь сутки. Оперативно, ничего не скажешь!
Летняя абхазская полночь дышала в лицо Василевского влажной духотой. Даже ветерок, тянувший с недалекого морского берега, не спасал. Над Сухуми горели громадные, чужие, не похожие на русские, звезды. Смешанный запах жасмина, дикой розы и магнолии кружил голову не хуже глотка хорошего вина.
Андрея ждали. Два звероватого вида охранника встретили Василевского у ворот дачи. Оружие, двенадцатизарядный австрийский «штайр», с которым Василевский не расставался, пришлось сдать. Это неприятно удивило Андрея: что еще за сюрпризы? Но на прямой конфликт он не пошел, хотя, возникни у Василевского такое желание… Никаких шансов не было бы у подчиненных Речуа!
