– Это точно, товарищ полковник. Я таких слов ни разу не слышал и никогда их не выговорю. Можно как-то проще?
– Можно. Короче говоря, у этих народов разное строение головы. И вообще, азербайджанские таты – больше персы, чем азербайджанцы. У них даже существует и другое самоназвание – парси. И произношение у дагестанских и азербайджанских татов разное, что для нас важно. Знающий человек определит это легко. А Герострат, искажая голос, пытается скрыть акцент, но это у него не всегда получается. Однако в русском звучании это сделать намного легче, чем в дагестанском, где большинство слов произносится привычно и потому трудно осуществлять контроль над речью. Видимо, потому Герострат и разговаривал с полковником Исмаиловым на русском языке, чтобы полковник не узнал его по акценту.
– Это, товарищ полковник, в какой-то мере уже дает нам право предполагать непричастность к террористической деятельности полковника Исмаилова, – сделал вывод Устюжанин. – По крайней мере, снимает с него большой процент подозрений.
– Вероятно, Виталий Владиславович, вероятно… Хотя окончательные выводы делать рано. Но все же полковник находится у вас на подозрении, я правильно понял?
– Мы многократно касались этой темы в разговорах с подполковником Крикалем. Он предпочитает формулировку, при которой под подозрением все, кроме тех, кто сможет доказать свою невиновность. Я же предпочитаю другой подход: никто не под подозрением, если нет конкретных данных против него. Мне так легче с людьми общаться. Но я обратил внимание на другое. Вы сказали: «чтобы полковник не узнал его по акценту»…
– Это не я сказал, а эксперт – человек с ученой степенью.
– Его ученая степень здесь ни при чем, но мы в любом случае имеем право предположить, что Герострат знаком с полковником Исмаиловым. Если бы он не был ему знаком, какой смысл был бы искажать свой голос? Зачем было бы прятаться от незнакомого человека?
– В твоих рассуждениях, Виталий Владиславович, есть резон. И даже очень большой. Я как-то сам не углублялся в изучение этого вопроса. И какой самый смелый вывод мы можем сделать?
– Герострат входит в близкое окружение полковника Исмаилова. Или раньше встречался с ним, причем достаточно часто, чтобы тот голос запомнил и был в состоянии узнать. Но работать мы можем на основании того и другого предположения в равной мере. Если совсем исключить Исмаилова из числа подозреваемых, то это нам значительно облегчит поиск. Я бы рискнул, но, боюсь, подполковник Крикаль, как главное лицо во всей операции, не пожелает убедить в этом свое руководство. Я же мог бы взять на себя смелость только в том случае, если вы, товарищ полковник, меня поддержите.
– То есть ты хочешь всю ответственность взвалить на меня, Виталий Владиславович. Попросту пользуешься тем, что я далеко и не владею полностью всей информацией. Правильно я тебя понимаю?
– Неправильно, товарищ полковник. Я просто прошу дать мне карт-бланш.
– Не могу взять на себя такую ответственность. Слишком мало знаком с материалами.
– Тогда это значительно усложнит мою задачу. Но я попрошу дать мне тот же карт-бланш в некоторых вариантах поиска. Я их уже продумывал раньше и готов к резким телодвижениям. В данном случае я даже ответственность могу взять на себя полностью. Но ответственность может наступить только в случае провала. А я такой вариант исключаю.
– Я тебе верю, и даже карт-бланш дать тебе готов, хотя хотел бы услышать, что ты задумал.
– Думаю, в ходе большой операции провести маленькую под условным названием «Гопник» [30] .
– Заманчивое название. Кого намереваешься брать на «гоп-стоп»?
– Есть кандидатура.
– Действуй. Но моего согласия ты не спрашивал.
– Это понятно…
* * *
Не очень надеясь на помощь, которую можно получить от психограммы Герострата, и опасаясь потерять драгоценное время, Устюжанин решил начать действовать на свой страх и риск. Вернее, даже не столько на свой, сколько на страх и риск своих подчиненных.
Виталий Владиславович выглянул за дверь канцелярии и окликнул дневального свободной смены:
– Найди мне срочно старшего лейтенанта Логвинова.
«Срочно» в данном случае соответствовало команде «бегом». Дневальный это понял и побежал на улицу и дальше, в сторону полосы препятствий, где отряд продолжал занятия. Вчитаться в психограмму Устюжанину опять не удалось, потому что старший лейтенант Логвинов тоже хорошо бегал и появился раньше, чем командир отряда успел прочитать второй абзац. Психограмму пришлось отложить, а вместо нее вытащить из конверта план-карту поселка, в котором недавно похозяйничал Герострат.
– Вызывали, товарищ подполковник? – спросил старший лейтенант, после короткого стука перешагнув порог.
– Вызывал. Садись.
Логвинов сел на краешек стула, понимая, что его позвали, скорее всего, не чай пить.
– У тебя гражданская одежда есть?
– Конечно, товарищ подполковник. Только дома.
– А с собой ничего не имеешь?
– Спортивный костюм.
Устюжанин думал не долго:
– Хорошо. Спортивный костюм. На него бушлат без погон. И эмблему с рукава оторви. А лучше возьми в каптерке старый солдатский бушлат. Иван Иванович тебе подберет. Причем сильно поношенный. Тоже без погон и эмблемы. И поищи какую-нибудь самую неказистую вязаную шапочку. Сделаешь?
– Сделаю, товарищ подполковник. Только хотелось бы понять, для чего. Если знать, я бы продумал, как подготовиться.
– Для чего… Хочу из тебя, Виктор Валентинович, сделать образцово-показательного гопника. Сможешь изобразить?
– Не приходилось, но попробую. Думаю, получится без проблем. А что нужно сделать?
– Нужно найти одного человека и выпотрошить все содержимое из его карманов, чтобы я имел возможность посмотреть, что этот человек при себе носит. Допускаю даже, что он вооружен. Хотя, скорее всего, не огнестрельным оружием. Но не исключаю и вариант огнестрельного. Потому требуется неожиданность, осторожность и четкость действий. Изображать будешь простого вора. Поэтому деньгами не брезгуй. Все из его карманов. Абсолютно все…
– Я понял, товарищ подполковник. А где работать?
– Там. В поселке, где работал Герострат.
Виталий Владиславович пододвинул к себе план-карту поселка. Ткнул пальцем:
– Это – управление пожарной охраны района. Красным кружком обведен дом начальника пожарной охраны Исмаилова. Работать начинаешь откуда-то отсюда, поищешь место рядом с домом Исмаилова. Его привезет машина. Ее требуется отследить. Объект твоего внимания – водитель. Он будет ставить машину в свой двор. Не знаю, просто во двор или в гараж. Это и не важно. Чтобы открыть ворота, водитель обязательно покинет автомобиль. Это момент для атаки на него. Если сумеешь каким-то образом заранее узнать, где живет водитель, действуй по своему усмотрению. В помощь тебе выделяю машину с водителем. Он будет помощником, но ему не обязательно светиться перед водителем полковника. Работай один.
– Так точно, товарищ подполковник. Все понял.
– Я звоню в гараж, вызываю машину. Ты готовься. Иван Иванович поможет одеться. Пока доедете, наступит темнота. Как раз удобное для грабежа время. Еще немаловажный вопрос. На въезде в поселок вчера стоял пост ГИБДД и ОМОНа. Может и сегодня стоять. Если стоит, объезжать будете вокруг всего поселка. Карту с собой возьми. Здесь дорога отмечена…
* * *
Ждать результата, отправив подчиненного на задание, всегда гораздо сложнее, чем самому выполнять задание. Пусть даже архисложное. А архисложным в спецназе ГРУ традиционно считается не столько боевая задача, сколько задача по выполнению каких-то сопутствующих мероприятий, требующих ловкости и изворотливости. Хорошего бойца подготовить не просто, хотя и не слишком сложно. Даже из лыжника при соответствующей правильной подготовке делается практически подготовленный к турниру любого уровня неплохой боец смешанных единоборств. А вот подготовить человека, умеющего вести себя адекватно ситуации, выбрать правильную линию поведения в сложных обстоятельствах, практически возможно только тогда, когда этот человек от природы имеет определенные склонности.
Но вот умению ждать учиться труднее всего. Особенно если ждать приходится тех, кто воплощает в жизнь твои собственные мысли. Это старая истина присуща любому виду боевых действий. Но для самого Устюжанина в качестве исполнителя такое задание подходило мало, если вообще подходило. Ему по долгу службы, возможно, предстояло когда-то встретиться с Урзаевым, и тот мог бы узнать уличного залетного гопника. А гопник в данной ситуации может быть только залетным, поскольку сам поселок, хотя и носит название районного центра, по размерам не велик, и все жители наверняка друг друга знают. Здесь существовала еще одна опасность для старшего лейтенанта Логвинова. Виталий Владиславович хорошо знал, что все представители кавказских народов, как правило, вступаются один за другого. Тем более должен вступиться сосед за соседа. И старшему лейтенанту предстояло отработать так, чтобы соседи ничего не услышали и не вмешались. В крайнем случае Ахунд Гафурович мог бы и поддержку оказать, по крайней мере, он обещал, что вмешается, но только при обострении ситуации. Но и сам Логвинов такой ситуации допустить не должен. И он не допустит, не сомневался Устюжанин.
