Я с тобой о другом хочу поговорить.
– Вот и я о другом, – подхватила Людмила. – Я спрашиваю тебя: почему ты ругаешь Вадика? Пусть он свинья, я и сама это знаю. Но ты-то чем лучше?
– Я женщинами не торгую, – вдруг строго сказал Семен. – Я девушек под клиентов не подкладываю, запомни это. Хотя бы этим я лучше. У меня честный бизнес. Захотел добрый человек кого убить, ему пистолет нужен. Он у меня его покупает. Все чисто, никто никого не эксплуатирует.
– А кто торгует женщинами? – спросила Людмила, внезапно похолодев.
– Кто торгует? – злобно переспросил Семен. – А ты у него спроси, чем он занимается, паскуда. Спроси у него, спроси! А ты не подумала, зачем ему понадобилась? Пускай он тебе расскажет. Да ты и сама скоро поймешь. Весь поезд давно понимает.
Он не успел договорить, потому что Людмила, не в силах больше слушать Семена, вскочила и торопливо направилась к выходу. Хватит с нее, довольно!
Сначала этот Сема чуть было не погубил своей дурацкой просьбой, а теперь еще говорит такое.
Сема догнал ее, схватил за руку и пошел по улице рядом.
– Ты что, обиделась, что ли? – спросил он.
Людмила не отвечала, а только ускоряла шаг. Он был ей неприятен: и его слова, и его прикосновения. Она будто вновь погрязла в грязи. Что-то часто с ней такое случается за последнее время.
– Ты не обижайся, я же вижу – ты хорошая, – извиняющимся голосом говорил Сема, почти насильно останавливая ее. – Я же вижу, что ты не такая, просто у тебя что-то в жизни не сложилось. Я же, жалея тебя, предупредить хотел, – бормотал растерянно Сема.
– Не надо меня жалеть! – выкрикнула Людмила, расплакалась и ушла. Она брела по улице и рыдала. Несколько раз ее пытались остановить сердобольные прохожие, но она только ускоряла шаг.
Она и сама не ожидала от себя такой реакции. Наверное, подвели нервы – сказывалось и вечное напряжение в последнее время, и события сегодняшнего дня, и эти глупые слова Семена о Вадике. Торгует женщинами!.. Какие страшные и отвратительные слова! Надо же придумать такое! Впрочем, чего еще ждать от такого человека, как Семен.
Вечером, когда ресторан в поезде вновь заработал и туда потянулись первые посетители, Людмила старалась не смотреть на Семена. Делала вид, что между ними днем ничего не произошло. Он тоже избегал ее взгляда.
– Прогулялась? – встретил Людмилу Вадик и привычно хлопнул ладонью по ягодицам. – Теперь беги работай, вон сколько народу набилось.
Начался обычный рабочий вечер, в течение которого Людмила носилась как угорелая по вагону, еле-еле успевая обслуживать посетителей.
Как всегда, она старалась не обращать внимания на приставания подвыпивших мужчин, которых в вагоне-ресторане было большинство, на их шуточки, заигрывания и даже делала вид, что не замечает, когда некоторые похлопывают ее по ягодицам. Если официантка в вагоне-ресторане будет обращать внимание на подобные вещи, то просто не сможет работать.
Внешний вид Людмилы как бы провоцировал мужчин на свободное с ней обращение. Еще в первый день ее работы Вадик объяснил ей, как она должна выглядеть. С тех пор она одевалась так, как он велел. На Людмиле была белая блузка, белая наколка на голове и короткая черная юбка в обтяжку.
– Туфли должны быть на высоком каблуке, – велел Вадик. – Чтобы цокали. А что ходить трудно, да еще когда вагон качает, то ничего, привыкнешь.
Юбка на Людмиле была такая тесная и коротенькая, что, когда она нагибалась, мужики отпускали грубые шутки, полагая, что она делает это намеренно.
Несколько раз Людмила просила Вадика разрешить ей одеваться иначе, но он даже слышать об этом не хотел.
– Так надо, – строго говорил он. – Мне лучше знать.
Если Людмила пыталась с ним спорить, он, глядя на нее властным взглядом, говорил коротко:
– Заткнись.
Иногда мог больно схватить Людмилу за грудь, у нее даже перехватывало дыхание.
Каждый вечер среди посетителей находился один или двое мужчин, которые особенно досаждали Людмиле: лапали ее, отпускали скабрезные шуточки.
На этот раз особенное внимание ей уделяла компания, состоявшая из троих мужчин среднего возраста и одного юнца лет двадцати с противным прыщавым лицом.
Это были какие-то перекупщики, которые с барышом возвращались в Питер после удачно проведенной торговой махинации. Они вели себя развязно, от их столика доносились взрывы хохота и матерные выражения, к которым Людмила, однако, уже успела привыкнуть.
Каждый раз, когда она подходила к их столику, все четверо пытались с ней заигрывать, называли на «ты», а когда она по их настоянию назвала им свое имя, подзывали ее не иначе как «Людка».
– Эй, Людка, беги сюда! – требовательно кричали они.
Больше всех усердствовал юнец, которого остальные называли Сашок. Он был одет в засаленную кожаную куртку и пестрый турецкий свитер – форменный наряд коммерсантов средней руки.
В середине вечера, когда прошла первая усталость, Людмила присела в подсобке: покурить и перевести дух.
Семен находился рядом, но не пытался с ней заговорить. Только смотрел на утомленную Людмилу жалостливо и молчал.
«Хоть этот меня жалеет», – подумала вдруг Людмила с благодарностью.
Чувство неприязни к Семену у нее прошло. Она решила, что коли стала такой, что к ней можно запросто обратиться с подобным предложением, то и обижаться нечего. Кроме того, она теперь все время думала о тех жутких словах Семена.
Неужели это правда?
Почему он вообще об этом заговорил? Может, просто хотел ее предупредить?
Судя по всему, он действительно хорошо к ней относится. Людмила курила и думала о странном поведении Семена.
Вдруг в окошко, ведущее в ресторан, она увидела, что Вадик подошел к столику, за которым сидела шумная компания, и заговорил с ними. Они смеялись и изредка оглядывались по сторонам, будто проверяя, не слышит ли кто их разговор.
После этого Сашок встал и, обняв Вадика за плечи, отвел его в сторону, в конец вагона-ресторана. Он держался с Вадиком как с равным, хотя был моложе его вдвое. Но юнец чувствовал себя богатым, и потому разница в возрасте его не смущала. Он был уже пьяноват, его прыщавое лицо покраснело, а маленькие свиные глазки сделались мутными.
В это время Людмилу позвали к какому-то столику, и она потеряла из виду и Вадика, и молодого человека. Через десять минут Вадик вновь появился в вагоне-ресторане. Он решительно подошел к Людмиле и, взяв ее за локоть, властно сказал:
– Давай пойдем в одно место ненадолго. Потом сюда вернешься.
– Но я же не могу, – ничего не понимая, ответила Людмила. Она посмотрела по сторонам и показала рукой на столики с посетителями:
– Тут ведь столько работы.
– Ничего, – усмехнулся Вадик. – Это мы поправим. Семен за тебя поработает.
Он подозвал Сему и небрежно объявил:
– Людмила отлучится ненадолго, а ты пока поработай за нее. А то у нее тут небольшое дельце появилось.
Семен молча кивнул, взглянув на ухмыляющееся лицо Вадика, а Людмила вся сжалась, предчувствуя недоброе. Она поймала на себе взгляд Семена и подумала о самом худшем.
Так оно и оказалось: стоило Людмиле с Вадиком пройти в служебный вагон, как Вадик остановил ее и, глядя в глаза, тихо сказал:
– Будешь хорошей девочкой, заслужишь награду. Поняла?
– А что я должна делать? – растерянно спросила Людмила, уже догадываясь, что ей предстоит.
– Ничего, – ухмыльнулся Вадик. – Сейчас сама все поймешь. Да ты не бойся, у тебя отлично получится.
С этими словами он открыл дверь ее купе и втолкнул туда Людмилу.
– Познакомьтесь-ка получше, – бросил он ей вслед и закрыл дверь, оставив Людмилу наедине с Сашком, нагло развалившимся на ее кровати.
Мерзкий тип лежал в одежде, не снимая ботинок, поверх одеяла и, заложив руки за голову, спокойно, с видом превосходства рассматривал застывшую от ужаса Людмилу.
Так вот оно что! Так и есть, они договорились с Вадиком, и тот продал ее этому немытому юнцу!
– Ну что стоишь? – просипел Сашок. – Проходи, раздевайся. Только догола, я только так хочу.
Людмила метнулась обратно. Ей показалось, что Сашок сейчас набросится на нее, повалит, изнасилует. Но этого не произошло. Юнец остался лежать без движения, со спокойной уверенностью наблюдая за развитием событий. Дверь поддалась, и Людмила выскочила в коридор.
В коридоре ее ждал Вадик, который, видимо, контролировал «операцию».
– Как ты мог! – закричала Людмила. Она задыхалась от негодования. – Как ты посмел!..
– А ну возвращайся туда, – приказал Вадик, и лицо его сделалось каменным.
– Да старайся как следует, чтобы ему понравилось. – Потом добавил:
– Он прилично заплатил за полчаса, так что ты должна обслужить его по высшему классу.
– Я не могу, – пробормотала она, опуская голову и дрожа от страха. – Нет, я не могу. Это подло с твоей стороны. – От отчаяния она решилась даже на такие слова.
