Я расшифровал текст и передал планшетник старшему лейтенанту Станиславскому, чтобы он читал самостоятельно и не заставлял меня стыдиться собственной дикции. Я с начальных классов школы не люблю читать вслух. В такие моменты мне всегда кажется, что я вот-вот начну заикаться. Хорошо хоть, что наш командир взвода человек неленивый. Он стал все читать сам.
Но уже через минуту я даже пожалел о том, что передал ему планшетник. Старший лейтенант вдруг вскочил, будто от волнения. Продолжая читать сообщение, он начал вышагивать в одну и в другую сторону на коротком пространстве между скалами, где мы остановились. Будь места побольше, мой командир, думаю, и бегать бы попробовал.
Видимо, текст оказался достаточно интересным, а характер старшего лейтенанта вовсе не предполагал обязательного желания делиться информацией со своими спутниками и подчиненными, то бишь мной и младшим сержантом Чубо. Станиславский прочитал сообщение и вовсе не собирался показывать его мне. Вообще-то, с точки зрения соблюдения режима секретности, мой командир взвода, конечно же, был прав. Документы, имеющие гриф «секретно», положено немедленно удалять, если нет необходимости сохранять их для дальнейшей работы.
– Однако мы попали в яблочко, – сообщил он нам.
По манипуляциям его пальцев я понял, что Станиславский удалял. Но эти движения продолжались. Я было с радостью подумал, что произошел какой-то сбой и командир не сумел удалить сообщение.
Но тут старший лейтенант поставил меня в известность:
– Новое письмо пришло. Я уже открыл. Это ответ на мой рапорт.
Старший лейтенант сначала прочитал, потом удалил и это письмо. Он так и не удовлетворил любопытство подчиненных. Станиславский присел на камень, очертаниями похожий на кресло, но не привалившись к спинке, а уперев локти в костлявые колени, и надолго задумался. Мы ждали, справедливо считая, что старший лейтенант доведет до нашего сведения хоть какой-то, самый необходимый минимум информации. Но он решил делать это не напрямую, а только по мере необходимости, при подготовке тех или иных действий.
Командир взвода еще раз осмотрелся и проговорил:
– Пойдемте вон тот камушек глянем. Если мы под ним нору выкопаем, он на нас не съедет?
Помянутый камушек представлял собой громадный округлый валун, способный раздавить карьерный самосвал-двадцатипятитонник. Если такой камень съедет на человека, то его потом придется ломом отковыривать от каменистой земли. При этом необходимо будет действовать очень аккуратно, потому что камень раскатает такого бедолагу до толщины папиросной бумаги.
Мы подошли к камню.
– По бокам, с двух сторон копните. Глубоко он под землю уходит? – распорядился Станиславский, не прикасаясь к своей лопатке.
Но ему было не до этого. Старший лейтенант достал наушник от радиостанции, пристроил его на законное место и остановился, подслушивая беседу наших преследователей. Их разговор, видимо, не обещал нам ничего хорошего, потому что на переносице старшего лейтенанта снова собрались глубокие морщины.
Мы услышать этого не могли и поэтому просто выполнили приказ – проверили глубину заседания валуна, выкопав с двух сторон ямки на полтора штыка. Там камень кончался.
– Под него и подкапываться не надо, – сделал вывод младший сержант. – Втроем толкнем сверху, он и покатится.
– В самом деле?
Старшему лейтенанту, который перестал слушать чужие разговоры, в голову пришла новая мысль. Он, кажется, загорелся ею. Вернее, эту идею подал ему Володя Чубо. Станиславский за нее просто ухватился и стал внимательно осматривать камень.
– Идея хорошая. Но не все так просто, – наконец-то сказал наш командир. – Короче говоря, ситуация у нас с вами такая. Эти двенадцать человек пришли в грузино-американскую лабораторию за боеголовками с отравляющим веществом. Трое из двенадцати отправляются отсюда в Сирию. Через всю Грузию в Турцию, оттуда уже в Сирию. Этот маршрут неплохо отработан российскими салафитами[9]. По данным ГРУ, за последний год этим путем прошли уже одиннадцать человек. Еще трое собираются. Девять человек должны вернуться в Россию. Трое – чеченцы, шестеро – дагестанцы. Каждый должен принести с собой по одному заряду. Согласно информации ГРУ, американцы разработали систему смены боеголовок бронебойных надкалиберных гранат для «РПГ-7» на заряд с зарином. Площадь поражения каждой гранаты составляет около ста квадратных метров в безветренную погоду. При наличии ветра она расширяется в соответствии с его скоростью и направлением. Можно представить, что произойдет, если произвести выстрел, скажем, в толпу, собравшуюся на площади по поводу какого-нибудь праздника. Или просто по перрону на вокзале, когда толпа людей ждет электричку. Наша с вами задача самая естественная. Мы обязаны не допустить проникновения террористов с таким оружием на территорию России. Готовы работать?
– Готовы, – за двоих мрачно пообещал Чубо. – А там что? – спросил младший сержант и кивнул в сторону, откуда мы пришли.
– Коммандос рассматривают нашу работу. Они сообщили своему командиру о гибели пятерых товарищей. Тот дал указание найти нас во что бы то ни стало. Даже на российской территории, если мы туда ушли. Не уничтожать, но захватить живьем для допроса. Еще вот что интересно. Среди всех прочих мы там положили одного типа. Это какой-то влиятельный уголовный авторитет. Коммандос горят желанием нам отомстить.
– Хорошего мало, но пусть они нас боятся, а не мы их, – решил Чубо.
– Правильно, Володя, пусть боятся. Мы их и напугаем. Я думал сначала камень на наших бандитов скатить, но коммандос будут здесь раньше. Необходимо обеспечить себе свободу действий. Их там четырнадцать человек. Не так и много, если учесть, что они воевать не умеют. А нам, кстати, объявлена благодарность. По завершении операции, при условии успешных действий, будут и другие награды. Нам их обещают.
– За что благодарность? – спросил я.
– За телефонные номера, которые мы добыли, за данные, перекачанные с мобильников. Благодаря нашей работе удалось получить информацию о группе с химическим оружием, о распространении свиной чумы, да и вообще поставить кое-кого под контроль.
– Рады стараться, товарищ старший лейтенант! – заявил я и зевнул.
Устная благодарность командования в солдатской среде ценится почти так же высоко, как туалетная бумага. Впрочем, мы ребята простые, вполне можем обходиться старыми газетами, да и служить без этой самой устной благодарности.
Подготовка, которую задумал проводить старший лейтенант Станиславский, откровенно показала нам, что он намерен устроить засаду. Не слишком устойчивый громадный валун, если дать ему хорошего пинка, с удовольствием, как нам показалось, скатится на тропу. Внизу эта дорожка прикрыта скалами, и камень сразу видно не будет. Он своей инерцией и тяжестью, конечно, развалит все препятствия и вполне качественно впечатает в тропу наших противников.
Правда, рассчитывать приходилось на то, что среди коммандос больше нет таких крупных парней, как тот, который первым принял удар малой саперной лопатки старшего лейтенанта. Человек высокого роста может увидеть движение камня над скалами. А вот когда все услышат шум, то не сразу сообразят, что за беда к ним катится. Потом раздумывать будет уже поздно.
Но Станиславский предусмотрел и такой вариант развития событий. Пусть среди коммандос окажется высокий человек, который увидит камень. Какова будет его первая реакция? Естественно, бежать сломя голову. В таких случаях разворачиваться и лететь в обратную сторону – это потеря времени. Они даже интуитивно должны беречь его, поэтому побегут только вперед.
Скалы в этом месте образуют коридор. Тут выбирать направление никак нельзя. У коммандос не будет времени смотреть под ноги. Да нервное напряжение помешает им это делать.
Поэтому старший лейтенант распорядился:
– Чубо!
– Я!
– Внизу, на тропе, ставишь сдвоенную растяжку. Одну гранату прячешь выше, на скале, вторую – на земле.
– Понял, товарищ старший лейтенант.
– Волконогов, помоги ему! Дай мне планшетник, я за обстановкой присмотрю.
Мне пришлось передать командиру взвода компьютер, с которым Станиславский уже научился общаться, хотя, понятное дело, только кое-как, на уровне чайника. Потом я последовал за младшим сержантом на тропу, которую назвать так можно было только условно. Здесь годилось определение, согласно которому дорог в России не существует, есть только направления.
Утром здесь прошли мы, направляясь в сторону лаборатории, потом двенадцать бандитов и снова мы, уже в обратном направлении. Но тропа протоптана не была. Трава просохла после дождя, уже поднялась. В ней легко можно было спрятать толстую леску зеленого цвета, моток которой вытащил из кармана командир отделения.
Володя Чубо отрезал кусок лески длиной метра в четыре, привязал к ней поводок и передал конец мне. Он устанавливал свою гранату прямо в траве. Я сначала нашел в скале подходящую нишу, которая раструбом смотрела на тропу, и подложил туда камушек, чтобы граната не скатилась раньше времени. Потом я сорвал кольцо, сделал на конце поводка петлю и надел ее на прижимной рычаг. После этого я намотал леску в три оборота вокруг гранаты, не позволяя рычагу распрямиться, и собрался установить ее в нишу.
