подошел Сергей, и сообщил, что его парни были готовы и ждали команды к погрузке. Водитель, опустив голову, пошел заводиться. В автомобиль загрузили три трубы, затем разведчики запрыгнули в кузов КАМАЗа и легли на дно кузова.
Громыхая гусеницами по асфальту, танк медленно выехал с поста, за ним выдвинулись и мы на КАМАЗе. В кабине автомобиля нас было трое: замкомвзода Болотников попросил его взять с собой. Как бывшему десантнику, ему хотелось поучаствовать в ночной поездке. Водитель продолжал бурчать, что все равно его командир узнает о ночном выезде, его накажут и даже могут отстранить от управления машиной. Первым не выдержал Болотников и коротким ударом под правое подреберье убедительно попросил водителя не скулить, а управлять машиной. Метод убеждения водителя не самый лучший, но действенный. Командир не должен опускаться до рукоприкладства подчиненных и поощрять действия подчиненных тоже нельзя, пришлось в резкой форме осадить Болотникова: не время устраивать разборки, не в «песочнице куличи делаем».
В условленном месте, не съезжая с шоссе, танкисты остановились, наш автомобиль свернул на обочину и медленно двинулся к трубопроводу, пролегающему вдоль арыка. Пришлось двигаться с включенными фарами, лунный свет не помогал, да и водитель не знал трассы. Через двадцать метров продолжили движение вдоль трубопровода, оставалось не более пятидесяти метров до высадки разведчиков. По условленному сигналу (два удара по кабине прикладом) свет фар был потушен, а еще через двадцать метров, после второго условленного сигнала (три удара по кабине прикладом) автомобиль остановился на минуту и двинулся дальше по направлению к Чарикару. Включение света автомобиля после короткой остановки было условным сигналом для танкистов для продолжения движения.
Дальнейшее продвижение вдоль трубопровода не имело для нас значения, и через полкилометр я дал команду водителю выезжать на шоссейную дорогу, пристраиваясь за танком. Наша колонна с грохотом въехала в Чарикар, проследовала до центральной площади и остановилась. В ночное время город был освещен местами, улицы были пустынны. На площади (перекрестке дорог) танкисты развернули свою машину на месте и, подождав пару минут пока разворачивались мы, двинулись по направлению к нашему гарнизону.
Ночная вылазка разведчиков оказалась успешной. Под утро они вернулись с трофеем – перехватили связного моджахеда с оружием. Куда он шел ночью было не ясно, поэтому пленного с мешком на голове посадили в нашу кладовку под охраной разведчиков. После завтрака, с выходом танкистов на места боевого охранения разведчики загрузили свой трофей в БМП-2, Сергей попрощался с нами, пожал руки и со словами: «Живы будем, увидимся», – забрался на броню. БМП-2 выехала с нашего гарнизона. Водитель КАМАЗа никому не рассказал о ночной вылазке, у моих бойцов таких мыслей даже не было. Все сошло с рук.
Наш пост был относительно спокойный по сравнению с соседним, следующим за нами и находящимся непосредственно перед Чарикаром постом пехоты. Почти каждую ночь там бывыли перестрелки. Еще когда начальником на посту был Юра Федотов, на мой вопрос, почему у них постоянная стрельба, он отмахнулся, сказав, что нужно меньше грабить мирное население. Действительно, все происходило под вымышленным поводом проверки афганских машин, въезжающих в Чарикар. На дороге около поста стояли БТР и шлагбаум. Большую часть времени шлакбаум был открыт, но при приближении одиночной грузовой машины он закрывался, к водителю подходил боец с надетым бронежилетом, в каске, с автоматом и со словами: «Шурави контроль», – просил водителя показать, что тот везет. Вариантов у водителя не было, русский язык он не знал, боец не знал афганский, но слова «русский контроль» понимали все. Водитель грузовика (барбухайки) показывал груз и документы на него. Боец смотрел на бумаги и начинал «проверять» груз. Понятливый водитель сразу предлагал что-то взамен, и когда боец получал «небольшой подарок» (бакшиш), грузовик следовал дальше. Непонятливый водитель долго объяснял что-то бойцу, который залазил в кузов автомобиля, смотрел и дотошно проверял содержимое. Боец забирал документы, шел к БТР и там якобы выяснял принадлежность груза. Грузовик оставался на обочине ждать, когда прояснится ситуация, время шло. Как правило, заканчивалось все тем же: что-то из груза попадало к пехотинцам.
Мы соседним постом общались редко, если нужны были патроны для АКМ или гранаты, то у пехоты все без проблем «мы ведь соседи». Иногда они к нам заезжали в гости, как правило, с предложением «накатить». У поста, на котором была постоянная стрельба, окна на 2/3 заложили кирпичами, оставшаяся треть не была даже заделана целлофаном как у нас. А зачем, все равно вечером будет в дырочку. Там размещался мотострелковый взвод 177 мсп, начальником поста был ст. лейтенант узбек, родом из Ташкента и прапорщик. В комнате, в которой они жили, на стене напротив окна висела карта СССР. Примечательность этой карты была в том, что одна из пуль попала как раз в точку на карте – город Москва. Взводный узбек ставил себе в заслугу, что они почти ежедневно ведут обстрел душманов, чтобы те якобы не захватили гидростанцию, находящуюся недалеко от их поста. Ситуация, на мой взгляд, была надуманная. Гидростанцию, единственную в городе Чарикаре поставляющую электроэнергию, охранял пост местной афганской милиции царандоя.
В самом Чарикаре было несколько постов, о которых мне стало известно по ходу службы в этом районе. На окраине города, ближе к предгорью, стоял пост десантников, которые охраняли губернатора. Ближе к центру, в отдельном здании, находился пост пехоты, старшим на посту был лейтенант Саша, выпускник Московского Краснознаменного высшего общевойскового командного училища имени Верховного Совета РСФСР. У него были свои воспоминания о событиях в Пандшерском ущелье в мае 1982 года. Пехота полезла на гору, а там моджахеды, начался обстрел. Саша каску надеть не успел, и пуля продырявила панаму в двух местах. Теперь она занимала почетное место над кроватью лейтенанта. Повезло. Слова Саши: «Она мне жизнь спасла, теперь буду хранить как талисман».
Из открытых источников мне попались воспоминания полковника Быкова В.Ф., по всей видимости того самого, с которым мне было суждено встретиться в первые дни эксплуатации нашего участка трубопровода.
Из воспоминаний участника тех событий, руководителя советнической группы при командовании царандоя (милиции) провинции Парван (1982-1983) полковника В.Ф. Быкова ( документальный очерк «Под Баграмом»):
«В начале октября 1981 года составом группы работников системы МВД СССР я прибыл самолетом в Кабул. Спустя месяц после прилета был командирован в город Газни…
В феврале 1982 года получил назначение руководителем советнической группы МВД СССР (где проработал 20 месяцев) провинции Парван. Она расположена севернее Кабула, ее центр – город Чарикар стоит у
