— Извините — сказал Джего. — На самом деле он не виноват. Ему это привили, когда он был совсем юным.
— Двигай, Харри — толкнула его Джанет.
Джего присоединился к Янсену у подножья лестницы и они отвязали канаты. Джанет затянула швартовы на катер и стояла, глядя на них, руки в боки. Джего послал ей воздушный поцелуй. Она помахала и вернулась в рулевую рубку.
Она встала у локтя Мердока, всматриваясь во тьму:
— Как прогноз?
— Ветер три-четыре балла с дождевыми шквалами. Легкий туман в Гебридском море прямо перед рассветом.
— Какое разочарование.
— О, ты хочешь полюбоваться? Тогда подожди день-два.
— Почему так.
— Идет плохая погода.
— По-настоящему плохая, вы имеете в виду? — Джанет нахмурилась, ибо знала, что нет ничего необычного в том, что Фада отрезана от большой земли неделю подряд. Но обычно такое бывает зимой. — Откуда вы знаете?
— Это в дыхании ветра, в образах дождя. Аромат вещей.
Он улыбнулся:
— Или, скорее, в общем итоге жизни на море.
Она оперлась на его руку:
— Поняла, вы просто еще один старый шотландский мистик. Можно взять штурвал?
— Позже. Иди и посмотри парня. Ты знаешь, как его выводит из строя плавание.
Она оставила его и спустилась. Лаклан, сидя за столом, уже выглядел ужасно. Она вошла в кормовую каюту, открыла сумку и нашла обещанные таблетки.
— Запей водой, а потом ложись на одну из коек. Я принесу тебе чашку чая.
Она направилась в камбуз. Лаклан секунду постоял у постели, потом, держась за живот, взялся за ручку двери в туалет. Когда он открыл ее, внутри сидел Герике с маузером в руке.
***
Джанет, прислонившись к переборке камбуза, курила сигарету и наблюдала закипающий чайник. Она услышала скрип отворяющейся двери, машинально обернулась и увидела Лаклана, стоявшего держа руки на затылке.
Из-за плеча парня, улыбаясь, выглянул Герике:
— А, это вы, доктор.
Ее сердце упало, шок был так велик, что вообще было трудно говорить.
— Вы? — прошептала она.
— Боюсь, что так. — Он шагнул назад, указав маузером — А теперь будьте добры войти сюда и связать руки этого юного джентльмена за спиной.
Он бросил ей моток тонкой веревки, которую нашел за дверью каюты. Джанет намеренно сложила руки и моток упал к ее ногам.
— Вы не хотите стрелять в меня. Не смогли на поезде, не хотите теперь.
Он мило улыбнулся:
— Вы совершенно правы. Но здесь есть парень, а он — совершенно другое дело. Тем более парашютист, так что можно будет сказать, что я помогаю военным усилиям. Вначале левое колено, мне кажется.
Она торопливо подобрала моток веревки. Лаклан выглядел еще зеленее, чем раньше:
— Извините, доктор, он был в уборной, когда я открыл дверь, сидел там, сияя от удовольствия. Это, наверное, капитан подлодки, о котором вы говорили в Маллейге?
— К вашим услугам — сказал Герике. — Теперь ложись, как добрый мальчик и все будет хорошо.
Лаклан лег на один из диванов и Джанет связала его запястья. Герике очень внимательно наблюдал.
— Удовлетворяет? — спросила она.
— Неплохо. Теперь лодыжки.
Она сделала, что сказано, и когда закончила, он сказал:
— А теперь мы пойдем и посмотрим вашего друга наверху, мистера Мердока Маклеода. Я правильно произношу имя?
Она достаточно оправилась от первоначального изумления, чтобы оценить ситуацию более хладнокровно, и с неким клиническим отстранением стала понимать, что ни в малейшей степени не боится Герике. Что было интересно. С другой стороны, он, очевидно, был человеком, который, если ему понадобиться, мог убить, не задумавшись ни на секунду.
Он улыбнулся:
— О чем вы думаете?
Ощущение близости было действительно очень волнующим, но она принудила себя оставаться спокойной:
— Мердок — старик. Один из прекраснейших людей, которых я знаю. Я не хочу, чтобы он пострадал.
Это прозвучало почти как приказ. Герике наклонил голову:
— Очень хорошо, доктор, теперь давайте посмотрим, сможем ли мы справиться с проблемой в цивилизованной манере.
Она направилась вверх по трапу и открыла дверь рулевой рубки. Там стоял Мердок, голова освещена зеленым светом гирокомпаса.
Герике остался в дверях и очень аккуратно взвел курок маузера:
— Пожалуйста, делайте точно, что вам говорят, мистер Маклеод.
Мердок спокойно осмотрел его:
— Кто бы это мог быть, леди?
— Это Герике, капитан подлодки, который сбежал с поезда — проинформировала его Джанет.
— Понимаю — сказал Мердок. — Вам нужно судно, не так ли? А куда, собственно, вы хотите вести его?
— В Норвегию через Оркнейские острова.
— Возможно. Но только возможно. Надо знать, что делать. Большая разница с банками из-под сардин, в которых вы были.
— У меня сертификат капитана парусного судна — ответил Герике. — Этого достаточно?
Мердок мрачно кивнул:
— Вроде вашего пистолета — трудно спорить. А как насчет нас?
— Я высажу вас по дороге. Где-нибудь в милом и отдаленном местечке одного из больших островов. Льюис, наверное. А теперь, так как я в совершенстве читаю карту, вы весьма меня обяжете, если поставите катер на автопилот и сойдете вниз.
— Вы достаточно хорошо знакомы с этими водами?
— Да.
— Тогда кто я такой, чтобы спорить?
Он включил автомат управления и вышел вслед за Джанет. Они спустились в салон, где он лег на диван напротив Лаклана и дал ей связать его ноги и запястья. Она спросила, когда закончила:
— Полагаю, теперь моя очередь?
— Великие небеса, нет. Я даже не думал о таком — сказал Герике. — Вы, мой дорогой доктор, гораздо более полезны свободной. Вначале, приготовьте фляжку горячего чая и сэндвичи, а потом мы продолжим в рулевой рубке.
— Продолжим что? — подозрительно спросила она.
— Ну, тему, которую мы оставили в поезде, если хотите.
Он улыбнулся:
— Кстати, камбуз прямо сзади вас.
***
В рулевой рубке было очень мирно. Джанет облокачивалась то на одну, то на другую ручку кресла возле стола для карт и наблюдала за Герике у штурвала.
— Вам нравиться, не так ли? — спросила она.
— Палуба под ногами, прыгающий в руках штурвал? — Он улыбнулся — Самое великолепное ощущение в этом мире. Ну, почти.
— Вы не всегда серьезны?
— Такое невозможно. Весьма рано я понял, как погано все вокруг. Разумный человек не может воспринимать мир серьезно. Когда я был мальчишкой, у нас были тяжелые времена, знаете? Мой отец погиб на Западном фронте.
— Он был солдатом?
— Нет, пилотом-истребителем. Одним из первых. Он продержался три года. Время долгое, но недостаточное.
— А мать?
— Умерла в эпидемию инфлюэнцы в 1918 году. Я стал жить с ее братом, моим дядей Лотаром в Гамбурге. Бедный, как церковная мышь, но один из самых добрых людей, которых я знал. Он был учителем математики. Жил в доме у Бланк-ан-Зев на Эльбе, из которого было видно каждое судно, входящее или уходящее из Гамбурга. Часто ночью я часами сидел в своей комнате с открытым окном, наблюдая огни грузовых судов, уходящих в море. Уходящих куда-то в романтические страны — всегда так. И мне хотелось уплыть с ними.
— Начало любви?
Он продолжал:
— И если было слишком туманно, чтобы их видеть, то всегда ревели туманные сирены где-то там, на краю мира.
Он взял одну из ее сигарет из пачки на столе. Джанет сказала:
— Когда я была девочкой, я проводила лето в доме дяди на Кейп Код. Там масса тумана. Иногда по ночам можно было слышать, как рыбацкие суда перекликаются далеко в море.
Герике кивнул:
— Звук одиночества в необитаемом мире…
Она повернулась на вращающемся сидении взглянуть на него:
— Вы знаете это место?
— Возле этого берега между серединой марта и концом апреля сорок второго я потопил двенадцать судов. — На его губах появилась немного ироническая улыбка — Снова вернулись счастливые дни. На пять минут меня действительно посетила мысль, что мы можем выиграть войну.
— Суда американские?
— Да, кроме одного. Испанский танкер, как говориться, попался по дороге.
— Понимаю — сказала она. — Даже нейтралы не безопасны от вашего внимания?
Он сардонически улыбнулся:
— Морские волки. Разве нас не так зовут?
— И вы этим гордитесь? — Она потянулась к термосу, главным образом, чтобы хоть чем-то занять руки, и налила чаю в пластмассовую чашечку. — Теперь позвольте кое-что сказать. Лейтенант Джего дал мне в поезде прочитать рапорт о вас.
— Должен предположить, что это прямое нарушение правил.
— Испанское судно было танкером «Сан Кристобаль» из Бильбао. В то время была большая суматоха в газетах, потому что судно было нейтральным, но потом оказалось, что оно зафрахтовано американским военным департаментом. Вы знали это, когда потопили его?
— Естественно.
Он взглянул на компас и чуть свернул вправо.
— Тогда зачем пытаться устроить, чтобы я думала по-другому?
