– Добегался, Черномор! – Усаживаясь с краю, Антон снял с головы косынку и вытер лицо. Окинув брезгливым взглядом Белана, развернулся ко входу, где переминался с ноги на ногу в ожидании дальнейших указаний Полынцев.
– Осмотрите здесь все, пленных разведите по комнатам и допросите. Особенно меня интересует раненый. Где и при каких обстоятельствах его так разукрасили. Джин со своими пусть останутся наверху. Может, еще кто пожалует.
Филиппов был уверен: Белан не имел никакого понятия, где сейчас находятся девушки и Рамхзан. В истории с пленными солдатами белых пятен почти не осталось. Судя по информации, которую удалось получить от водителя Мациева, он даже не знает, где прячется Аюп. По сути, еще до того, как этот человек оказался в их руках, интерес к нему не пропал только со стороны следственных органов. Повлиять же на дальнейший ход операции его показания не могли. Но Филиппова интересовал вопрос, который, в сущности, выходил за рамки его полномочий, но из-за спортивного интереса он хотел получить на него ответ. Позже, в следственном изоляторе, оклемавшись и придя в себя, бандит будет менее разговорчив. Сейчас самое время «прессануть» его. Тем более если он не выдержит «беседы», это можно списать на естественную смерть от ран. Появление в лазарете российских военных означало для этого человека окончание войны. Впрочем, она для него закончилась даже раньше, когда он попал в немилость руководству боевиков.
За границей у него деньги. Теперь он будет преследовать одну цель: отвертеться от пожизненного заключения. Станет валить все свои злодеяния на еще не пойманного Хадаева. Возможно, что на такой случай он имеет какую-то информацию, которую попытается обменять на выгодное решение суда. Такая категория людей всегда на что-то рассчитывает. Им известно о начавшейся предвыборной гонке на пост президента России. Через три года к власти придет другой человек. Не исключено, что находящимся в изгнании олигархам удастся посадить на это место своего ставленника. Люди, которые сейчас в открытую помогают боевикам, не оставят в беде тех, кого финансировали и чьими руками толкали страну в хаос. Наверняка будет амнистия, и он из отщепенца-бандита превратится в национального героя.
Поставив руку у изголовья Мациева, Антон наклонился над ним:
– Кто из миссии ОБСЕ сотрудничал с тобой?
По враз изменившемуся лицу Антон понял, что бандит ожидал какого угодно, но только не этого вопроса.
– Не понимаю, о чем ты говоришь! – Он удивленно захлопал глазами.
– Сейчас поймешь! – Антон повернулся к Дрону: – Сними с него бинты. Будем изучать анатомию.
Дрон будто ждал этой команды. В руках у него, словно у фокусника, появился нож. Еще мгновение, и он ловко разрезал бинт на груди боевика. Снял повязку с предплечья.
– Зачем так делаешь?! – ужаснулся Белан. – Фашист!
– Вот это да! – воскликнул Антон, не скрывая восхищения наглостью бандита. – Ты, наверное, забыл, как сам с людьми поступал? Так я тебе напомню.
– Я никого не знаю в организации, о которой ты говоришь! – захрипел Белан.
– Дрон, действуй! – Антон поднялся, уступая место Дорофееву.
Василий вынул из автомата шомпол и вогнал его в шов над ключицей. Выгнувшись, Мациев взревел. Лоб покрылся крупными каплями пота.
– У тебя нет выбора! – Антон отодвинул Дрона, заняв его место. – Я тебя еще и кастрирую заодно. Тогда вообще жизнь всякий смысл потеряет.
– Тебя за это самого посадят! – выл от боли и бессилия бандит.
– Дурак! – Антон вновь присел рядом. – Последний раз спрашиваю!
– Рихард Корриган! – выдавил из себя Мациев. – Еще в Англии я встретился с представителем отца его жены.
– Адвокат «Мега-нефть»? – уточнил Антон.
– Ты ведь знаешь! – опешил Мациев. – Зачем пытаешь?
– Затем, чтобы ты официально признал, чей заказ здесь выполнял.
Он встал и, подойдя к двери, выглянул в коридор:
– Мишень! Видеокамеру принеси.
– Командир! – окликнул Антона Злак.
Он допрашивал раненого в кухне.
Антон подошел к нему:
– Что?
– Послушай, что мой поет!
Они прошли в небольшое помещение с обшитыми деревом стенами. Небольшая газовая плита, вытяжка, сделанная из таза и трубы, стол. В углу на полке посуда. Посреди этого помещения сидел раненый пленник. Антон едва удержался, чтобы не рассмеяться. На повязке, закрывающей верхнюю часть лица, черным фломастером были нарисованы широко открытые глаза, обрамленные длинными ресницами. Это придавало ему немного жутковатый вид.
– Зачем ты так? – стараясь скрыть охватившую вдруг веселость, спросил Антон Завьялова.
– Не могу говорить с человеком, когда он на меня не смотрит, – на полном серьезе ответил Игорь. – И потом, глаза – это зеркало души.
– Хватит! – Антона вдруг разозлила выходка капитана. – У нас мало времени. Вместо того чтобы допрашивать, ты здесь рисованием занимался!
– Повтори то, что мне говорил! – ткнул пленника в бок Завьялов.
– Моя фамилия Закриев. – Раненый, по-видимому, плохо слышал, оттого говорил громко, глотая окончания. – Мою сестру похитил Англичанин. Рамхзан Хадаев должен был отвести ее в Грузию через Улие. Мы решили его там встретить. Два дня караулили на тропе, потом в ауле. Он пришел поздно. Его ждали в соседнем доме. Там жил дед жены. Он узнал об этом…
– Где он сейчас? – не сводя глаз с замотанной бинтами головы, спросил Антон.
– Он шел в Грузию…
За время нахождения Кости и его нового знакомого Салмана в подвале им трижды приносили еду. Вернее, пластиковую бутылку воды и лаваш.
По этим редким визитам подростка он мог лишь предположить, что с момента, как его сюда поместили, прошло двое суток. Невозможно было определить – утром, днем или вечером им спускают пищу. На попытку узнать, который час, парень ответил взглядом, от которого стало не по себе, и молча удалился.
Сидевший вместе с ним чеченец почти все время молчал. Он лишь в первый день назвал свое имя. Кто, откуда и почему его держат свои же, оставалось тайной.
Чем больше Костя находился в подземелье, тем сильнее его одолевали сомнения по поводу правильности своего поступка. Назвав боевикам имя арестованного контрактника, он не подумал о проверке, которую устроят чеченцы. Если им удастся заполучить какую-либо информацию об этом человеке, то они сразу догадаются, что Костя не тот, за кого себя выдает. Любой солдат может подтвердить – да, Мохов служил в их части, но был арестован и отправлен в Россию. Легенда, придуманная Черепановым, рухнет как карточный домик. С другой стороны, боевики наверняка узнают, если это уже не произошло, что рядом с местом, где его обнаружили, был бой, который развязали пленные солдаты.
Послышался шум. Кто-то вновь спускался к ним. Еду принесли совсем недавно. Значит, это за ним. Сердце забилось с такой силой, что казалось, будто его удары слышны снаружи. Он поднялся с ящика, на котором сидел. Двери распахнулись.
– Русский, пошли. – Все тот же парень отошел от выхода, уступая ему дорогу.
Костя подчинился. Протиснувшись по коридору, подошел к лестнице. Наверху, на фоне квадратного куска неба, маячила чья-то голова. Он смог разглядеть только силуэт, но и этого было достаточно, чтобы узнать Канташа.
– Давай быстрее! – поторопил его парень, закрыв за собой дверь и щелкнув щеколдой. – Лезь!
Костя подчинился. Уже оставалось совсем немного, две или три перекладины, когда от света заслезились глаза.
Он зажмурился, преодолев это расстояние на ощупь.
Выбираясь наружу, невольно съежился в ожидании удара по лицу. Но его не тронули. Он открыл глаза. Канташ безучастно стоял рядом с люком, крутя в руке четки. Рядом с ним еще один боевик. Он тоже уже был знаком Косте. Выглядят вполне миролюбиво. Без оружия.
– Хорошо отдохнул? – Канташ расплылся в ехидной улыбке.
Не зная, как ответить, чтобы вновь не разозлить бандитов, он неопределенно пожал плечами.
– Пошли. – Канташ кивком указал на вход в дом.
В комнате за обеденным столом, на котором лежала карта, сидел угрюмого вида мужчина. На вид ему было за пятьдесят. При появлении Кости он пригладил пышные усы, провел рукой по бороде, придав ей таким движением форму клинышка, и, обведя его с ног до головы изучающим взглядом, хмыкнул:
– Не особо ты на убийцу похож.
С души у Кости словно свалился камень.
«Значит, они по-прежнему верят в мою историю!» – обрадованно подумал он.
Черепанов покорно опустил голову, словно провинившийся школьник, лихорадочно перебирая в голове варианты ответа.
– Мы его, можно сказать, спасли, – раздался из-за спины голос Канташа. Он положил ему на плечо руку. – Еще немного, и тебя бы поймали. Недалеко от того места был бой. Русские оцепили район. Ты направлялся прямо им в руки.
– Удалось узнать, что там произошло? – спросил мужчина.
– Нет. – Канташ обошел Костю и встал с другой стороны стола. – Сейчас опасно появляться в селах с расспросами. Возможно, это были люди Англичанина. До сих пор на всех дорогах посты. Много милиции. Ищут Белана. Мы все эти дни не выходили из дома. Я не решался отправить сына, чтобы узнать, что случилось. Это может вызвать подозрение, и тогда обыщут дом.
