Наконец экран погас, в кабинете повисла гнетущая тишина.
– Несмотря на то что Абдуллу Камалю по прозвищу Бабай удалось от вас уйти, от старухи с косой ему уйти не удалось. Мы видим его похороны, которые закончились жертвоприношением. Варварский народ. Руководство ФСБ совместно с Министерством обороны приняло решение наградить майора посмертно. Что вы, полковник Христофоров, на все это скажете?
– Печально по поводу смерти замполита. То, что решили наградить – это правильное решение, – сухо ответил оперативник.
– А по поводу смерти Бабая?
– Кассета – полная лажа.
– Что? – У Клинаева вздыбились от возмущения брови. Он, потомственный чекист, не привык к подобным выражениям. – Объясните свою мысль поточнее.
– Слишком мастерски все сделано. Профессиональная камера, хотя обычные материалы, те, что попадали к нам в виде трофеев или передавались телевизионщикам, были сняты обычными любительскими «мыльницами». А тут и камера серьезная, и снята качественно панорама, мелкий план, крупный план. Молитвенные песнопения, портрет трупа, спуск в могилу и жертвенное заклание. Хотя никаких жертв мусульмане на похоронах не приносят. А вот как труп засыпали землей, так и не показали. Бабай, как осьминог, оставил ложный след, а сам ускользнул. Гонец, пойманный погранцами, наверняка был какой-то никчемный человечишка, доходяга.
– M-м, действительно, – недовольно буркнул начальник оперативного отдела. – У задержанного оказалась запущенная форма туберкулеза, ему необходимо амбулаторное лечение. Сейчас он помещен в тюремную больницу в Лефортове.
– Значит, сам сдался.
– Все ваши предположения не имели бы никакого значения, если бы не одно «но». Три дня назад в штаб чеченского ОМОНа звонил неизвестный, он требовал начальника штаба Гасана Камаева. Когда ему сообщили, что майор Камаев убит, он только коротко доложил, что Абдулл Камаль жив, и бросил трубку. Так как связь в Чечне контролирует особая группа ФАПСИ, они запеленговали звонок. Неизвестный звонил из Черноморска.
– Черноморск—город писателей-сатириков Ильфа и Петрова, теперь это другое государство. Но, с другой стороны… там располагается пресс-центр сепаратистов Ичкерии, один из немногих в ближнем зарубежье. Кстати, туда даже приезжала правительственная делегация «Талибана», собирались ремонтировать свою боевую технику. Заводов военных в городе до хрена, и стоят без дела. Слава богу, не сложилось.
– При тогдашнем мэре Харвице и не такое было возможно, – проявил свою осведомленность полковник Клинаев, потом задумчиво добавил: – Хотя странно, он вроде полярной с исламистами веры, отчего же такая любовь?
– Враг моего врага – мой друг, – вроде бы без всякой связи произнес Христофоров. – В любом случае нам остается заявить Бабая в международный розыск. Фигня, конечно. —Он со злостью негромко хлопнул по столу ладонью. – Честное слово, иногда жалею, что мы не израильтяне. Те с террористами не церемонятся, в какой стране находят, там и уничтожают. А мы все миндальничаем…
– С некоторых пор, я имею в виду сентябрьскую атаку арабских смертников на торговый центр в Нью-Йорке, – осторожно произнес Клинаев, – взгляды на эту проблему значительно сместились.
– Значит, я могу?..
– Можете, – утвердительно кивнул начальник оперативного отдела. – Только надо сделать все, чтобы не пострадал престиж государства.
– Понял, – задумчиво сказал Христофоров и неожиданно осекся. Как часто бывает в моменты наивысшего психологического и умственного напряжения, мозг произвольно вынимает необходимое, сортирует и выдает результат. Именно сейчас Владимир вспомнил, где видел парня с фотографий Дяди Федора: в машине у Донцова. А уж вспомнить, чего он тогда следил за оперуполномоченным ГУБОПа, сущие пустяки.
– Мне нужна неделя на проработку деталей операции, – наконец произнес оперативник.
– Сорок восемь часов. Время сейчас дорого.
– Разрешите идти? – Владимир поднялся с места.
– Да, можете идти.
Уже на выходе Андрей Иванович окликнул Христофорова и самым елейным голосом сообщил:
– Да, и вот что еще. Пока вы были отстранены, людей из вашей группы распределили по другим бригадам, дел невпроворот. Остался только старший лейтенант Лялькин, с ним и начнете работу. По ходу работы подберем еще людей.
Двадцатисемилетний старший лейтенант Кирилл Лялькин, высокий, худощавый, с приятным, симпатичным лицом парень, по натуре был человеком добрым и благодушным, при этом ужасно беспечным и бестолковым.
Коллеги по службе посмеивались над Кириллом, который стал добровольным массовиком-затейником и потешал их беззлобными выходками-шутками, хотя многие понимали, что молодой офицер балансирует на острие лезвия служебного несоответствия.
В группе Христофорова Лялькин находился уже полгода, полковник, постоянно занятый оперативными разработками, самого молодого использовал не совсем по назначению. «Подай-принеси», то есть Кирилл был в группе офицером по особым поручениям.
Когда же предстояла ответственная командировка в Чечню, полковник всех распределил по различным структурам, задействовав их в операции «Бумеранг возвращается». Кирилл Лялькин остался в Москве по личному приказу Христофорова, полковник не хотел брать грех на душу.
Но судьба сыграла с Владимиром Николаевичем своеобразную шутку: по возвращении к служебным обязанностям всю его группу представлял один старший лейтенант Лялькин.
Понимая, что теперь он как на ладони перед глазами начальства и любой его промах может стоить не только служебного роста, но и самой службы, Кирилл пришел в управление за полчаса до обычного времени и, сев за стол, стал ждать начальника, в уме прикидывая, в каком расположении духа явится полковник. Вчера он краем уха слышал, что Христофоров договорился с кем-то встретиться вечером в «Купце».
Лялькин хорошо знал пивной ресторан «Купец».
Интерьер, выполненный в дореволюционном стиле, официанты, выряженные в атласные рубахи на манер тогдашних половых, Отличная кухня, всегда свежее пиво и не только… Достойное место, чтобы посидеть душевно; правда, мера духовности у каждого своя, и еще неизвестно, в каком настроении явится на службу шеф.
Христофоров вошел в кабинет без одной минуты восемь мрачнее тучи. Причиной тому был отказ Донцова на предложение сотрудничества. Встретившись с ним в ресторане, Владимир без длинного вступления и словесных виляний в лоб предложил Олегу:
– Сдай мне Виктора Савченко, – и тут же пояснил, чтобы не играть в прятки: – Бывшего пленного морпеха.
Донцов не спеша закурил, потом со вкусом отхлебнул густого свежего пива «Сибирская корона» и отрицательно покачал головой:
– Я не знаю, где он. Честно.
– Я ведь его найду, – пообещал чекист.
– Зачем? Мальчишка и без того хлебнул лиха сверх меры.
Так они ни до чего и не договорились. Теперь предстояло заниматься самостоятельными поисками, а это тяжкий труд. Особенно учитывая, что во времени он сильно ограничен.
– Кирилл, давай-ка сюда фотографии, которые мы делали на площади у трех вокзалов, – с порога заявил Христофоров.
Лялькин мгновенно нырнул в свой стол и тут же извлек папку с пачкой глянцевых фотографий.
Полковник разложил снимки у себя на рабочем столе и некоторое время рассматривал их.
– Вот. – Христофоров остановился на одной из фотографий и, показав старшему лейтенанту, распорядился: – Проверить по картотекам МВД, не исключено, что его там зафиксировали. Все-таки нынешнее министерство – хозяйство большое, может, какое подразделение и поставило на память клеймо и держит в своих архивах. Мне очень нужен этот молодец.
– Уже, – спокойно сказал Кирилл.
– Мне сейчас не що твоих шуток, Лялькин, – со вздохом произнес полковник, чувствуя, что начинает закипать.
– А я и не шучу, – быстро заговорил старший лейтенант. – Когда вы улетели в Чечню, я от нечего делать пробил его. Так сказать, для практики. Сперва отыскал гостиницу, в которой он жил. «Украина» на Кутузовском проспекте. Потом я вышел и на самого парня, сейчас он снял квартиру в районе станции метро «Севастопольская», Брагин Виктор. То ли из братков, то ли из спортсменов, нигде не работает, но интенсивно тренируется. Упор делает на рукопашную подготовку.
«Для того, чтобы нашинковать одиннадцать абреков, мало удачи. Еще нужна и хорошая физическая форма», – подумал Владимир, а вслух сказал:
– Наверное, что-то из тебя все-таки получится.
– Служу Отечеству, – оскалился Кирилл, считая, что услышать такое из уст начальника – это настоящая награда.
– Не зазнавайся, —обрубил полковник. – Езжай на «Севастопольскую» и проверь, на месте ли Брагин. Будем брать, а я пока свяжусь с районным РУБОПом.
– Владимир Николаевич, неужели это правда? – удивленно спросил начальник РУБОПа майор Курилов. Опытному сыскарю не верилось, что смежник просто так сдавал ему такой лакомый кусок. Но, с другой стороны, Христофоров был не просто смежником, а в какой-то мере побратимом.
