Смотрители парка запрыгнули в машину. Заревел мотор, задние колеса подняли облако пыли. Джип буквально рванул с места, накормив ухмыляющегося Баумана выхлопами газа.
– А ты крут, чувак. Вот это по-русски! Так этих егерей построил, – восхищался поступком ученого Лигалайф. – Интересно, а кому ты позвонил?
Бауман смущенно отвел взгляд:
– Есть у меня один друг. Очень влиятельный.
– Респект тебе. Давай снова бухать, больше нам вроде и мешать-то некому, – рэпер помог Бауману встать на ноги, – вижу, что ты уже ожил.
Полицейские на Аляске не очень напоминают своих собратьев с юга Штатов. В здешних местах еще не до конца выветрился дух первопроходцев, а потому и нравы более жесткие, но и справедливые.
Мухаммед и его приятель Абдурахман сидели в кабинете шерифа на низких табуретах. Руки за спинами надежно сковывали наручники.
Шериф восседал за письменным столом и вел предварительный допрос.
– Значит, ты по-прежнему утверждаешь, будто все свидетели состоят в сговоре и оклеветали тебя с товарищем?
– Мы оба утверждаем.
– И что драка началась из-за того, будто польский турист назвал тебя «нигером»?
Последнее слово шериф произнес с удовольствием. На службе, да и в обычной жизни, произносить его было чревато – пресловутая политкорректность добралась и до здешних девственных мест, но теперь шериф просто цитировал протокол и потому ничем не рисковал.
– Да, я подошел к нему, хотел спросить дорогу, а он назвал меня нигером, а когда я заметил ему, что за это слово надо извиниться, то он ударил меня.
– Вот же не повезло, – шериф подмигнул своему заместителю, – только дело в том, что пять свидетелей в один голос утверждают, что все было не так.
– А я утверждаю, что именно так и было. Я требую адвоката, – проговорил Мухаммед.
– Ты не понимаешь, куда приехал. Если нужен адвокат, так тебе его предоставят. Но запомни, на Аляске настоящие мужчины извиняются только перед женщинами. Назвал бы поляка тем же нехорошим словом, и разошлись бы.
– Так он же белый, – изумился Мухаммед.
– Я же и говорю, настоящие мужчины не извиняются, а на просьбу извиниться от таких, как ты, сразу же бьют наотмашь…
– Это противозаконно.
Абдурахман скосил глаза. Мол, какого черта вытворяет Мухаммед? Тут надо думать, как убежать, а не разводить юридическую казуистику. Он попытался подняться, но помощник шерифа тут же выбил из-под него табурет. Африканец рухнул на пол.
– Извини, приятель, не надо было качаться на двух ножках. Мебель у нас неустойчивая, – и помощник шерифа мгновенно выбил табурет и из-под Мухаммеда.
– И этому не повезло, эквилибристы нам с тобой попались, – вытирал катящиеся из глаз от смеха слезы шериф.
– А ну, нечего валяться, поднимайтесь, продолжим…
Неизвестно, чем бы кончилась экзекуция, но возле полицейского участка остановился микроавтобус с тонированными стеклами. От него к зданию направились люди в штатском. Их лица излучали предельную серьезность. Так могли выглядеть только представители спецслужб.
– Молитесь Богу, ребята. Кажется, за вами прибыли серьезные парни, – вздохнул шериф, – а то бы вы у меня еще не раз на полу оказались… Наверное, вы не просто грабители. Или на важную птицу попали.
Шериф не обманулся в своих предчувствиях. Представители спецслужб лишь объяснили, что не вправе разглашать причины, по которым вынуждены забрать с собой задержанных.
– И все же я должен знать, – настаивал шериф.
– … в интересах безопасности Соединенных Штатов, – прозвучало вполне ожидаемое и предельно расплывчатое.
Правда, все документы на передачу задержанных и получение копий протоколов предварительных допросов были оформлены в соответствии с местным законодательством и оперативно.
Вскоре оба афроамериканца уже сидели в комнате на военной базе. Перед ними расположился вполне симпатичный дознаватель, если только может быть симпатичным человек, чей взгляд подобен взгляду удава. Две стены комнаты для допросов были зеркальными. И задержанные нервно посматривали на них, справедливо полагая, что за допросом следит еще как минимум одна пара глаз.
Они не ошибались. Отделенные от них односторонней зеркальной перегородкой, сидели генерал Хаутауэр с помощником.
Грамотному дознавателю хватило всего полутора часов, чтобы выдавить из афроамериканцев всю правду. Он не кричал, не выбивал из-под них стулья, просто методично «давил клопов». Он не знал и сотой доли того, на что намекал. Но намекал так убедительно, что задержанные оставались в уверенности, будто уже «раскрыты» по всем статьям. Связь с мусульманскими фундаменталистами на Ближнем Востоке, задумавшими выкрасть Баумана, стала очевидной. А вот то, что помогала им в этом девушка из личной обслуги генерала, явилось сюрпризом, хотя и до этого существовало подозрение, что существует канал утечки информации из ближайшего окружения.
Генерал Хаутауэр произнес тихо:
– Правильно, что я решил допрашивать их вместе, а не поодиночке. Оба сознались. Жаль, конечно, что Сьюзен связалась с ними. Но, думаю, она просто дура, и никакой политики в ее действиях не было.
– Для нее это не меняет дела.
Подозреваемых вывели. Генерал созерцал через зеркальное стекло комнату. Дознаватель так привык делать вид, будто не знает о существовании прозрачных зеркал, что, даже оставшись один, ни разу не посмотрел в сторону генерала и его помощника.
Двое морпехов ввели Сьюзен. Она затравленно озиралась.
– Садитесь, – предложил дознаватель, указывая на стул.
– В чем дело? – неуверенно поинтересовалась девушка, присаживаясь на край стула.
Весь ее вид выдавал ее с головой: глаза бегали, руки тряслись.
– Я хочу задать вам всего несколько вопросов, – елейно проговорил дознаватель.
– Рада буду помочь, но…
Сьюзен остановила приподнятая ладонь.
– Нас интересуют ваши связи с двумя темнокожими мусульманскими фанатиками…
Девушка даже не стала дожидаться, когда прозвучат их имена.
– У меня нет друзей среди мусульман.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Странно, – удивился дознаватель, – а вот они говорят, что отлично вас знают. Послушайте.
Щелкнула клавиша диктофона, пленка отмоталась назад. Затаив дыхание, девушка выслушала несколько признаний Мухаммеда и Абдурахмана.
– Вы и теперь станете все отрицать?
Сьюзен не выдержала и разревелась:
– Я не думала… я не хотела… они меня заставляли… Я уже собиралась во всем признаться… – выдавливала она из себя сквозь слезы.
Генерал Хаутауэр не стал дожидаться конца, поднялся:
– И она во всем сознается прямо здесь. Картина ясна.
– Не сомневаюсь, ей теперь не отвертеться, – отозвался помощник.
– Я немного промахнулся. Думал, что ученого решат выкрасть русские, а оказалось, арабы.
– И мне такое не могло прийти в голову.
– Но успокаиваться рано. Вряд ли в такой операции были задействованы только трое людей, – наморщил лоб генерал.
– На берегу вроде больше подозреваемых нет.
– В том-то и дело, что на берегу, – генерал потер виски, – сообщники могут передвигаться на судне. Не зря же пропали наши подводные бойцы. И не собирались же они тащить потом Баумана через всю Аляску в Канаду. Обратите пристальное внимание на все суда в прибрежных водах.
– Работа велась и ведется, – доложил помощник. – Когда мы еще отрабатывали русский вариант, один богатый рыбак из Канады внушил нам подозрение. Мы тщательно проверили его документы, по которым он получал лицензию. Кое-что не сходится, данные этого мистера проставлены не полностью. Но канадские коллеги обещали еще раз проверить. Однако, поскольку связь с Бауманом не прослеживалась, мы не форсировали дальнейшую проверку.
– Тщательно отработайте этот вариант, – распорядился генерал. – Русский вариант похищения я со счетов пока не сбрасываю. В конце концов, документы у него должны быть с собой. Займитесь этим.
* * *
Ночь еще окончательно не отступила, но на востоке уже появилась узкая светлеющая полоса. Небольшие рваные волны плескали в скалы. Полундра выбрался из палатки и принялся облачаться в гидрокостюм. Первые выпитые им вчера полстакана виски были единственной дозой спиртного, которую он принял. Все остальное Михаилу Павлову удавалось удачно выливать во время гулянки на землю. А потому голова у него сейчас была в полном порядке.
Невдалеке, перед входом в бухту, за прикрытием мыса, чуть заметно покачивалась на волнах дорогая яхта, которой вчерашним вечером здесь еще не было. Появление маломерного судна в этом месте и в это время выглядело для постороннего наблюдателя вполне объяснимо. Просто хозяин, проведя день за рыбалкой или прогулкой, увел плавсредство в безопасное место – под прикрытие скал. А вдруг ночью шторм разыграется?! Но это для постороннего наблюдателя. А Полундра им не был.
Павлов соскользнул с камня в воду и тут же поплыл по направлению к яхте. Чувствовал он себя вполне уверенно, понимая, что вряд ли в ночное время здесь могут появиться боевые пловцы его противника – генерала Хаутауэра. Полундра плыл налегке, без аквалангов, определяя направление под водой по слабосветящемуся компасу на запястье…
