Однако тут Бурсак осадил пыл гостеприимного хозяина.
– Дядя Давид, мои друзья приехали по работе. Смотреть вашу чайную фабрику, а потом заброшенные плантации...
– Так вы собираетесь восстановить нашу чайную фабрику?
– Возможно, – пожал плечами Виктор. – Но сначала надо осмотреть всю инфраструктуру...
Грузин порывисто обнял Логинова, но сказать ничего не успел, поскольку Бурсак категорическим тоном продолжил:
– А для того, чтобы все осмотреть, дядя Давид, моим друзьям нужно как следует отдохнуть. Так что мы просто поужинаем. Без вина...
– Поужинаете без вина? – растерянно спросил хозяин.
В его устах это прозвучало как «поужинаете без еды», но Бурсак, чуть смягчив тон, окончательно расставил точки над «и»:
– Да, дядя Давид. Без вина...
– Но ты же знаешь, какое у меня вино! – воскликнул грузин.
– И мы его обязательно попробуем, – не стал спорить Бурсак. – Но не сегодня.
– Как скажешь, Андрей, – развел руками Давид.
Наконец они прошли в большой дом, а от малого дома вскоре прибежала тетя Гулия с тарелками. Поставив их на стол на веранде, она по очереди обняла всех прибывших. Пахло от нее козьим сыром, который она принесла, и еще почему-то мандаринами, хотя мандаринов нигде видно не было.
Узнав, что гости отказываются пить вино, тетя Гулия всплеснула руками и тоже немного посокрушалась. Но тут же спохватилась и убежала в малый дом за новой порцией тарелок. Бурсак тем временем еще раз пообещал дяде Давиду, что они обязательно выпьют вина, только не сегодня, а когда закончат работу. Дядю Давида это успокоило, и он, чтобы больше не надоедать гостям, ушел в малый дом.
С домами штука была такая. У каждого хозяина в Галском районе имелось два дома – большой и малый. Хозяева жили в малом, большой же использовали для приема гостей, а также в других торжественных случаях.
Расправившись с ужином, состоявшим из сыра, вяленого мяса и огромного количества зелени, Виктор с Камориным вышли покурить на улицу. Бурсак же сходил к машине и отнес в дом остатки кефали, а также пакеты с продуктами, которые он привез для Давида и Гулии.
От этих простых, по-кавказски гостеприимных людей исходило человеческое тепло, чтобы его сохранить, нужно быть героями, учитывая, в каких условиях они жили. Война опустошила Абхазию и практически разрушила всю ее экономику. И если в прибрежных районах люди имели возможность как-то выживать за счет российских туристов, то здесь не было и этой возможности.
– Ну что, будем спать? – спросил вернувшийся от малого дома Бурсак.
– Спим по очереди или как? – спросил Виктор. – Я имею в виду насчет караула.
– Да нет, – покачал головой Бурсак. – Это же не Кодорское ущелье. Чтоб сюда пробраться, надо кучу кордонов пройти.
Пару минут спустя они уже завалились рядком в большом доме прямо на полу на огромном ковре. Традиционные кровати имелись, однако Бурсак сказал, что на полу спать намного лучше. И не обманул.
Логинов сладко потянулся и спросил:
– Слушай, Андрей! А как они тут вообще выживают?
– За счет личного хозяйства... Ну и орехов.
– Орехов?
– Да. Тут фундук растет у каждого, целыми плантациями. Главная культура – как в Афгане опиумный мак, а в Колумбии – кока. Выращивают и продают. Только фундук стоит очень дешево. Раньше вообще по 20 рублей был, с этого года вроде подорожал...
– Мрак, – покачал головой Виктор.
– Да, – согласился Каморин. – А абхазы с каждой семьи берут еще и налог – по сто килограммов орехов.
– Это официально?
– Какое официально? Галские грузины даже не имеют абхазского гражданства. Года три назад парламент, правда, дал им гражданство, приняв такой закон, но его почти сразу отменили...
– Из-за того, что они за Грузию, что ли?
– Да они не за Грузию. Они скорее между двух огней – Грузией и Абхазией. Тем более что жители Галского района, если совсем уж точно, не грузины, а мегрелы.
– В общем, не надо было Советский Союз разваливать, – сказал Каморин.
– Это верно, – согласился Бурсак. – Они часто то время вспоминают. Говорят, уакумскими чаями тогда весь Советский Союз пользовался...
– Помню-помню я эти чаи в брикетах напополам с соломой, – покачал головой Логинов. – Жуткие были чаи. А время хорошее... Ладно, выездное заседание политико-дискуссионного клуба объявляю закрытым. Давайте спать.
На этот раз Логинов проснулся оттого, что у Бурсака зазвонил мобильный. Андрей тут же ответил и быстро ушел сперва в другую комнату, а потом и на веранду, однако уснуть Виктор больше так и не смог. Покрутившись, он сел и осторожно потянулся за одеждой, чтобы не разбудить Каморина. Однако тщетно.
– Доброе утро! – поздоровался тот.
– Взаимно. А я думал, ты спишь...
– Да я вообще-то рано встаю, – ответил Каморин, откидывая одеяло.
Натянув штаны, они вышли на веранду. Бурсак в одних трусах сидел на ограждении и почесывал одну ногу о другую. Увидев Логинова с Камориным, он сказал в телефон:
– Петя, извини, но у меня тут дела... Да, я все понял! И тебе того же! – Закончив разговор, Бурсак вздохнул: – Ф-фух!
– Что за Петя? – спросил Логинов.
– Соплеменник вчерашнего Миши, – ответил Бурсак. – По совместительству – замначальника управления службы безопасности по Галскому району. Узнал насчет чайной фабрики и предлагает оказать содействие и предоставить физохрану. Взамен просил, чтобы я познакомил вас с каким-то Сашей из Гудауты, который ему вроде как троюродный брат. Подозреваю, что на самом деле это кто-то из известных криминальных авторитетов...
Логинов, который был уже в курсе, что Гудаута является криминальной столицей Абхазии, кивнул:
– Так, а в сухом остатке нам это чем-то угрожает? Я имею в виду, этот Петя может устроить за нами, например, слежку?
– Нет. Он же не сумасшедший, чтоб с ФСБ конфликтовать. Просто будет продолжать пытаться уговорить нас встретиться с этим Сашей...
– Ну тогда хрен с ним, с этим Петей! – махнул рукой Логинов. – Связывайся насчет пробивки вчерашнего прапорщика. А мы с Камориным пока умоемся...
Бурсак кивнул, подтянул трусы и двинулся в дом.
– Молодец! – сказал через плечо, сбегая с крыльца, Логинов. – Шифруется, бережет свою агентуру.
– Не факт, – улыбнулся Каморин. – Может, он просто здешнему «особисту» из военной контрразведки позвонит...
– Особисту бы он и ночью позвонил, – покачал головой Логинов. – Но нам, в принципе, все равно. Лишь бы инфу быстрее добыл...
К тому времени, когда они умылись, из большого дома вынырнул уже наполовину одетый Бурсак.
– Информация будет где-то через полчаса, – сказал он.
– Как раз успеем позавтракать, – кивнул Виктор. – Сходить к тете Гулии, попросить, чтоб накрывала на стол?
– Да они в орешнике, – сказал Бурсак. – Так что накрою я, только умоюсь сперва. Серега, полей, пожалуйста!
Покончив с умыванием, Андрей накинул рубашку и отправился в малый дом за едой. Меню было прежним, однако поели все с отменным аппетитом. Пока убирали со стола, Бурсаку перезвонил его человек из комендатуры.
– Ну что? – спросил Виктор.
– Евсеев Иван Игоревич, восьмидесятого года рождения, переведен из Майкопской бригады. Воинское звание – прапорщик, – сообщил Бурсак.
Логинов перезвонил замдиректора.
– Да! – раздраженным голосом ответил тот.
– Виноват! Я не вовремя?
– Да какая разница? Здорово! Что у тебя?
Логинов продиктовал инфу, касающуюся вчерашнего прапорщика.
– Есть! – сказал замдиректора, записав данные. – Все, жди.
– Так а-а...
– Жди, Логинов! – повторил замдиректора и отключил связь.
– Начальство сегодня дюже не в духе, – почесал лоб Виктор. – Сказало ждать, а сколько, не сказало. И вообще больше ничего не сказало...
– Что будем делать? – спросил Бурсак.
– Ознакомимся с развалинами чайной фабрики, – пожал плечами Виктор. – Все равно надо отрабатывать легенду.
Несмотря на общее и экономическое запустение, Уакум выглядел не так уж мрачно. В прибрежной полосе Абхазии, где шли наиболее активные боевые действия во время абхазо-грузинской войны, разрушенные здания попадались практически на каждом шагу. В Уакуме же следов боевых действий Виктор не заметил.
Чайная фабрика, снабжавшая когда-то чаями весь Союз, от пуль и снарядов также не пострадала. Зато с нее сняли и разворовали все, что только можно было. И теперь это было просто несколько разоренных зданий, к тому же частично разобранных ради кирпича.
Не успели Логинов с Камориным и Бурсаком приступить к показательной экскурсии, как к бывшей проходной фабрики лихо подкатил черный джип «Паджеро». Не первой свежести, правда, но для здешних мест такая машина была чем-то вроде «Бентли» или «Астон-Мартина» для столицы.
