какого черта нас держат в неведении? – взорвался Буторин. – И какого черта я там лазил среди камней, когда там засады делать надо?
– Несколько групп выбросили северо-западнее, ближе к Каспию, к горам. В районе Казвина взяли группу, которой командовал русский – некто Владимир Шкварев. Его взяли наши бойцы из полка НКВД, который базируется в районе с августа. Ты не волнуйся, где надо, там есть засады, но это не наша с тобой цель, Виктор. Наша с тобой цель – вот эта, откуда ты парашюты привез.
– Почему? Что в ней особенного? – насторожился Буторин.
– О ней никто не знал, – ответил Шелестов, чуть понизив голос. – Если бы не пастухи, мы бы вообще хрен чего узнали. И в этой группе были две радиостанции. И о ней ничего не знали другие группы. Зато есть сведения, что какую-то операцию в Иране курирует в Берлине сам Кальтенбруннер.
– Управление имперской безопасности? – так же тихо отозвался Буторин. – Так это уже не абвер?
– Думаю, что нет, – кивнул Шелестов и взялся за дверную ручку. – Дождись меня, Витя.
Шелестов вошел в кабинет Берии, доложив, как положено, о своем прибытии, но нарком поднял руку, заставив Максима замолчать. Берия стоял возле приемника и настраивал его на Москву. Послышался голос Левитана, рассказывающего о событиях на фронте, а когда сводка закончилась, в эфире полился женский голос:
Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди.
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера…
– Да, стихи, – пробормотал Берия и выключил радио. – Лидия Смирнова… Видели этот фильм? «Парень из нашего города». Замечательно прочитала она там эти стихи и даже спела. М-да, каждого человека кто-то должен ждать, иначе и возвращаться некуда.
Шелестов молчал, понимая, что вопросы нарком задает по большому счету риторические, не нуждающиеся в ответах. Да и о чем говорить, когда вся страна воюет. Почти каждый человек чем-то помогает битве, кто на фронте, кто в тылу. Каждый снятый фильм про героев, поднимающий настроение и желание не сдаваться и биться с врагом, стихи, музыка, каждый подобранный школьником колосок на поле – все это идет в общую материальную и нематериальную копилку мощи страны, которая должна победить. Теперь уже и союзники понимают, что Советский Союз победит. Раньше не верили, сомневались. Верил только советский народ. Этот народ всегда побеждал. И этого врага победит.
– Ну что у вас, Максим Андреевич? – Интонации в голосе Берии неуловимо изменились, он стал сухим и деловым. – Докладывайте!
– Мы начали оперативную разработку Дженнифер Ривз, жены секретаря британского посольства. По информации Платова, она действительно имеет склонность вступать в интимные отношения с интересными и яркими мужчинами. Фактически мы знаем, что сейчас у нее тайный роман с Дильдаром Джафари.
– Ничего себе! – Берия блеснул стеклами очков. – А птичка-то высокого полета! Далеко падать придется. Неоспоримые доказательства получили?
– Доказательства будут после их следующей встречи. Контакты и договоренность имеются.
– Что по парашютистам в районе Кума?
– Информация подтвердилась, Лаврентий Павлович. После прочесывания местности обнаружены семь парашютов, включая грузовой, и пустой десантный контейнер. Судя по тому, как были спрятаны парашюты, группу ждала машина, и она очень быстро покинула место приземления. Парашюты немецкие. Я бы мог предложить некоторые оперативные ходы, Лаврентий Павлович, но у меня недостаточно информации.
– Да понял я тебя, понял, Максим, – отмахнулся Берия. – Не думай, что я тебя не ценю, не думай, что не доверяю. Просто ты выполнял узкую задачу, и лишняя информация для тебя – только голову забивать и время терять. Я сегодня тебя для этого и вызвал. Сейчас ты получишь полный расклад. Иди сюда.
Шелестов облегченно вздохнул. Ну наконец-то! Как можно работать продуктивно, когда абсолютно не понимаешь, что происходит вокруг и какова общая стратегическая задача? С конференцией глав государств антигитлеровской коалиции все понятно, и с обеспечением безопасности тоже. Нужен общий расклад сил. Ведь, не владея полной информацией, можно пройти мимо доказательств и фактов, мимо вражеского резидента.
Шелестов подошел к карте Ирана на стене, возле которой уже стоял Берия.
– Наш последний удар по немецкой сети в Иране был в августе этого года. Мы взяли гитлеровского резидента Франца Майера. От его сети остались лишь крохи, но в Берлине так и не поняли, что опираться в Тегеране им уже не на кого. В каком состоянии агентурная сеть, они даже представления не имеют. У нас есть в разведке мастера такой игры, мы вытянули немцев на себя. За эту неделю немцы выбросили в районе Кума шесть групп под командованием Рудольфа фон Холтен-Пфлуга. Часть агентов мы взяли, часть находится под нашим наблюдением. Мы упустили лишь вчерашнюю группу. Еще восемь групп, в составе которых было около шестидесяти человек, выбросились в районе Казвина. Их командира и всех агентов мы тоже взяли. Там руководил некто Владимир Шкварев. Этот предатель и враг советского народа уже дает показания.
– Значит, мы предотвратили опасность. Ведь массовая заброска говорит о полной готовности немцев нанести удар?
– Нет, это говорит лишь об их дезинформированности и большой спешке. Они торопятся, времени на подготовку нет, а правдоподобная информация, которую мы им скармливаем, заставляет их принимать неверные решения. Но ты прав, Максим Андреевич. Часть агентов мы упустили, часть не стали брать, но оставили под наблюдением. Здесь, в Тегеране, есть еще два немецких матерых агента. Это Лотар Шолхорн и Уинфред Оберг. Глубоко замороженные агенты, которых активизировали совсем недавно. Никто не знает, что их обоих Майер уже нам сдал.
– Тогда что вас беспокоит? – не понял Шелестов.
– Последняя группа. – Берия положил на край стола указку и принялся ходить по кабинету. – Дело в том, что никто из командиров задержанных групп не знал об этой последней группе. Мы взяли две рации с шифровальными блокнотами и очень простым шифром. Такие коды стратегическая разведка не использует. Это игра на три или пять передач, после чего шифр меняется. Для операции такого уровня применяются иные коды, практически не подлежащие расшифровке без ключа. И мы этот ключ не знаем. Это первое. Второе – судя по тому, как готовились эти группы и как забрасывались, немцы готовили два задания. Если первое задание – покушение на глав государств, то какое второе?
– Принцип отвлечения, рассеивания внимания, – ответил Шелестов. – Мы взяли около восьмидесяти человек. Большинство из них готовились, но не знают, какое у них окончательное задание. Значит, они должны были поступить в подчинение тех руководителей, которые выжили
