военных приключений. Застегнутые каски все еще сидели на их головах и солдаты, казалось, были готовы в любой момент броситься в бой. Становилось холодно, у Михаила закружилась голова, вдобавок его тошнило. Носилки с двумя окровавленными боевиками понемногу перемещались на трясущемся полу, пока не уперлись в его скрюченные ноги. Михаил пытался отодвинуться от мертвецов, но не мог. Они прижали его к стене. Ему приходилось с этим мириться. Полет продолжался и казался бесконечным. Шум винтов был оглушительным. Михаил не знал, чем себя отвлечь. Думы о доме и семье не помогали. К стене кабины возле головы пилота был приклеен вертикальный плакат, написанный по арабски. Михаил пытался понять, что там сказано, но, естественно, не смог. Военный с погонами полковника на плечах энергично разговаривал с кем-то по рации. Закрыв глаза, Михаил устало молчал. Невозможно установить, что привело Махмуда в сознание — то ли вибрация вертолета, то ли что-то другое, но его глаза внезапно открылись. В ярости он бросился на закованного в наручники, беспомощного Михаила. Нападавший уже раскрыл свою волчью пасть, собираясь вцепиться в противника мертвой хваткой и обгрызть тому лицо, но сильный удар прикладом утихомирил его. Махмуда скрутили и держали под стражей до конца путешествия. Потрепанная физиономия Михаила, теперь уже в синяках и царапинах, медленно опухала. Полковник подошел к нему, с симпатией осмотрел раны и мягко похлопал его по плечу. Он указал на радио, которым только что пользовался. «Америка. Ловкий Парень. Друг,» с сильным акцентом произнес офицер по — английски и приказал солдату снять наручники с запястий пленника. Другой коммандо принес аптечку и обработал лицо Михаила ватным тампоном, смоченным перекисью водорода, затем нанес лечебный лосьон. После процедуры полковник предложил ему радиопередатчик. Не сразу Михаил понял, что слышит голос жены. «Глаша, это я!» прокричал он так громко, что без сомнения, его было слышно в Сибири без всякой радиостанции. «Я в полном порядке! Я возвращаюсь домой! Я люблю тебя!»
Неделю спустя Михаил, Том, Аджаб и четверо офицеров ЦРУ, не пожелавшие назвать свои имена, собрались в столовой на борту ракетного крейсера USS Port Royal. Корабль проводил операции по обеспечению морской безопасности в северной части Аравийского моря и его местоположение было удобным для этой встречи. Ранее этим утром по запросу ЦРУ вертолет SH-60 Seahawk доставил группу из Карачи. Сейчас они собрались за одним столом; пустая комната целиком принадлежала им. Они прощались с Михаилом и праздновали окончание совместной российско-американской операции. Михаилу, который никогда не был в Америке и никогда не видел столько американцев вместе и одновременно, было чрезвычайно любопытно. «Я думал, что все американцы — голубоглазые блондины,» подытожил он свои впечатления, «но тех, кого я встретил сегодня на корабле, выглядят по-другому. Я видел азиатские, африканские, латиноамериканские и немного европейских лиц. Как вам удается так хорошо ладить, не ссориться и находить общий язык?» «Очень просто,» ответил Аджаб. «Мы уважаем друг друга. Много лет назад наши предки ступили на американскую землю, спасаясь от гнета своих правительств или просто для того, чтобы начать независимую, привольную жизнь. С такими намерениями приехал мой отец. Его надежды на равные права и равные возможности сбылись. Трудолюбивые иммигранты добились процветания и финансового успеха. Мы работаем и живем бок о бок с беженцами со всего мира. Наши таланты, навыки, решимость и разнообразие создали новый тип общества: уникальное смешение рас, языков и культур.» Он сделал короткую паузу, отпил воды из стакана и продолжил. «Вы слышали об американском плавильном котле? Мы новая нация. У нас есть корни в каждом народе на земле. Мы являемся эмбрионом единого мира. Мы приветствуем тех, кто приезжает в нашу страну с открытым сердцем. Никто не чужой в Америке,» усмехнулся он, «даже переселенцы из отдаленнейших мест Сибири, обнаружат здесь процветающую общину своих соотечественников, попавших в Америку за много лет до них; их встретят с уважением и окажут помощь. Вот что делает Америку великой! Я американец пакистанского происхождения и горжусь этим. Я люблю свою американскую родину, а также родину моих азиатских предков. В первую очередь, я американец, а во-вторых, я пакистанец». Остальные агенты вежливо поглядывали на Аджаба, не высказывая мнений по поводу услышанного. Но рассудительный Том Донован не удержался и поделился своими соображениями. «В нашей работе важно иметь массу всевозможных людей. Суть деятельности разведчиков быть незаметными в любом обществе; сливаться с его обитателями. Многоликость и многообразие наших агентов помогает им совершать правильные поступки и действовать везде.» Том кивнул в сторону обедающих. «Вы можете видеть, что большая часть нашей команды — американцы пакистанского происхождения. Войти в страну и начать операцию без поддержки и участия кого-либо из ее граждан — это верный путь к провалу. Потому наша работа увенчалась успехом. Том взглянул на своих коллег, ища их поддержки, но те, поддавшись плотскому соблазну изысканных блюд, ни на что не обращали внимания. Их умы были далеки от возвышенных тем, которые проповедовали Том и Аджаб; желудки членов команды поставили приоритет над политическими вопросами. Том был слегка разочарован своими коллегами, но не показал свои чувства, а лишь в шутку покачал головой. Его рука потянулась к пульту телевизора и он начал переключать каналы. Когда он нашел американскую программу, его глаза весело засверкали. Но ненадолго. Его тут же отвлекли. «Расскажите мне об Америке», попросил Михаил своих друзей. «Я столько слышал о вашей стране, что не знаю, чему и верить». Он бросил пытливый взгляд на их лица. «Я слышал, что здания такие высокие, что торчат над облаками, что у каждого есть свой автомобиль, что раз в год в очередной отпуск люди совершают кругосветные путешествия и, что вы обедаете жевательными резинками». Он глубоко втянул в себя воздух и замер, ожидая откровений. Том, едва сдерживаясь, чтобы не прыснуть от смеха, громко перевел каждое слово Михаила. Команда весело расхохоталась. Кто-то от избытка эмоций присвистнул. «Приезжай к нам в Америку, Майк. Тогда ты узнаешь про нашу жизнь», реготали они. «Ты полюбишь нашу страну». Они сделали паузу. «Особенно жевательную резинку!» Остальные смеялись и галдели. «Я не могу приехать в Америку один», опустив глаза, тихо молвил Михаил. «Если я приеду, то со всей своей семьей». Про себя он подумал, что такое никогда не может случиться. На какое-то время он замолчал. «Лучше и быть не может», радовались его новые друзья. «Найдешь нас в Вирджинии; мы покажем тебе все лучшие достопримечательности». «Вы можете остановиться в нашем доме»,
