С группой боевиков шел и человек Мусы, молодой парень, который являлся связующим звеном между прибывшими джигитами и братьями Максуровыми, а заодно выполнял роль проводника по Москве. Сейчас, проверяя работу затвора своего «борза», водитель нервно засмеялся.
— Ты чего? — удивленно спросил Ишам, переживая, чтобы городской юноша мозгами не подвернулся с непривычки. Ему только сумасшедшего не хватало, но опасения оказались напрасными.
— Вот говорят, Москва самый дорогой город мира, — хохотнул водитель, вгоняя прямоугольный магазин в гнездо патронника пистолета-пулемета.
— А мы всего за деть тысяч «зеленых» купили информацию и по Джамбекову, и по месту действия. Это же совсем дешевка за такую мишень.
Никто ему ничего не ответил, все были заняты подготовкой к предстоящему выходу. Ишам, пряча два черных длинноствольных «Токарева» в кобуры под пиджаком, инструктировал членов ударной группы:
— Атакуем сразу и одновременно. Весь огонь по Байраму, потом по его телохранителям. Они наверняка будут в бронежилетах, поэтому стараться бить в головы. Как только будут перебиты телохранители, берем заложников. Потом начинаем торг.
Последнюю фразу вожак произнес без особого энтузиазма, но на это никто не обратил внимания, только Эльза спросила:
— А что мне делать? — Девочка, еще толком не знавшая жизни, горела желанием умереть. Спрятанный на ее хрупком теле холщовый жилет, наполненный пятью четырехсотграммовыми брусками пластита и сотней стальных шариков, требовал исполнения священной клятвы.
— Ты будешь ждать в коридоре подсобного помещения, — глядя на Эльзу исподлобья, глухо произнес Ишам. Если нам удастся положить Бахрама, выйдешь к главному входу и остановишь ментов.
Милиционеры, стоявшие в оцеплении, обязательно бросятся вовнутрь, и направленный взрыв шахидки должен будет остановить их, дать выиграть остальным боевик немного времени.
— Ну а если нам не удастся уничтожить Джамбекова он — твой, — наконец закончил инструктаж вожак, и только сейчас он увидел, как губы девушки внезапно тронула слабая улыбка. Ишам в очередной раз взглянул на часы и произнеся:
— Все, наше время. Через десять минут начнется фуршет, нехорошо опаздывать.
Двое боевиков, тщательно запрятав под одежду оружие, стали быстро снимать решетку воздушного колодца. Убрав решетку, один из них извлек из кармана плаща небольшой фонарик и, включив его, нырнул в черноту воздуховода, следом направились все остальные. По узкому как нора, каналу воздушного колодца продвигаться пришлось недолго, в течение нескольких минут они преодолели два десятка метров, после чего так же быстро выбрались наружу из темного, душного, забитого пылью туннеля. Воздуховод выходил наружу рядом со стеной киноконцертного зала. Для того чтобы оказаться внутри его, следовало подняться по трубе теплотрассы и пролезть в заранее открытое окно технического помещения, где располагались кондиционеры, освежающие воздух в зале. Угол здания «Руси» несимметрично выпирал вперед, тем самым закрывая теплотрассу от внимательных взоров снайперов.
Забраться в кондиционерный отсек заняло немного меньше времени, чем проползти на животе тоннель воздуховода. Боевики один за другим поднимались по скобам, держащим трубы теплотрассы, плотно завернутые в стекловату и сверху обернутые теплоизоляционным покрытием. После чего по одному размещались в узком темном пространстве среди гирлянд различных труб, огромных вентиляторов и каких-то неизвестных предметов производственного назначения.
Последним в помещение забрался Ишам, он протиснулся вперед и оказался возле груды металлолома, бесхозно лежащей в углу. Нагнувшись, он отодвинул металлическую плиту, извлек наружу небольшой портативный телевизор и нажал кнопку включения. Взгляд боевика буквально впился во вспыхнувший экран. Миниатюрная телекамера, установленная в одном из вентиляционных окон, выхватила почти всю диараму фойе. Несмотря на то, что несколько часов назад весь киноконцертный зал эксперты из отдела «Р» МВД тщательно обследовали, камеру обнаружить, им не удалось. Вся аппаратура поиска электронных «жуков» была устроена таким образом, что засекала их во время работы «клопов». Отключенные же электронные «насекомые» были невидимы для линейных локаторов и узконаправленных сканеров.
— Вот он, — Ишам ткнул пальцем в экран телевизора где в окружении охраны и приглашенных журналистов стоял Джамбеков. — Действуем как договаривались. Все пошли. Боевики, достав оружие, двинулись к выходу, едва слышно но бормоча:
— Аллах акбар.
Вслед за мужчинами шла Эльза, губы девушки были плотно сжаты, но по отрешенным глазам можно было догадаться, что в эту минуту она обращается ко Всевышнему и его пророку Мохаммеду…
Недаром у майора Дмитрия Толстова с самого утра не было настроения. Интуиция предупреждала его о надвигающейся беде, которую неизвестно где встретишь, и уклониться от этого никак нельзя.
Когда эскорт кандидата Джамбекова подъехал к «Руси», в киноконцертном зале уже собралась довольно приличная толпа журналистов. Эти проныры уже заранее были осведомлены о новшестве джамбековского пиар-менеджера, и пропустить халявную закуску и выпивку никто не собирался.
Едва «шестисотый» кандидата остановился, возле машины возникли шестеро офицеров Толстова. Профессиональные телохранители, они тут же взяли своего фигуранта в плотную «коробочку», по бокам от них, как кавалерия перед атакой, выстраивались сопровождающие кандидата лица. Не только главные действующие лица в предвыборном марафоне, но также всевозможные помощники и статисты. На сегодняшней презентации было необходимо показать демократичность взглядов нового избранника народа. Родственникам Бахрама Мусаевича, облаченным в национальные костюмы, также отводилась соответствующая роль. Они должны были демонстрировать тот народ который будет выбирать Джамбекова. Чтобы чеченцы не растворились в толпе статистов, они держались чуть в стороне от основной массы. Параллельно им двигались полковник Христофоров и капитан Оченко, им, как курирующей группе, тоже следовало находиться на этой прессконфиренции. На противоположной стороне, в пяти шагах от «коробочки» шел главный телохранитель майор Толстов, на его скулах нервно подрагивали желваки. На входе в холл Джамбекова и иже с ним журналисты встретили бурной овацией, большинство из них решительно бросились вперед, стараясь получить ответ хоть на один вопрос, чтобы впоследствии было чем отчитаться перед своим начальством.
Ситуация приняла весьма нежелательный оборот для телохранителей. Кандидат в депутаты со своей пристяжью и напирающими журналистами немного продвинулся к центру холла, где уже были сервированы столы для предстоящего фуршета…
Неожиданно боковые двери одновременно распахнулись. После продвижения по воздуховодам и теплотрассам костюмы молодых джигитов утратили прежний лоск, теперь они были больше похожи на вооруженных бродяг. На возникшую угрозу первыми среагировали телохранители, трое бросились на Бахрама Джамбекова, свалив его на мраморный пол и накрыв своими телами. Вторая троица, выхватив пистолеты, вместе с Дмитрием Толстовым открыла огонь, секундой позже их поддержали Христофоров и Оченко. Оба чекиста, мгновенно отпрянув за ближайшую колонну, выхватили свои «Макаровы»…
Шквал смертоносного свинца ударил в обе стороны, несколько автоматных очередей пришлись по ошалевшей от ужаса толпе. Раздались вопли, стоны раненых, в одно мгновение люди превратились в испуганный скот, и обезумевшая лавина заметалась по холлу, помещение которого наполнилось грохотом выстрелов, криками и звоном бьющейся посуды…
Кирилл Лялькин и Сергей Голин сидели в салоне вездехода и слушали музыку, как вдруг выстрелы заглушили работающую магнитолу. Сквозь автомобильные окна они видели, как отпрянуло милицейское оцепление, не понимающее, что же им делать в данной непредвиденной ситуации.
— Твою мать, таки свершилось, — выругался беззлобно, скорее озабоченно, капитан Голин. Оба офицера одновременно выскочили из джипа, на ходу доставая табельное оружие, и бросились к зданию киноконцертного зала совершенно не думая, что их в подобной неразберихе могут запросто подстрелить снайперы с крыши.
— Давай через боковую дверь, — гаркнул Сергей, сразу прокачав ситуацию и мгновенно определив единственно верное направление контрудара.
Стеклянная дверь оказалась запертой, но пуля, выпущенная из «Макарова» Лялькина, превратила ее в хрустальный дождь. Оба чекиста влетели на одном дыханий в помещение холла, которое больше напоминало сцену из военного боевика с десятками убитых и раненых. Под высокими сводами гулко гремели выстрелы.
Сергей Голин, первым ворвавшийся вовнутрь, успел подстрелить одного боевика, который, держа в правой руке самодельный автомат, в левой сжимал гранату, из которой зубами пытался выдернуть чеку. Не успел, капитан всадил ему в спину две пули, так с гранатой у рта боевик упал и уткнулся лицом в пол. Через мгновение короткая очередь в грудь сбила Сергея с ног. В это же время в кувырке от двери Кирилл Лялькин успел достать этого меткого стрелка, всадив ему пулю в лоб, после чего, откатившись за колонну, несколько раз выстрелил в водителя Мусы, который с обезумевшими глазами вертелся волчком поливая огнем все вокруг себя от живота из своего «борза». Макаровские пули оказались недостаточно мощными чтобы пробить тяжелый бронежилет, в который был облачен юноша. Обалдевший от наркотика, он даже не почувствовал боли, только с недоуменным взглядом развернулся в сторону Кирилла, третий выстрел которого разворотил боевику коленную чашечку. Продолжая стрелять, он повалился на пол. Четвертая пуля разворотила водителю челюсть. Но одна из выпущенных им пуль все же зацепила правое плечо Лялькина. Кирилл застонал и выронил свой пистолет, схватившись за раненое плечо…
