– Да, вы крепкий орешек! Ну что ж! С судьбой трудно спорить. Итак, поговорим серьезно. Сколько вы хотите?
– Нисколько! – ответил я.
Миллер снова начал сердиться, он заерзал на стуле и впился в меня глазами.
– Что значит – нисколько? Вы же пришли шантажировать меня?
– Позвольте! – с веселым изумлением напомнил я. – Никто к вам не приходил! Вы сами позвали меня в кабинет!
– А! Да! Верно! – смешался Михал Михалыч и смущенно потер лысину. – Я совсем с вами запутался. Но это ничего не меняет. Вы же хотите, чтобы вам заплатили за молчание?
– Вовсе нет! – ответил я. – Почему вы так решили?
Миллер подскочил со своего места, колобком прокатился по кабинету и пристроился у меня за спиной.
– Но послушайте, – горячо зашептал он мне в ухо. – Зачем вам это нужно? Какая вам разница, чем я зарабатываю на жизнь? Ну да, я кладу иногда людей, у которых имеются, гм… определенные проблемы. Что же в этом плохого? Сейчас весь мир сошел с ума! Одни прячутся, другие догоняют, и всем нужны деньги! Только деньги и деньги! Что же теперь делать? Если я буду следовать букве закона, все мое дело пойдет псу под хвост! Его подхватит другой, еще худший мерзавец, и будет только посмеиваться. Ведь не собираетесь же вы поймать за руку всех мерзавцев в стране?
– Всех нет, – серьезно ответил я. – Пожалуй, такая задача мне не по зубам. Мне бы с вашим убийством разобраться…
Миллер отошел от меня и устало опустился в кресло напротив.
– Мне самому бы хотелось в этом разобраться, – жалобно признался он. – Но, поверьте, я здесь ни при чем! Зачем бы я стал подставлять своих пациентов? Ведь это все равно что резать курицу, несущую золотые яйца! Кстати, от последних пациентов я получил лишь тридцать процентов задатка. Кто мне теперь возместит остальное?
– Может быть, Малиновская? – предположил я.
Михал Михалыч настороженно уставился на меня.
– Почему Малиновская? Что вы имеете в виду? – ворчливо сказал он.
– Именно она подсказывала заинтересованным лицам, где прячутся пациенты, – объяснил я. – Наверное, ей за это неплохо платили.
– Юлия Дмитриевна? – пораженно пробурчал Миллер, делая широкие глаза. – Нет! Ни за что! Я отказываюсь в это верить! Нет-нет-нет, даже и не говорите мне! – замахал он руками и опять вскочил со своего места.
– Как хотите, – пожал я плечами. – Только боюсь, потом вы будете кусать локти. Когда я найду вашу Малиновскую…
Миллера внезапно осенило. Он замер на ходу и ткнул в мою сторону толстым пальцем.
– Вот! Вот что мы сейчас сделаем! – с интонациями Архимеда воскликнул он. – Мы немедленно поедем к Юлии Дмитриевне, и я напрямик спрошу ее об этом! Но вы ошибаетесь, попомните мое слово!
– А вам известно, где живет Малиновская? – спросил я.
– Еще бы мне было это неизвестно! – фыркнул Миллер. – Собирайтесь, едем!
– А почему она несколько дней не выходит на работу?
Михал Михалыч с негодованием посмотрел на меня.
– Я дал ей отпуск за свой счет! – высокомерно заявил он, но тут же, понизив голос, сообщил: – Понимаете, у Юлии Дмитриевны не все ладится с личной жизнью… Она очень красивая женщина, но, как ни странно, именно красавицам чаще всего не везет… Признаюсь вам по секрету, однажды я даже предлагал ей руку и сердце, но увы… Но это между нами!
– Да, конечно, – ответил я, выбираясь из кресла. – В таком случае я подожду вас у ворот. Мне нужно предупредить подругу, что я еду с вами.
Миллер не сразу сообразил, о чем я.
– Ах да! – наконец сказал он. – Разумеется! Я подъеду через пять минут.
Я вышел из кабинета. Теперь я почти на сто процентов был убежден в непричастности Миллера к убийству. Он был, конечно, хитрец и комбинатор, но ситуация заставила растеряться и его. Думаю, ему без труда удалось бы развеять подозрения следствия насчет пациентов-призраков, не попадающих в отчеты, – может быть, с помощью авторитета, может быть, связей и даже денег, – но убийство сбивало его с толку.
Марина мило болтала с Юрием Николаевичем в «Москвиче» и даже не заметила, как я подошел к машине. Я вежливо постучал в стекло.
– Мы уже думали, что МММ запер тебя в своем подвале! – весело сообщила Марина. – Почему ты так долго? Он во всем признался?
– Я с вами не еду, – ответил я с виноватым видом. – Конечно, это свинство, но ты должна простить меня. Миллер хочет вместе со мной навестить Малиновскую для решительного разговора.
На лице Марины появилось огромное разочарование.
– Ну уж этого я от тебя не ожидала! – гневно сказала она. – Бросить меня в такой решающий день!
Я заколебался. Она была тысячу раз права.
– Да черт с ней, в самом деле! – сказал я решительно. – Плевать я хотел на все эти тайны! Едем! Только мне надо тогда предупредить Миллера, а то получится совсем неудобно.
Марина была еще сердита, но взгляд ее уже сделался мягче.
– Знаете что, ребята? – вдруг серьезно сказал Чехов, глядя на пейзаж за окном. – Пусть Володя действительно едет с Миллером… Не нужно, чтобы вас сейчас видели вместе. И более того, я тоже не повезу Марину до дома. Я тебя, Марина, высажу где-нибудь в центре, и ты доедешь оттуда на метро…
Мы оба ошарашенно уставились на Юрия Николаевича, а он спокойно продолжал:
– Не думайте, что я сошел с ума. Ты, Володя, не обратил внимания, но за нами всю дорогу следили. «Вольво» цвета морской воды. Наверное, они ждут сейчас у поворота. Не хотелось бы, чтобы им стало известно, где живет Марина.
– Ну вот… – упавшим голосом сказала Марина. – Во что вы тут без меня вляпались? Сейчас вы еще скажете, что нам не надо пока встречаться…
– Вообще-то, пока не надо бы… – мягко сказал Чехов.
Марина обиженно и печально взглянула на меня. Я пожал плечами.
– Ну и черт с вами! – сердито сказала Марина. – Надеюсь, ты хотя бы не забыл мой номер телефона?
– Ну что ты! – растерянно ответил я.
Признаться, я сам был убит этой новостью. Теперь меня мучил вопрос – кто? Юрий Николаевич догадался, о чем я думаю, и ответил:
– Кто такие – сам пока не знаю… Но подозреваю, что это Щука. Ему нужен Бухгалтер, и пока он не нападет на след, нас с тобой будут пасти…
– Щука? Бухгалтер? – подозрительно спросила Марина. – С кем это вы водите компанию?
– Я все тебе расскажу по дороге, – пообещал Чехов. – А сейчас нужно ехать.
Марина захлопнула дверцу и помахала мне рукой через стекло. «Москвич» зафырчал и помчался по осенней дороге. Через несколько мгновений он скрылся за серой массой деревьев.
Через минуту послышался нарастающий шелест колес и из-за угла забора вывернулся автомобиль хозяина клиники. Несмотря на наши с Мариной недавние предположения, это оказался не джип, а самые обыкновенные «Жигули», да еще и не последней модели. Впрочем, у Миллера вполне могла быть не одна машина.
Он подъехал ко мне и приглашающе махнул рукой. На нем был двубортный плащ светло-серого оттенка, который странным образом смотрелся на нем как медицинский халат. Думаю, он и выбрал его, подсознательно следуя своим профессиональным стереотипам.
Я уселся рядом с ним, и «Жигули» тут же рванули с места, точно Миллер спешил, по крайней мере, на пожар.
– Она живет в районе Арбата, – сообщил он, словно это обстоятельство оправдывало такую спешку.
При выезде на Измайловский проспект я обратил внимание, не присутствует ли тут «Вольво» или еще какой механизм, который легко приспособить для слежки. Ничего подозрительного я не заметил – или глаз у меня не был наметан, или же все силы отвлек на себя Чехов.
Миллер по-прежнему летел как на пожар – с рычагами и педалями управления, с рулевым колесом он обращался так, словно они являлись досадной помехой на пути к цели. Впервые я подумал, что, может быть, эта странная женщина значит для моего спутника много больше, чем убийство, следствие и даже сама клиника.
– Вы давно знаете Малиновскую? – спросил я.
– А? Что? – отозвался Миллер, с трудом вырываясь из паутины собственных мыслей. – Думаю, года два. А что? – В вопросе прозвучало раздражение.
– Нет, ничего, – сказал я. – Просто хотел спросить – вам достаточно хорошо известен круг ее знакомых? Вы что-то говорили о неудавшейся личной жизни…
– Ну говорил! – мотнул головой он. – Но это вас не касается, молодой человек!
Я невесело рассмеялся.
– Вы даже не подозреваете, насколько касается! – сказал я. – Или просто делаете вид, что не подозреваете?
Миллер затормозил на красный свет светофора и враждебно посмотрел на меня.
– На что вы опять намекаете? – спросил он.
– У меня есть серьезные опасения, что ваша медсестра водит знакомство с очень сомнительными личностями. Уже одно это должно было насторожить вас как работодателя. Если вы смотрите на это сквозь пальцы, то это опять же говорит не в вашу пользу.
Зажегся зеленый. Михал Михалыч сделал вид, что целиком сосредоточился на управлении машиной, и целую минуту молчал. Потом он все-таки заговорил, как бы через силу выталкивая слова:
