Сержант смотрел, как пули хлестали по машине, рвали ее, пробивали ее, вышибая наружу брызги жидкости и осколки металла, за считанные секунды превратив сияющую эмблему мощи в жалкие обломки. Как зрелище это было потрясающе, а как действие имело очень серьезный недостаток — незавершенность. Со своей позиции на этой стороне дороги он отчетливо видел, как из машины выскочил охранник, сделал несколько выстрелов по его автоматчикам, вытащил в канаву двоих очень важных norteamericanos, пихнул их на землю, туда, где было безопаснее всего, перезарядил пистолет и снова начал стрельбу — и все это с немыслимой быстротой.
Что за парень! Да, похоже, он кое-что умеет.
Потеряв на мгновение разум, сержант поднял «стар», устроился поудобнее, навел мушку на американца — это оказалось нетрудно, так как парень был очень здоровым, — и совсем было собрался стрелять. Впрочем, он тут же передумал, так как от цели его отделяло добрых семьдесят ярдов. Для пистолета расстояние было довольно большим, и в случае промаха он только выдал бы себя.
Хорошо, что он вовремя понял свое преимущество. Если автоматчики не растеряются, будут продолжать стрельбу и заставят американцев прижаться к земле, он сумеет подползти поближе, внезапно выскочить сзади и убить охранника. С этими скулящими мужчинами, которые скорчились под прикрытием крыла, обняв друг друга, как женщины, он справится совсем легко. Он мог бы даже убить их ножом, чтобы получить настоящее удовольствие, но это, пожалуй, займет слишком много времени.
Держа пистолет в руке, сержант пополз вдоль канавы.
* * *
Эрл отскочил назад и укрылся за багажником автомобиля. Оказалось, что движение было очень верным, так как в ту же секунду двое автоматчиков снова открыли огонь, пытаясь прижать его к земле там, откуда он только что убрался, — возле переднего крыла. Тем временем третий выскочил из укрытия и кинулся вперед. Он веером палил вокруг себя, держа автомат у бедра, словно морской пехотинец из кинофильма, и, несомненно, считал, что надежно прикрыт огнем двоих своих товарищей.
Он бежал быстро и решительно, неумолимо приближаясь и шаря вокруг глазами в поисках цели. Эрл подумал, что это храбрый человек, и еще раз произнес про себя эти слова, когда приподнялся над задним крылом автомобиля, навел мушку «супера» точно на его горло, учитывая, что на расстоянии в пятьдесят ярдов эта чертовски быстрая маленькая пуля снизится всего лишь на один-два дюйма, и нажал на спусковой крючок. Оружие резко дернулось у него в руке, одновременно с выстрелом выбросив стреляную гильзу направо, но Эрл, у которого кровь вскипела от горячки боя и все чувства были напряжены, даже не заметил этого. А то, что он заметил сквозь повисшие над дорогой пыль и пороховой дым, прежде чем броситься на землю, спасаясь от свинцового шквала, его вполне удовлетворило: смельчак, пораженный пулей, споткнулся, как пьяный, и большой автомат вывалился из его рук, которые только что были такими сильными. Одну руку он вскинул ко рту, откуда сразу же хлынула струя крови, как это всегда бывает при ранении в легкие; возможно, ему удалось разок проглотить слюну, но к тому времени он уже упал на колени, а еще секунду спустя, забыв о всяком достоинстве, мешком рухнул в дорожную пыль. Его «томми» валялся в двух шагах.
* * *
Спешнев уже почти добежал до места, но все еще не видел почти ничего. С этими делами никогда не бывает ясности. Впереди висело густое облако пыли, стоял страшный шум, и охватить всю картину взглядом, чтобы понять, что там происходит, было совершенно невозможно. Один человек валялся жалкой кучей тряпья посреди дороги в луже крови, казавшейся невероятно яркой в мире выгоревших красок. Автомобиль, наполовину торчавший из кювета, походил на погружающийся в море «Титаник». Даже издали было видно, что он ужасно изрешечен пулями; из многократно пробитого бензобака вытек бензин, и от малейшей искры в небо неизбежно взметнулся бы огненный столб.
Но вот никого из живых видно не было. Спешнев подоспел во время одного из тех странных моментов затишья, которые обязательно случаются в каждой перестрелке. Никто не представлял себе, что делать дальше, все участники столкновения утратили связь со своими соратниками, крови пролилось уже много, и во все умы исподволь закрадывался пугающий вопрос: «Скоро ли все это закончится?» А за ним следовал другой: «А что, если я умру здесь?» Молитвы и проклятия бывают разные, но суть их всегда одна и та же и результаты одни и те же. Удаче безразлично, кому помочь, храбрецу или трусу, однако толковый и умелый парень при капельке везения имеет больше шансов выжить.
Поэтому Спешнев сделал вывод, что американец все еще дышит где-то там, позади накренившегося автомобиля. Несомненно, это он прихлопнул того типа, что уже начал гнить на солнце, сохраняя беззаботное выражение, которое часто принимают мертвецы. Возможно, нападающие уже рядом с американцем, возможно, они готовятся убить его уже в следующее мгновение. Спешнев этого не знал; он знал, что должен подобраться еще ближе и сделать все, что в его силах.
* * *
Кто-то из двоих обгадился, но Эрл не знал и не имел никакого желания выяснять, кто именно.
Он присел на корточки около своих спутников.
— Когда я поднимусь и начну стрельбу, вы со всех ног броситесь в джунгли. Но не теряйте из виду дорогу. Не заблудитесь, не утоните в болоте — в общем, не ввязывайтесь в новые неприятности. Я думаю, что они все на той стороне дороги. Я сумею удерживать их столько времени, на сколько у меня хватит патронов.
— Я не смогу, — простонал Лейн Броджинс.
— Нет, мистер Броджинс, сможете. Вы моложе и сильнее, чем Хозяин Гарри, и он нуждается в вашей помощи, как никогда прежде. Ведь так, сэр?
— Совершенно не так, Эрл. На самом деле вы неправы с начала и до конца. Мне безразлично, смоется Лейн отсюда или останется. Зато я не хочу, чтобы он путался у меня под ногами. К тому же от него воняет. Его портки полны дерьма. Я всегда режу правду-матку и здесь тоже не стану кривить душой!
— И все же в таких делах лучше работать командой.
— Нет ничего хуже, чем работать в одной команде с Лейном. Эрл, удержите их здесь, сколько сможете. А я побегу, как вы сказали. Что касается Лейна — не знаю и знать не хочу. Лейн, вы уволены. Теперь заботьтесь о себе сами.
— Будьте вы прокляты, Гарри Этеридж. Если я выберусь отсюда, то расскажу всему свету о ваших грязных делишках, и это будет...
— Эй, парни, заткнитесь-ка. Дайте подумать. У меня почти кончились патроны, а они сидят где-то рядом и, конечно, все время меняют позиции. Я шлепнул двоих, но осталось, самое меньшее, еще двое, и, нутром чую, есть еще и третий, а где он находится — даже представить не могу.
— Ну, Эрл, вы ведь разделаетесь со всеми?
— Боюсь, что нет, сэр.
— И как прикажешь теперь думать? Тебя, парень, считали лучшим из лучших. Тебя наняли для определенной работы, и вдруг выясняется, что она тебе не по зубам.
— Сэр, слишком уж их много. А теперь заткнитесь, старина. Я все же попытаюсь выдернуть вашу драгоценную арканзасскую задницу из этой переделки.
— Лейн, слышали, как он со мной разговаривает? Нервы, не иначе.
— Гарри, вы меня уволили, и мне на вас плевать с высокого дерева. Эрл, пристрелите его. Они охотятся на него. Если он умрет, они нас отпустят.
— Лейн, вы полностью отказались от лояльности ко мне, и я хочу, чтобы вы знали — я это заметил.
Двое стрелков, очевидно, перезарядили автоматы и опять открыли шквальный огонь с противоположной стороны дороги. Очереди снова и снова врезались в многострадальную машину, грохот стоял как в аду, и автомобиль сотрясался под ударами свинцового града.
А потом — ба-бах! — одна из пуль высекла искру и вверх внезапно взметнулся пышный фонтан огня, над которым поднялся султан густого черного дыма.
— Бегите! Бегите! — прокричал Эрл и, поднявшись не позади капота, не под прикрытием высоких «плавников» на задних крыльях, а почти в середине корпуса автомобиля, где еще ни разу не показывался, он принялся стрелять сквозь окна с выбитыми стеклами.
Он расстрелял подряд девять патронов и увидел, что один из автоматчиков осел наземь и выпустил из рук свое тяжелое оружие. Но в то же мгновение в металл рядом с Эрлом врезалась очередь, и в лицо ему больно ударило множество осколков стекла и металла. Он присел, непроизвольно содрогнувшись, и увидел, что его подопечные неуклюже побежали куда-то в сторону, пытаясь пригибаться к земле, однако проследить направление не успел.
Он выкинул из пистолета пустую обойму, всадил новую последнюю — осталось только девять патронов! — и отполз в сторону, чтобы прикрыть отступление подопечных.
* * *
Сержант подобрался уже довольно близко. Он видел, как двое жирных гринго[36] потрусили в кусты, и подумал было пристрелить их. Но тут же сообразил, что разделаться с ними всегда успеет. Нужно было решить главную проблему — покончить с тем героем, который засел за машиной. Если он не погибнет, причем очень скоро, дело можно будет считать проваленным.
