Рашид заботится о Сереге вовсе не из-за того, что тот хорошо говорит по-чеченски. И не потому, что лейтенант — самый молодой в команде. Отношение абрека к лейтенанту сугубо утилитарно, как, впрочем и ко всем остальным членам команды. Это всего лишь хороший инструмент для мести и спасения от позора. Инструмент, внезапно оказавшийся в нужное время в нужном месте. У тебя дом полыхает, вокруг — ни души, ты выбегаешь во двор, зная, что кроме колодца с неподъемной бадьей там ничего нет, и... О чудо! Во дворе ты внезапно обнаруживаешь пожарную машину с раскрученным и приготовленным для немедленного использования брандспойтом. Откуда оно тут, в степи? Да так, ветром нанесло. Или пожарники пьяные поставили ночью, а сами в район умотали, за водкой. Вот спасибо!
Так вот, отношение абрека к лейтенанту трижды утилитарно, если сравнивать с остальными членами команды. Потому что Рашид очень надеется на второй вариант.
Второй вариант — это взятие Абу живьем. Первый, «на снос» — основной. Обычно бывает так, что задача ставится как раз в обратной последовательности. Дежурная просьба полковника Иванова, ставшая привычной для всех членов команды: «Вы уж постарайтесь, хлопцы, хоть одного, но живым...»
Живьем — это всегда значительно труднее. Одно дело — спрятаться как следует, дождаться и влупить из всех стволов, а потом идентифицировать трупы. Тут и на расстояние кинжального огня не надо приближаться, можно с комфортом присесть подальше, на безопасном удалении. И совсем другое дело, когда надо полдня без движения лежать в земле, имитируя поведение трупа, в математически рассчитанный интервал снайперскими выстрелами дырявить плечи «объекту», методически грамотно зачищать тех, кто с ним рядом... А потом ломиться во всю прыть по открытой местности, не зная наверняка, все ли там готовы, или, может быть, кто-то только и дожидается, когда ты подойдешь поближе, чтобы с воплем «Аллах акбар!» рвануть заветное колечко и вместе с тобой отправиться на небеса.
Сейчас вопрос так не стоит. Личного врага президента брать живым необязательно. Спецпредставитель сказал: «валите сразу, как увидите...» То есть вроде бы можно и не рисковать. Но потом, после некоторых размышлений, Витя заметил как бы между делом: «...ну, если обстановка сложится благоприятно... можете попробовать взять его живьем. В общем, смотрите сами, по обстоятельствам...»
К словам спецпредставителя прислушались и на всякий случай разработали вариант № 2. По второму варианту (захват во дворе или в доме, без предварительного опознавания при выходе из машины, поскольку таковой выход вне двора может просто не состояться) первым в боевом порядке группы захвата должен выдвигаться Серега. Он единственный лично знает Абу.
Абрека, конечно, в детали посвящать не стали, просто сказали, что лейтенант знаком с «объектом», пойдет первым. Поэтому Рашид так трепетно относится к лейтенанту. Ему Абу нужен живым. Простите за повтор, но Рашид очень надеется, что этого товарища поимею! перед камерой, после чего он обязательно сдаст всех, кто участвовал в непотребстве с ныне покойной Земфирой. Такая вот идефикс — с бесхитростной подачи Кости Воронцова. Кто ж знал, что Рашид так крепко врежется в эту грязную идейку? Теперь сидит, мечтает о втором варианте...
— Да, надо взять этого шакала, — пробормотал Рашид, протирая стекла Васиного бинокля. — А то другие перехватят. Недолго уже ему осталось...
— Не понял? — насторожился Иванов. — С чего это ради? Мы чего-то пропустили?
Рашид рассказал новости, которые узнал от кунаков. В частности, о том, что Абу убил муфтия Веденского района, а потом Шамиль расстрелял Шаамана Атабаева, который не выполнил его приказ. Какой приказ? Да тот самый приказ: Абу сначала приказал Шааману убить муфтия, а когда он отказался, это сделали телохранители араба.
Соратники переглянулись. Насчет муфтия все были в курсе — это в сводке проходило. Вот это выпал из обстановки абрек, сидючи в своем захолустье! Так война кончится, а он и не узнает.
Про расстрел Атабаева ничего известно не было, как, впрочем, про самого Атабаева вообще — фигура среднего ранга, на сенсацию не тянет. Однако, если увязать эти два события, получается интересная тенденция. Судите сами: араб дал команду убить муфтия, командир-чеченец не выполнил приказа. Муфтия все равно убили, а чеченца расстреляли свои же — из-за араба...
Теперь понятно, почему кунаки Рашида с такой легкостью согласились потерпеть на своем чердаке федералов. И нет необходимости выпытывать у Рашида, чем он обосновал их активность в Аргуне.
Араб совершил большую ошибку. Теперь, даже если сегодня у команды ничего не получится, жизнь его на территории Чечни будет очень неспокойной. И очень недолгой...
А вокруг все было тихо и спокойно. Денек опять выдался — просто прелесть. Жалко тратить такие славные дни на всякие гадости, типа заседания на пыльном чердаке в ожидании черт знает чего... Лизин сканер молчал, как Сере га Лазо на допросе у злобных интервентов, — ни разу не пискнул.
— Или никого и в самом деле нет... Или они общаются по спутниковым мобилам, — высказала предположение Лиза.
— Больно жирно будет, — покачал головой Костя. — У нас на всю команду — одна. Не думаю, что они такие богатые, что могут себе позволить давать всем своим людям такие штуки.
— Могут, — лаконично возразил лейтенант Серега. — Эти могут...
В 15.45 сонное ожидание разрешилось недоразумением из разряда «вдруг откуда ни возьмись...».
К подконтрольной усадьбе на полном ходу подскочили два «Ниссан Патрола» с синими милицейскими полосами и встали. Из машин дружно вывалили с десяток вооруженных товарищей в камуфляже. Без масок, судя по лицам и ухваткам, все — тутошние.
— А посмотрите-ка, полковник... — предложил Петру шин.
Иванов метнулся к основному сектору — он за тылом наблюдал, посмотрел...
— Е-мое... Да откуда вы здесь взялись, родимые?!
Товарищи всем скопом в калитку ломиться не стали. Вошел один — дородный мужчина средних лет, внешне безоружный. Остальные остались снаружи и признаков готовности к немедленной активности не проявляли. Можно даже сказать, вели себя праздно и как-то беспечно.
— Вот так ни хрена себе... — растерянно пробормотал Иванов. — Это что же такое творится?
Дородного мужчину полковник узнал, известная в республике личность. Какого черта он здесь делает, в таком месте и в такое время — совершенно непонятно. Сами собой напрашивались два возможных вывода: либо у них хорошо работает разведка и команде придется убираться несолоно хлебавши... Либо дородный товарищ здесь по делам. А если по делам, то что же это получается... Араб уже в усадьбе? Вот так ничего себе, организовали наблюдение!
— Блин... Но когда? Каким образом?! Просто фантастика какая-то...
— А совсем не факт, что он уже там, — встрял самый догадливый в мире лейтенант Серега. Может, позже подъедет.
— Ну, и как мы теперь? — выразил общее настроение Петрушин.
Настроение было вполне соответствующим. Затаились ото всех, никому — ничего, соблюли все возможные меры конфиденциальности... И вдруг — на тебе! Ну, это вообще ни в какие ворота не лезет.
— Ждем, — угрюмо буркнул полковник. — В любом случае ждем окончания встречи. Действовать начнем после того, как этот уедет. Заодно и свинью подложим хорошему человеку. Все будут знать — это именно после его убытия началась заварушка...
* * *
Минут через десять во дворе подконтрольной усадьбы заработал двигатель машины.
— Готовность номер один, — предупредил Иванов.
— Готовы, — хором доложили члены команды.
Очень может быть, что действовать придется в течение ближайших минут. Если араб действительно в усадьбе и встреча с дородным товарищем — основное мероприятие, ради которого он сюда прибыл, не исключено, что он не станет задерживаться...
— «Та-та-та!!!» — короткая очередь во дворе усадьбы прозвучала как-то невнятно, сразу и не определишь, из чего стреляли.
Товарищи у «Ниссанов» застыли и разом повернули лица к воротам усадьбы. Но никто не побежал — видимо, на сей счет имелись какие-то предварительные распоряжения.
— Не понял? — удивился Иванов.
— «Та-та-та-та-та»!!! — в этот раз очередь была длиннее, и всем понятно стало, что стреляют из не совсем серьезного для регулярных боевых действий оружия: «Каштана» либо «Кипариса». Такое оружие может позволить себе только большой начальник, у которого под рукой куча бойцов, экипированных чем-нибудь более основательным.
— Началось, — флегматично провозгласил Петрушин, припадая к прицелу своего «ВАЛа». — А теперь — гранатку. Через забор.
— Не сошлись во мнении, что ли? — высказал предположение Костя. — Не смогли обрести консен...
— Ложись!!! — дружно заорали (по-русски, что характерно!) товарищи у «Ниссанов», бросаясь врассыпную и падая, кто где придется.
