Сама идея завтракать вместе с Борисом меня настораживает. Пока не могу понять почему. Какое-то глубинное предчувствие. Нарушение привычного ритма.
Определенное внутреннее напряжение вполне можно объяснить и тем, что я не понимаю, где будет проходить трапеза. Адрес мне ни о чем не говорит. В Сети под этим номером значится жилой дом. Сомневаюсь, чтобы сразу после первого знакомства Борис стал приглашать в свой дом человека, за которым носятся как угорелые киллеры Сулика.
У меня нет ни малейшего представления, кто там будет еще. Сью-Эллен приглашения не получала. Возможности провести рекогносцировку нет. То есть я вынужден идти как агнец на заклание. Конечно, крайне невежливо брать с собой оружие в гости, но мне точно больше нравится быть живым грубияном, чем вежливым трупом.
Про нагайку вы уже знаете. Есть еще парочка смешных штучек, но я совсем не в настроении делиться прямо сейчас всеми своими секретами. Не до хохмочек.
Я вышел из гостиницы. Сью-Эллен порывалась меня проводить до места встречи, но я не был уверен, что в случае огневого контакта зов сердца у этой женщины пересилит чувство долга. На Голливуд нет времени, необходимо просто минимизировать риски, убрать один из факторов неопределенности и ее таинственный «сфинкс».
У дверей отеля маячил швейцар. Белый парень высокого роста. Славянское лицо. Добродушная улыбка. Увидев меня, свистнул и сделал зазывающий жест в сторону стоящей неподалеку машины. Точно не такси. «Кадиллак» черного цвета. Зачем-то внедорожник. Дурацкая нью-йоркская мода. Мне гораздо приятнее развалиться на заднем сиденье седана, чем сидеть скрюченным, как на табуретке, во втором ряду высокого брутального платяного шкафа, уложенного на скрипучую раму. Хотя нынешние машины уже, наверное, и не рамные.
Господи, какая чушь в голову лезет. Хватит. Стоп. Надо собраться. Вежливо улыбнулся швейцару и водителю. Сел на заднее сиденье. Водитель раздражения не вызывает. Очевидно, сотрудник Бориса.
Ехали мы совсем недолго — минут пять. Два светофора. Свернули на Мэдисон и остановились у высокого симпатичного дома. Водитель вышел, открыл мне дверь и сопроводил в лобби, где сидело двое охранников. Увидев моего сопровождающего, один из хлопцев кивнул, принял меня, как эстафетную палочку, и нежно повел к лифту. Зашел вместе со мной, вставил ключ в скважину на панели и нажал последнюю кнопку. Лифт поднялся быстро, аж уши заложило. Двери открылись сразу в роскошную прихожую гигантского пентхауса. Мой сопровождающий сделал уверенный шаг внутрь и отворил высокую двухстворчатую дверь в гигантскую гостиную. В центре красовался массивный стол. Двенадцать стульев. Заняты только три места.
Мужчины сидели ко мне спиной и вполоборота. До того как мой мозг успел осознать, кто передо мной, инстинкты отработали программу самозащиты. Я заступил за спину провожатому, ударил под сгиб ноги, заставляя встать на колени, и взял левой рукой на удушающий, практически полностью прикрывшись его телом. Правая рука с пистолетом удобно опиралась на широкое плечо моего живого щита.
За столом сидели Борис, Сулик и В.Н.
От пули их спасло только то, что у всех руки были на столе. Заметив мои половецкие пляски, мужчины без всякой команды приподняли ладони вверх, так, чтобы они находились в зоне моей видимости.
Ни у кого из троих оружия в руках не было.
— Браво. Отличные инстинкты. Теперь предлагаю успокоиться и присоединиться к нашей беседе.
На правах хозяина со мной заговорил Борис. Голос у него был спокойный и очень уверенный.
— Что будете пить? Чай, кофе, сок?
Не меняя позиции, я ответил:
— Замечательная идея — начать новое утро со стакана хорошего крепкого чая. Только вначале я бы хотел задать пару вопросов.
— Прошу.
— Почему я не увидел машины сопровождения и свиту ваших гостей?
— В эту квартиру ведут входы из нескольких подъездов. Понимая, что вас легко спугнуть, я разнес не только время начала встречи, но и маршруты подхода. Слава со своим компаньоном припарковались с другой стороны дома. Ну а в квартиру я приглашаю только гостей, а не весь кагал.
— Сулик, Владислав Николаевич, не будете ли вы так любезны ответить на нескромный вопрос? Вы вооружены?
— Даня, Боря гарантировал нам безопасность. Его слово для меня дорогого стоит. На нас нет оружия.
Борис встал из-за стола и направился ко мне. Я спрятал ствол и отпустил охранника. Он быстро поднялся на ноги и тут же вышел из зала, закрыв за собой дверь.
Борис цепко посмотрел мне в глаза, как будто пытался прочесть в них ответ на очевидный вопрос.
— Да, стрелял бы. Первым во Владислава Николаевича.
Хозяин дома хмыкнул.
— Может, все-таки сначала чаю выпьем?
— Согласен.
— Пойдем к столу.
Как только я сел рядом с Борисом и напротив сладкой парочки врагов, в комнату тихо вплыл невысокого роста пуэрториканец в лакейской форме. С характерным произношением он спросил:
— Sir, would you like your tea with milk and sugar?[36]
— No thank you. Straight[37].
Когда оказываешься в компании акул, важно не производить суетливых движений. У меня есть приятель — заядлый аквалангист. Обожает акул. По всему миру катается и ныряет за ними с видеокамерой. Настолько увлекся этой темой, что даже на плече себе акулу вытатуировал. Блажь. Творческий человек, что с него возьмешь! И вот как-то раз мы с ним сидим, беседуем о жизни, и я без всякого злого умысла спрашиваю:
— Друже, но ведь тебя акула может слопать?
Приятель мой улыбнулся, налил себе рюмочку, махнул и говорит:
— Да не нападают акулы на людей.
— Минуточку, как это не нападают? Жрут за милую душу, хрясь — и от человека половина. Все море в крови. Ты что, кино не смотришь, новостям не доверяешь?
— Да пойми ты! Акулы подслеповаты и очень любят морских черепах. Человек как акулу увидит, начинает паниковать, руками-ногами сучить. Вылитая черепаха. Вот и акула, когда снизу вверх смотрит, путает. По ошибке и нападает.
Сидя за столом рядом с Борисом и двумя акулами, мечтающими о моей смерти, я меньше всего на свете хотел быть черепахой. Так что суетиться я точно не стану — хотя сложно себе представить еще какое-нибудь сухопутное существо, к которому этот глагол настолько бы не подходил.
Я сидел молча, попивал чай и наблюдал за происходящим.
Мой эффектный выход произвел впечатление. По реакции Сулика и В.Н. можно было с уверенностью сказать, что о таком повороте событий их не предупреждали. Даже если за столом до моего появления и велась какая-то беседа, продолжать ее прежнее течение явно не представлялось возможным.
Молчали все уже довольно долго. Минут десять. Все это время я изучал Сулика. Так близко я никогда его не видел, а фото и видео не дают столь точного представления о человеке, как личный контакт.
Очень умное лицо. Породистое. Бледное. Высокий лоб. Залысины. Очки, за которыми прячутся холодные, расчетливые, неестественно светлые глаза. Взгляд пронзительный. Характерное для кокаинистов подергивание ноздрями и легкая изможденность. Гладко выбрит. Одет дорого, но подчеркнуто неформально — широкие брюки и вязаный пиджак поверх классической рубахи. Как и многие уроженцы Кавказа, тяготеет к итальянскому авангарду в одежде. На руках перчатки без пальцев из тончайшей замши телесного цвета. Когда-то Сулик попал в аварию. «Феррари» загорелась. Получил сильный ожог кистей. Теперь приходится скрывать последствия под перчатками.
Один из крупнейших российских бизнесменов. Славится своей жесткостью. К цели идет по трупам. Трупов так много, что пару лет Сулик жил в Москве в специально оборудованном бункере, на встречи ездил только в бронированном «мерседесе» в сопровождении пары машин охраны. Публику в ресторанах приводил в замешательство тем, что отгораживал столик, за которым сидел, пуленепробиваемыми щитами — их приносили и держали двухметровые бородачи.
Я смотрел в лицо этого человека и видел беса. Матерого, развязного, уверенного в своей силе и власти демона. Интересно, как Владислав Николаевич объяснит свое внезапно возникшее чувство к этому исчадию ада? Я посмотрел на наставника, но взгляда его не поймал. В.Н. пил чай, столь сосредоточенно рассматривая содержимое чашки, что я начал опасаться за его зрение. Так и косоглазие недолго заработать. Почему он не смотрит мне в глаза? Боится? Чего? Что я могу прочитать в его зрачках? Первый ключ? А вот в моем втором ключе наставник не сомневается. Или тут что-то совсем другое? Например, ложь.
Так. Стоп. Отматываем пленочку назад. Меня хоть кто-нибудь из охранников в фойе досматривал? Нет. Про оружие вопросы задавал? Нет. А почему я так уверен, что к моим визави было иное отношение? В.Н. сказал, что Борис лично гарантировал им безопасность, но наш хозяин этого не подтвердил, хотя и не опроверг, только хмыкнул. Чем вызвана такая странная реакция? Да и картинка складывается какая-то несистемная. Мне ведь Борис никаких гарантий личной безопасности не предоставил. Я не знал, кто будет на завтраке, и, судя по реакции сладкой парочки, они тоже не получили список гостей для ознакомления. А если не знали, то при чем здесь гарантии безопасности? Соврал Владислав Николаевич. Соврал по поводу гарантий, а значит, мог соврать и по поводу оружия.
