– Зачем вы это сделали? – удивился Вахид. – У нас запланирован визит в конгресс как раз в день его приезда.
– А что нам оставалось делать? – вступил в разговор Иса. – Он приезжал проверить, как устроилась супруга его хозяина. Нас запомнил. Скрой мы цель своего нахождения здесь, он наверняка бы заподозрил неладное, увидев нас на встрече.
– Хорошо, – согласился с ним Вахид. – Что дальше?
– Узнав, что мы совсем недавно из Чечни, пообещал устроить встречу раньше. Он сообщит Гаджиеву о нас сразу по прилете. Говорит, Гаджиев давно не был на родине и будет рад увидеть земляков.
– А если сейчас за вами уже следят? – едва слышно спросил Джабраилов.
– Ну и пусть, – Иса пожал плечами. – Он знает о человеке, который живет отдельно от нас.
– Смотрите, – Вахид проводил настороженным взглядом прогуливающегося по берегу мужчину. – Вы дали возможность его охране проверить нас.
– Я думаю, они уже проверяют, – кивнул Шамиль.
– Значит, сейчас постараются вычислить мой адрес, – Вахид разозлился. – Зачем пришли сюда вдвоем?
Шамиль отвел взгляд в сторону.
– Будем тебя незаметно водить.
– Уже не стоит, – Вахид откинулся на спинку скамейки. – Еще больше проблем создадите.
– Мы хотели как лучше, – начал было Иса, но замолчал, поймав на себе взгляд Джабраилова.
– Значит, так – возвращаетесь к себе и сидите в номере, никуда не высовываясь, – Вахид вздохнул. – Будем придерживаться прежнего плана, хотя, я уже чувствую, нам не дадут ему следовать.
С этими словами он поднялся и направился обратно через парк к гостинице.
– Теперь это твой дом, – провожатый Акутина опустил на застеленный брезентом пол спортивную сумку с его вещами.
Геннадий Леонидович медленно снял панаму, проведя ею по мокрому от пота лбу, и оглядел небольшую комнату с дощатыми стенами и единственным окном.
Стол, стул, узкая кровать, ножки которой были замотаны тряпками, пропитанными керосином, что снижало риск быть изъеденным во время сна муравьями. У входа вешалка.
– Все время? – Акутин удивленно уставился на смуглолицего парня с темными, слегка вьющимися волосами.
– А что? – вопросом на вопрос ответил тот. – Нормальное жилище.
– Даже нет телевизора! – простонал Геннадий Леонидович.
Парень развернулся к выходу:
– Пойдемте, познакомлю с коллегами и охраной.
Лаборатория находилась в километре от поселка и представляла собой несколько деревянных строений с дощатыми стенами, над которыми красовались двухскатные тростниковые крыши. Они были в несколько раз больше, чем жилище, в котором Акутин оставил вещи. Сразу за ними он увидел длинное, похожее на барак сооружение, полностью сделанное из тростника.
Рано утром его разбудила Ирина и сказала, что нужно быстро собираться. Вела она себя куда менее миролюбиво, чем вчера. Говорила грубо, с нотками раздражения в голосе, превратившись из ласковой, нежной женщины в волевую, свирепую мегеру. На улице они уселись в такси, на котором доехали до окраины города. Здесь, в трущобах бедноты, на одной из улиц, больше походившей на участок лабиринта, их поджидал джип. Парень, сидевший за рулем, приказал сесть на заднее сиденье и тронул машину. Через четыре часа езды по относительно нормальному шоссе, петлявшему среди гор, спустились в низину и оказались в лесу. Сразу стало ужасно душно. Влажный и горячий воздух вызывал тошноту. Миновав небольшое селение, выехали на берег реки. Его провожатый оставил машину у какого-то колумбийца и, обменявшись с тем несколькими фразами на испанском, приказал Акутину пересесть в лодку. Вручил ему резиновые сапоги, предупредив, что в колумбийской глуши много ядовитых гадов. Еще несколько часов по реке, вниз по течению. На берег вышли, пробравшись через густые заросли тростника и какого-то кустарника, похожего на молодую иву. Оставив лодку, с километр двигались через диковинный лес. Огромные стволы деревьев были на две трети от земли лишены веток, и лишь где-то вверху сплетались между собой пышными кронами, за которыми почти невозможно было увидеть небо. Местами с них свисали лианы или корни фикусов-паразитов. Землю устилал толстый ковер из опавших листьев. Было сумрачно.
Геннадий Леонидович уже успел изрядно устать, когда они оказались у небольшого ручья. Молодой паренек с автоматом Калашникова, одетый в камуфлированную форму и соломенную шляпу, выйдя из зарослей папоротника, некоторое время о чем-то говорил с провожатым, затем махнул рукой по направлению едва заметной тропинки. Еще через полчаса ходьбы они оказались среди небольших деревьев с продолговатыми, блестящими, словно глянец, листьями ярко-зеленого цвета. Провожатый пояснил, что это кока. На пути встретились несколько подростков и женщина. Сноровисто обрывая, они забрасывали листья коки в мешки, переброшенные через плечо. В нос ударил запах серной кислоты и керосина. Акутин догадался, что где-то поблизости организовано и производство кокаина. Неожиданно их окликнули на испанском. На пути возник еще один вооруженный винтовкой молодой человек. Он был менее приветлив, чем тот караульный, что встретил их перед плантацией. С провожатым говорил грубо, бросая брезгливые взгляды на Акутина. Даже принялся осматривать содержимое сумки, выкладывая вещи Геннадия Леонидовича прямо на землю.
– Сейчас заползут какие-нибудь твари! – попытался было возмутиться Акутин, но, поймав на себе осуждающий взгляд своего провожатого, осекся.
На шум вышел обвешанный, как новогодняя елка, оружием мужчина средних лет, что-то сказал своему коллеге, и тот отошел от сумки.
Акутин торопливо собрал и запихал свои пожитки обратно. Направились дальше.
Заросли поредели, и они оказались в небольшом селении в десяток тростниковых хижин. Несколько молодых женщин забрасывали на крыши зеленые ветви деревьев.
– Это чтобы не было заметно с воздуха, – пояснил его попутчик.
– А кто может заметить? – удивился Геннадий Леонидович.
– С некоторых пор колумбийцам помогают американские военные. А эта плантация принадлежит РВСК.
– Что это такое?
– Революционные вооруженные силы Колумбии, – расшифровал провожатый. Заметив недоумение во взгляде своего подопечного, усмехнулся: – Что-то вроде ваших чеченских боевиков. Постой здесь.
С этими словам он вошел в одну из хижин.
Акутин медленно опустился на сумку, переваривая в голове услышанное. Отчего-то стало очень страшно. В горле пересохло.
За время путешествия куртка и штаны пропитались потом. Не имея привычки много ходить, Геннадий Леонидович натер ноги. Было душно. На мокрое и липкое лицо то и дело садились мошки, которые тут же норовили заползти в ноздри и глаза. Постоянно приходилось смахивать их рукой.
Проводник появился минут через пять. Он шел в сопровождении бородатого мужчины в солнцезащитных очках. В отличие от тех, кого они уже видели, этот был в гражданской рубашке и брюках. Однако и у него из-за пояса торчала рукоять пистолета.
Подхватив сумку, Акутин поспешил следом. Вскоре оказались практически в непроходимых джунглях. Невысокие, покрытые обильной зеленью деревья составляли сплошную стену, через которую вела утрамбованная многими ногами тропинка. Наконец деревья расступились, и они вышли на длинное и узкое поле. Пройдя по его кромке и вновь встретив на пути несколько вооруженных людей, подошли к небольшому одномоторному самолету, закрытому сверху маскировочной сетью и ветками деревьев. Два невесть откуда взявшихся одетых в тряпье подростка выкатили его из зарослей кустарника на импровизированную взлетную полосу. Через двадцать минут полета над самыми вершинами деревьев приземлились на другом поле. Оно также располагалось среди тропического леса, с той лишь разницей, что часть его была засажена каким-то культурным растением. Здесь их встретила группа вооруженных людей. Они помогли развернуть самолет, который почти сразу начал разбег и взмыл вверх. Проводив его взглядом, опять направились в глубь леса и лишь к вечеру оказались здесь…
Его провожатый толкнул обитую фанерой дверь и выжидающе посмотрел на Акутина. Тот прошел внутрь барака. В нос ударил едкий запах химикатов. У длинного, заставленного склянками, колбами, банками с порошками стола возились трое мужчин в резиновых перчатках и респираторах. Услышав шум, они как по команде прекратили свою работу и развернулись в сторону входа.
– Это ваш новый коллега, Геннадий Леонидович Акутин, – представил парень. – Тоже химик. Из Москвы.
Акутин кивнул.
– Пьянов Федор Иванович, – представился самый старший с виду седой мужчина, стянув респиратор на шею. – Это, – он указал рукой на стоявших рядом: – Степан Аркадьевич Нескромных и Олег Дмитриевич Серенко.
– Очень приятно, – шмыгнул носом Акутин, разглядывая своих новых знакомых.
Все они были старше его. Степан Аркадьевич – сутулый, круглолицый с большими залысинами мужчина – первым подошел к Акутину и протянул руку.
