— Я же сказал тебе: не ждать.
Лидия вздрогнула. Он был в двух шагах от нее.
— Я не могла бросить тебя здесь…
— Я бы нашел дорогу.
Его лицо было забрызгано кровью и грязью. Одежда тоже в грязи и порвана. Такое впечатление, что он побывал в мясорубке.
Лидия села за руль, вставила ключ зажигания. Слоэн скользнул на заднее сидение. В зеркале заднего обзора Лидия успела увидеть в распахе его куртки толстую короткую трубку, наверное, оружие.
— Дэвид?..
Их взгляды встретились в зеркале.
— …Ты… ты опять убивал, да?
Новые сирены взвились в ночи. Пожарные машины, целая колонна, за ними машины скорой помощи и снова полицейские машины.
— Зачем тебе это знать, Лидия?
Скьяра оттолкнул зеваку в пижаме, стоявшего на пути, и побежал по лестнице. Чуть отставая от него, оттолкнув того же зеваку, впечатав его в стену и пробормотав слова извинения, бежал Пьетро Гало.
Там, внизу, лежала площадь Карбонари — поле боя, второе за эти дни. Окруженное обычной толпой идиотов-зевак. Никаких следов Каларно. Ни среди живых, ни среди мертвых, даже если среди них узнать можно было только пару человек.
Скьара взлетел на лестничную клетку четвертого этажа, за ним следом Гало. Здесь тоже стояли зеваки в пижамах и ночных рубашках, собираясь спуститься на площадь.
Скьяра запыхался, сердце его готово было вырваться из груди. Что бы ни произошло на площади Карбонари, без Каларно это вряд ли обошлось. Может быть, его похитили. Может, пристрелили, как собаку…
Гало нажал на кнопку звонка одной из дверей. Никакой реакции. Скьяра, как безумный, заколотил в дверь кулаками под перепуганными взглядами собравшихся спускаться жильцов.
— Комиссар! Комиссар Каларно, откройте! Откройте сейчас же!
Никакого ответа. Отбросив официальные условности, Скьяра заорал в дверь:
— Андреа, открой дверь, черт тебя побери!
В замочной скважине заскрежетал ключ. Дверь распахнулась секундой раньше, чем Скьяра вышиб ее.
Полицейский и судья с изумлением смотрели на человека, стоявшего на пороге. Голого и абсолютно мокрого. Голого, но с «береттой» в руке.
— Чего шумите? — спросил Андреа Каларно.
Майкл Халлер, он же Ричард Валайн, проталкивался сквозь плотную толпу зевак и журналистов.
Продрался к заграждению. Сунул в лицо карабинеру в штатском, вооруженному пистолет-автоматом, удостоверение личности. Тот связался с кем-то по рации и, получив указания, пропустил американца за барьеры, выставленные по периметру площади Карбонари.
Халлер-Валайн шагал по асфальту, усеянному гильзами, обломками, залитому водой и противопожарной пеной.
У входа в один из двух туннелей и был центр бойни. Повсюду валялись растерзанные свинцом трупы. Одни в позах дешевых манекенов, сломавшихся во время перевозки по раздолбанным дорогам. От других остались только скелеты с кусками сожженной кожи. Два «бмв»», один, изрешеченный пулями, другой, сожженный до основания, казались необитаемыми островами в кровавом море. Кровь была повсюду, перемешанная с охлаждающей жидкостью и моторным маслом. Черно-красный отвратительный коктейль.
С десяток полицейских и карабинеров передвигались по этой сцене массовой бойни в резком свете фонарей. Обследовали каждый сантиметр местности, производили замеры, обводили мелом каждую гильзу.
— Сначала пальба, а затем появляется флот…
Халлер медленно обернулся. За его спиной стоял Каларно в матерчатых туфлях, потертых джинсах и кожаной куртке. Он походил на человека, только что поднятого из постели и набросившего на себя первое попавшееся под руку.
Палмьери, Скьяра и Де Сантис, три бульдога из его стаи, стояли за ним.
— Кровь и кишки по-итальянски. — Каларно, казалось, развлекался. — Нравится, а?
— Что здесь произошло, комиссар?
— А вы что думаете?
— Вы живете в том доме наверху?
— Вам-то откуда это известно? — Каларно постарался, чтобы в голосе прозвучало подозрение.
Халлер не смутился.
— Так живете или нет? — настойчиво повторил он.
— Живу. На четвертом этаже.
— И вы были дома, когда… — Халлер обвел рукой площадь, — когда это случилось?
— Да.
— И что вы сделали, когда услышали выстрелы?
— Какие выстрелы?
— Как какие? Вы что, глухой? — У Халлера побагровела шея. — Автоматы, гранаты, взрывы, пожар, полдюжины народу в клочья… и вы ни черта не слышали?
— Нет. Я был в душе.
— В душе!? Кому вы эту лапшу на уши вешаете?
Лицо Каларно окаменело.
— Вы назвали меня вруном, агент… как вас там, Валайн, кажется?
В устах Каларно слово агент прозвучало с издевкой. Халлер сжал кулаки и сделал шаг в его сторону. За спиной Каларно то же самое сделали его ребята. Халлер сжал зубы и отступил назад. Ну, сволочь!.. Ну, бандитская рожа!..
— Я не слышу ответа, агент… Вы считаете меня вруном или нет?
— Нет, не… — начал фразу Халлер.
— Боже, возрадуйся! — прервал его Каларно, протянув руки к небу. — Радостная весть для итальянского государства: какой мешок денег будет сэкономлен на судебном процессе…
— Не вижу ничего смешного.
— Очень жаль. Потому что смешно так, что может пупок развязаться, агент.
— Я все же хотел бы знать, что здесь случилось.
— Хотите? Ладно, давайте разберемся с этой арифметикой. Начнем с этих. — Каларно кивнул в сторону несгоревших трупов. — Поскольку к этой минуте нам удалось идентифицировать только этих троих. Один сербский засранец, один козел из Косово и один стукач из местных. Говенный народец, скажу вам. Интереснее другое: все они были оловянными солдатиками клана Дона Франческо Деллакроче. — Каларно повернулся к американцу. — В твоем несокрушимом ББОПе ты когда-нибудь слышал это имя, агент?
И вновь это слово прозвучало с издевкой. Халлер сделал вид, что не заметил этого.
— Я знаю, кто такой Деллакроче.
— Тогда тебе, возможно, известно, также о связи между Деллакроче и Кармине Апра?
— Нет.
— Ну, разумеется, нет. Кстати…
Халлер повернул голову в ту сторону, куда показал рукой Каларно. На гребень склона кольцевой дороги, где двигались фигурки полицейских.
— Там еще один.
— Один кто?
— Труп, — уточнил Каларно. — То есть то, что от него осталось. Мы до сих пор не нашли голову. Может, крысы утащили. Такое впечатление, что в этого несчастного идиота пальнули из пушки… или из гранатомета М-79, калибра 40. — Каларно улыбнулся. — Хотя пока не могу утверждать это с точностью.
Халлер сжал зубы. Он знает! Знает о М-79!… Слоэн! Он и Слоэн!
— Посмотри-ка на это, агент. — Каларно бросил ему что-то. — Может, это поможет тебе установить новые поразительные связи.
Халлер поймал брошенное на лету. Это был американский паспорт, съежившийся от огня. Фото владельца обгорело, но имя читалось хорошо: Нешер, Ари Нешер.
— Этого ты, конечно же, тоже не знаешь? — глядя ему прямо в глаза, спросил Каларно.
— Нет.
— Очень жаль. Это меня разочаровывает… Даже если и не удивляет. Возьми его себе, и положи среди своих реликтов, агент. — Каларно усмехнулся. — У нас в городском полицейском управлении не считают зазорным делиться информацией с зарубежными коллегами.
Майкл Халлер, он же Ричард Валайн, смял остатки паспорта в кулаке. Затем резко повернулся и пошел через площадь к месту, где Ари Нешер завершил свой бег. Каларно кивнул своим, чтобы подошли.
— Слушаем, шеф. — Палмьери улыбался. — Как вы думаете, найдет наш ковбой недостающие детали от этой задницы?
— В задницу мертвяков, ребята.
С лица Каларно исчезла насмешка. Он обвел взглядом площадь, полицейских экспертов, Гало, о чем-то разговаривающего на повышенных тонах с армейским майором у догорающих автомобилей.
— Меня интересуют живые, а не мертвые. Для начала: нас здесь не было, и я с вами не разговаривал. Ясно?
Все трое разом кивнули.
— Пойдем дальше. Скьяра, найди бригадира Макки из комиссариата Кадамосто. Он парень толковый и знает дело. Я хочу, чтобы вы сидели на пятках этого американского барана все двадцать четыре часа.
Скьяра кивнул еще раз.
— Де Сантис, мне понадобится база. Квартира, склад, все, что ты найдешь. Только не номер в гостинице и не апартаменты. Ничего, что можно контролировать. Мне нужно место, куда не сунет нос ни одна сволочь.
— У меня есть пара таких мест, шеф.
— Отлично. Как только устроишься, позвони сержанту Патрукко…
— Из технического отдела?
— Ему. Он мне кое-чем обязан. Попроси его установить компьютер. Самый быстрый и надежный, не подделку из третьего мира. Мне понадобится также четыре телефонных линии плюс еще одна, скоростная, для выхода в Интернет, а также факс и принтер. Скажи также, чтобы установил телевизор и два видеомагнитофона. Не один, Де Сантис, мне нужны два. Пусть все подключит и проверит работу.
— Сделаем, шеф.
— Палмьери, куда ты дел видеокассеты, что принесли из суда?
