Робин Мур - Французский связной

Полицейские решили, что брат Тони заслуживает более серьезного внимания, чем ему уделялось прежде, и, устроившись неподалеку, стали наблюдать за старым гаражем, приютившим "шевроле" Тони.

Большую часть дня в понедельник Пэтси неотлучно торчал у себя в забегаловке. За магазином в одиночестве наблюдал детектив Джимми О'Брайен, после полудня к нему присоединились Сонни Гроссо и агент Джек Рипа. Они сами толком не знали, чего ждут от Пэтси; время от времени то один из них, то другой ходили в закусочную перекусить или просмотреть журналы, но никто не заметил каких-либо признаков, по которым можно было судить о намерениях объекта или о его душевном состоянии. Пэтси внешне выглядел совершенно спокойным.

В половине десятого вечера приехал Ники Травато, припарковав у магазина свой старый "кадиллак". Через несколько минут вышел Пэтси, сел в него и отъехал, взяв направление к мосту Уильямсбург. Оставив О'Брайена на посту, Сонни с Рипа последовали за ним с вновь пробудившейся надеждой и волнением, поскольку впервые за три дня Пэтси, похоже, выказал намерение покинуть пределы Бруклина.

Детективы, сохраняя удобную дистанцию, проследовали за ним на Манхэттен, где он направился в верхнюю часть города по Ист Ривер Драйв. Они видели, как он свернул на Шестьдесят первую улицу и тут же повернул на Йорк Авеню. Потеряв его на короткое время, они вскоре обнаружили серый "кадиллак" на стоянке на Йорк Авеню чуть севернее Семьдесят седьмой улицы. Пока они пытались подобраться к нему поближе, Пэтси уже скрылся из виду. Сонни и Рипа проехали несколько кварталов и исследовали несколько поперечных улиц, но, не обнаружив Пэтси, вернулись назад и стали следить за "кадиллаком".

Около половины одиннадцатого они заметили Пэтси вышагивающим обратно по Йорк Авеню к машине. Он сел в "кадиллак", развернулся и направился в сторону нижней части города, выехав на шоссе через Шестьдесят вторую улицу.

Где он был эти полчаса?

Пока Сонни и Рипа следовали на юг по Ист Ривер Драйв за "кадиллаком" Пэтси, Фрэнк Уотерс и Дик Олетта направлялись в Бруклин по мосту Манхэттен вслед за "шевроле-пикапом", за рулем которого сидел Тони Фуке. После шести с половиной часов терпеливого ожидания Тони материализовался из темноты возле маленького гаража у теперь уже закрытой на ночь заправочной станции, сел в машину и, лихо развернувшись, направился к мосту. Для Тони, который жил в Бронксе с женой и двумя детьми, столь позднее время для поездки в Бруклин было явно необычным. Однако по ходу этого расследования странные вещи случались на каждом шагу.

Проехав мост, Тони повернул на автостраду Бруклин-Квинс на север, направляясь в сторону закусочной своего брата, куда и прибыл в начале двенадцатого. В магазине был один Ники Травато. Уотерс и Олетта остановились на территории больницы Святой Екатерины. Там на посту бдил Джимми О'Брайен вместе с недавно прибывшим Эдди Игэном. Не прошло и десяти минут, как подъехал Пэтси в "кадиллаке" Ники, а следом появились Сонни Гроссо и Джек Рипа в белом "олдсмобиле" Сонни. Пока троица совещалась в магазине, шестеро полицейских через улицу напротив рассказали друг другу о последних событиях.

Пэтси закрыл свое заведение около двенадцати. Они с Ники сели в "кадиллак", Игэн с О'Брайеном отправились следом. Но Уотерс решил задержаться, заинтересовавшись Тони Фуке, который, выходя из магазина, сунул в боковой карман небольшой пакет. Когда Тони развернул свой "шевроле" и направился в сторону моста Уильямсбург, Уотерс и Сонни поехали за ним.

Тони не доехал до моста, а проследовал по автостраде на север к объездному пути на мост Триборо, по которому помчался в Бронкс. Выехав на Южный бульвар, он зарулил на пустовавшую маленькую стоянку, вышел из машины – карман его куртки по-прежнему оттопыривался – и зашагал к ярко освещенной забегаловке под названием "Дейвс". Медленно проезжая мимо заведения, Гроссо и Уотерс в окно увидели, как Тони прошел на хозяйскую половину.

Итак, Тони сбывал "зелье" даже сейчас!

Пока Гроссо и Уотерс провожали Тони к его дому, в другой части города, в центре Манхэттена, в час двадцать ночи Жак Анжельвен возвращал сияющий полировкой "бьюик-инвикта" 1960 года в подземный гараж отеля "Уолдорф-Астория" на Пятидесятой улице. Устало шагая к лифту, Жак Анжельвен с тревогой думал о том, что, вопреки недвусмысленным указаниям Франсуа Скалия, он полдня разъезжал по Нью-Йорку в новой машине, которую полюбил больше, чем любую из женщин, что у него когда-нибудь были.

С момента прибытия в Нью-Йорк Анжельвена начало раздражать диктаторское поведение Скалья и Жеана, не разрешавших забирать "бьюик" из гаража. Как же он может обследовать большой город, "как подлинный американец", как он обещал своей обширной телевизионной аудитории перед отъездом из Парижа, когда ему не дают воли? Такси здесь стоит слишком дорого, передвигаться по городу пешком просто неприлично. Он понимал, что спрятано в машине, но был уверен, что обнаружить это невозможно. Стал ли бы великий Эд Салливен бродить по Парижу пешком, как турист?

Но почему Франсуа и его друзья не заканчивают сделку так, как было запланировано? В тот вечер Жак оценил итоги первых пяти дней своего визита. Столько намеченного сорвалось! Арлетта, с которой он познакомился на корабле, в четверг уехала в Чикаго спустя всего лишь несколько часов после так неплохо начавшегося флирта и небольшого утреннего любовного приключения. Ее пришлось покинуть в полдень, чтобы встретиться со Скалия, что отнюдь не улучшило его настроения. От отеля Скалия они пешком отправились в небольшой французский ресторанчик в переулке позади знаменитого Бродвея, о котором он так много слышал.

Увиденное при свете дня дешевое бесстыдство этой улицы стало его первым разочарованием в Нью-Йорке.

Его разговор с компаньоном во время обеда показался обнадеживающим. Скалия с друзьями надеялись закончить переговоры самое позднее к субботе. Жака просили постоянно находился в отеле "Уолдорф-Астория" в готовности выполнить простейшую операцию – доставить "бьюик" туда, куда укажут. В то же время корсиканец настойчиво подчеркнул, что до этого момента машина не должна трогаться с места.

Жак почти жалобно спросил, сможет ли он, когда сделка будет завершена, свободно пользоваться бьюиком? И был заверен, что безусловно.

Ожидание хоть немного скрашивала его шикарный гид, симпатичной Лили Дебек. Вечером в четверг они наслаждались коктейлями и ужином в кафе Cafe de La Paix отеля "Сент-Мориц". Несмотря на холодную погоду, прогулялись по Центральному парку, а потом он предложил выпить на ночь по стаканчику в "Уолдорф-Астории". Они выпили бренди, но когда он пригасил подняться к нему в номер, решительно отказалась.

В пятницу Анжельвен посетил Питера Сельерса, французского журналиста, и Поля Кренесса, руководителя нью-йоркского отделения "Радио Телевизьон Франсе". Его отвезли его в "Эн-Би-Си", где показали студии и устроили встречу с американскими продюсерами.

Вечером они снова отправились с Лили на прогулку, причем сначала поужинали в отеле "Плаза", а после отправились в кафе "Мезоннет" отеля "Сен-Реджис". И снова в мисс Дебек вернулась в свою квартиру одна, а Анжельвен остался без компании.

В субботу Лили показала Жаку некоторые достопримечательности Нью-Йорка. Анжельвен испытывал острое искушение забрать "бьюик", чтобы покататься по городу, но в то утро ему позвонил Скалия. Голос француза в телефонной трубке звучал очень резко и настойчиво: возникли неожиданные и неприятные задержки, все планы несколько сдвигаются.

– А как же машина? – запротестовал Анжельвен.

– К автомобилю не прикасайся! – И Скалия повесил трубку.

Так с помощью автобуса, метро и такси Жак с Лили посетили Гринвич Виллидж, Эмпайр Стейт Билдинг, Рокфеллер-плаза и даже проехались на автобусе через всю нижнюю часть города, чтобы посмотреть мост Джорджа Вашингтона. Анжельвен был восхищен системой нью-йоркского метро и поражен устрашающими размерами города, который оно обслуживало. Несмотря на приятный день, проведенный вместе, и завершивший его ужин в ресторане "Трейдер Вик", Лили все ещё не поддавалась льстивым речам звезды французского телевидения. В ту ночь он плохо спал. Одной из основных причин его все возрастающего недовольства являлся "бьюик".

В воскресенье его возмущение достигло таких размеров, что он в конце концов нарушил приказы Скалия. Он спустился в гараж, вывел машину, подобрал Лили и они прокатились по Нью-Йорку, остановились возле Беттери, а потом на пароме переплыли к статуе Свободы. Радостное возбуждение от поездки резко улучшило его настроение. Жак надеялся, что может быть le Jazz Hot[13] позволит как-то продвинуть его отношения с Лили, и в тот вечер повел её на Восточную Бейсин-стрит. Однако потом Лили снова отправилась домой, а он опять плохо спал.