Соболев посоветовал:
— Ты поаккуратней, Коль. А то еще загнется.
— Если он и загнется, то не здесь. Мы можем вывезти его за поселок?
Спросив это, Есипов подмигнул другу. Тот понял игру Николая, включившись в нее:
— Легко. Ты решил обработать его по полной программе?
— Да. По-хорошему ублюдок не понимает. Придется применить силу. Да и должок я ему отдать обязан.
Соболев согласился:
— Справедливо. Тогда я подгоню машину к заднему подъезду. Заодно его дружков с конвойным уберу. Нам ведь не надо, чтобы видели, как мы вывезем отсюда это чмо?
— Не надо. Давай, Володь. А я пока еще раз попробую с ним поговорить.
Капитан покинул кабинет, оставив Есипова с Пироговым наедине. Последний, корчась от боли, спросил:
— Ты чего задумал?
— А ты не слышал? Повторю, специально для тебя. Я решил выбить из тебя имя заказчика. Ну, и отдать долг. Ты нанес свой удар, теперь очередь за мной! Или ты думаешь, что только тебе позволено бить людей? Ошибаешься! И скоро в этом убедишься. Не стоило тебе задевать меня. Я опасен, когда зол, а разозлил ты меня сильно. Так что больничная койка тебе обеспечена. Хотя все еще можно изменить. Достаточно назвать фамилию человека, который послал тебя разделаться со мной! И тогда за здоровье можешь не опасаться! Ну? Решай, пока друг не подкатил тачку. Как он вернется, менять что-либо будет поздно!
Пирогов прошептал:
— Солодуха!
Николай нагнулся:
— Что ты сказал? Я не расслышал?
Бандит повысил голос:
— Солодуха послала шугануть тебя!
— Кто такая Солодуха?
— Ну, ты че, в натуре, Солодухину не знаешь? Кого же тогда сменил в администрации?
Есипов изобразил удивление:
— Уж не об Алле Тимофеевне ли ты речь ведешь?
— А о ком же? О ней!
— И госпожа Солодухина водит знакомства с такими типами, как ты? Что-то я сомневаюсь в правдивости твоих слов! Блефуешь, наверное?
— Да кто блефует? Она приказала отделать тебя!
— А ты что, у нее на побегушках? Готов выполнить любую прихоть? Даже человека убить?
Пирогов наконец оклемался от второго удара:
— Ты, видно, плохо знаешь эту стерву. Да под ней сам Аракевич!
— Вот как! А ну-ка присядь к столу!
Бандит подозрительно взглянул на Есипова, спросив:
— Зачем еще?
— Поговорим! Или ты предпочитаешь, чтобы я вывез тебя в лес? Там уж ты точно соловьем запоешь!
Пирогов сел на стул:
— Чего тебе надо?
— Ты сказал, что даже сам глава района под этой бабой?
— Ну да, так оно и есть. Она его любовница. Но дело не в этом. Солодухе, видно, что-то известно о делах Аракевича, или они вместе проворачивают эти дела. Но предупреждаю сразу, я о них ничего не знаю.
— Ладно, махинации всякие оставим в стороне. Что тебе известно об их любовной связи?
Бандит усмехнулся:
— А че об этом можно знать? Трахает она Аракевича, вот и все!
— Она трахает? Впервые слышу, чтобы женщина имела мужчину!
— В поселке не такое услышишь.
— Подробнее!
Пирогов попросил закурить.
Николай протянул ему сигареты.
— Короче! Откуда, не знаю, но бабок у этой Солодухи немерено! Она и меня купила. Работать не дает, держит при себе для всяких там разборок, типа с такими, как ты. Ну, а при мне и Хром с Гузой. А Аракевич от нее с ума сходит.
— Что не мешает ему иметь еще пару любовниц.
— Эти не в счет. Главная — Солодуха!
— И где они проводят время?
— Где, где? Везде! И за рекой, в поместье Аракевича, и на даче у Солодухи!
— На даче Солодухиной?
— Да! Я не раз перевозил их на тот берег и по реке отвозил в лес.
Есипов переспросил:
— В лес?
— Ну, да. Там же дача Солодухи. И те два дома, что недостроенные стоят на твоей улице, — ее!
— Вот как? Интересно. Ну, про особняки за рекой понятно, а вот лесная дача и дома на Садовой? Что-то я не слышал, чтобы люди говорили о том, что дома на нашем краю принадлежали Солодухиной. Или они оформлены на другие лица?
— Ясный хер! Она что, дура, на себя оформлять?
Вошел Соболев:
— Ну, что? Машина готова, в коридоре пусто! Можно вывозить этого козла.
Николай поднял руку:
— Подожди, Володь, ты знал о том, что дома, построенные в конце нашей улицы, принадлежат Алле Тимофеевне?
— Нет. Их какие-то москвичи поднимали.
— А вот господин Пирогов утверждает, что они являются собственностью бывшей начальницы отдела культуры.
Капитан посмотрел на задержанного:
— Пирог? А откуда тебе все известно?
— Откуда? Оттуда!
Николай задал второй вопрос участковому:
— А о загородном лесном доме Солодухиной ты в курсе?
— Слушай, Коль! Может, этот придурок скажет, что Солодуха еще и ватной фабрикой владеет?
— Так в курсе или нет?
— Нет! Не в курсе!
И, повернувшись к Пирогову, Соболев спросил:
— И где же находится эта тайная резиденция?
Пирогов ответил:
— Во дает баба, так всех в поселке закружила, что даже менты местные о ее делах ни хрена не знают! Хотя чему тут удивляться? Аракевич с ментовской шишкой да прокурором одной веревочкой повязаны. А за эту веревочку дергает Солодухина!
Соболев повысил голос:
— Ты не ответил на вопрос.
— За Погорельцами эта дача!
Капитан прищурил глаза:
— За Погорельцами? Но там же сплошняк болото!
Пирогов согласился:
— Болото! Но подъезд есть, только не от поселка. А из леса, с другой стороны, от реки. Даже не подъезд, а проход. На болоте типа острова, бугор, на этом бугре дом. Трахайся сколько влезет, никто не узнает! Только так, мужики, давайте договоримся, я вам ничего не говорил. Иначе мне хана!
— Солодуха, что ли, завалит?
— А ты что думаешь? Ей лишь отдать приказ! А сделает она это без всякого раздумья!
Соболев взглянул на Есипова:
— Так что, в лес не повезем?
Николай отрицательно покачал головой:
— Пока нет. Но, урод, — Есипов остановил тяжелый взгляд на местном бандите, — все, что ты сказал, мы проверим, и не дай тебе бог, если соврал.
— Какой резон мне врать-то?
— Ты прав, резона никакого. Но мы все равно проверим твои слова. А теперь вали отсюда. Продолжай служить своим хозяевам. Но, предупреждаю, еще раз попытаешься навредить мне — убью! Понял?
— Чего не понять-то? Понял!
Николай повернулся к Соболеву:
— У тебя, Володь, к этому уроду есть вопросы?
— Да сдался он. Пошел вон, козлина! Пропуск на столе.
Пирогов встал, спросил:
— А как же Гузов с Хромцовым?
— Они тебя на площади ждут.
После того как за местным бандитом закрылась дверь, Соболев произнес:
— Что дальше будем делать?
— Надо взглянуть на секретную резиденцию Солодухиной!
— Для чего?
— Чтобы убедиться в том, что такая существует. Сделаешь?
Соболев вздохнул:
— И чего я с тобой связался?
Но, встретившись с взглядом Есипова, добавил:
— Да, сделаю, сделаю. Куда ж от тебя деться?
— Вот и хорошо. Только, Володь, надо как можно быстрее пробить лесной дом.
— А куда торопиться? Он что, исчезнет? И потом, что ты все время спешишь куда-то? Все тебе надо прямо сейчас.
— Привычка, Володь.
— Хреновая, надо заметить, привычка. А ты не подумал, что мне одному придется искать эту резиденцию, чтоб она сгорела?
Николай подошел к другу:
— Что-то непонятное вызывает тревогу. Поэтому нам с тобой и надо разобраться со всем как можно быстрее.
Соболев повысил голос:
— Да в чем во всем? И почему именно нам? Что, кроме Есипова и Соболева, в городе больше некому этим заниматься?
Николай проговорил:
— Вова! Неужели ты не можешь понять, что губернатор не так просто ввел меня в администрацию? И что лично мне как-то по херу, чем занимается Аракевич с Солодухиной! А вот Кучерову не по херу. И я выполняю его инструкции! Понял? И довериться, кстати, согласно этим инструкциям, могу лишь людям надежным и проверенным! У меня один ты такой! Так что считай, что мы работаем на губернатора. А он, как тебе известно, в недалеком прошлом руководил секретной спецслужбой. А посему интерес его к нашему району случайным быть не может.
Владимир смотрел на Николая, постепенно понимая, ЧТО стоит за словами друга. Поэтому попросил:
— Продолжай, Коль…
— А нечего продолжать. И так сказал больше, чем следовало. Но главное до тебя довел. Поэтому пробей, пожалуйста, дом на болоте как можно скорей.
— Ладно. Завтра у нас суббота? Вот завтра и займусь этим, только ты, конспиратор, отмазку перед Мариной придумывай сам.
— Хорошо. Что-нибудь придумаем. Все, Володь, я к себе в отдел. Работы с этим клубом уйма.
— На то ты и начальник.
Николай хлопнул себя по шее:
— Вот где у меня сидит эта должность! Но уйти не могу! Обещал Кучерову сидеть на посту до победного конца. Удачи! Я ушел.
