Прошло еще целых пять секунд. И он услышал ожидаемый звук: лязганье снаряда, вгоняемого в казенную часть орудия, и щелканье орудийного замка.
— Пора! — резко крикнул он.
Фарнхолм даже не удосужился поднять карабин к плечу, стреляя с руки, будто не целясь. Ему и не нужно было целиться. Он стрелял навскидку, стрелял лучше, чем утверждал. Он сделал не больше пяти выстрелов прямо в ствол орудия и камнем рухнул на дно шлюпки, когда последняя пуля все-таки вызвала детонацию снаряда. Взрыв на таком близком расстоянии прозвучал довольно громко, но несколько приглушенно из-за бронещитка. Большое орудие приподнялось вверх. Куски разорванной казенной части злобно застучали по боевой рубке, со свистом падая в море. Субмарину окружили всплески. Расчет орудия, безусловно, погиб, не успев понять происходящего. В снаряде хватало взрывчатки для уничтожения моста, а тут он разорвался прямо перед их лицами, в стволе.
— Благодарю вас, бригадный генерал. — Николсон поднялся на ноги и придал голосу спокойное звучание. — Мои извинения за все мои прошлые грубости. Полный вперед, боцман. — Пара сверкающих шаров поднялась в воздух и точно опустилась в боевую рубку субмарины. — Хорошо сделано, четвертый. Сегодня вы продлили день.
— Мистер Николсон...
— Сэр? — Николсон взглянул на капитана.
— Не лучше ли нам будет остаться здесь немного дольше? Никто не посмеет высунуть голову из люков и боевой рубки, а через десять-пятнадцать минут будет достаточно темно, чтобы мы успели достичь острова без всякой пальбы этих ублюдков по нам.
— Опасаюсь, что так не получится, сэр, — сокрушенно сказал Николсон. — Сейчас парни внутри ошеломлены, но очень скоро кто-то сообразит, и тогда нас забросают ручными гранатами. Они забросают шлюпку, не показывая нам даже пальца. А для шлюпки хватит и одной гранаты.
— Конечно, конечно. — Файндхорн устало откинулся на скамейке. — Продолжайте, мистер Николсон.
Николсон взялся за румпель, развернул обе шлюпки на сто восемьдесят градусов, обогнул изящную, похожую на рыбий хвост корму субмарины, а четверо вооруженных из шлюпки бдительно наблюдали за ее палубой. У мостика субмарины Николсон замедлил ход, чтобы дать возможность Фарнхолму разбить деликатный механизм зенитного пулемета длинной и точной автоматной очередью. Капитан Файндхорн одобрительно кивнул, медленно осознавая происходящее:
— Вы все предусмотрели, мистер Николсон.
— Надеюсь на это, сэр, — кивнул тот. — Я надеюсь на это.
Остров находился приблизительно в полумиле от субмарины. Они уже прошли четверть пути, когда Николсон нагнулся и достал один из стандартных комплектов «Вессекс» для терпящих кораблекрушение, сорвал с него верхнюю круглую печать, поджег и швырнул за корму шлюпки так далеко, чтобы покрыть и шлюпку Сирана. Едва пакет ударился о поверхность воды, повалило облако дыма оранжевого цвета. Дым повис почти недвижно в безветренных сумерках, создавая непроницаемую завесу для противника. Через минуту-другую с субмарины полетели пули, прорезая оранжевый дым, свистя над головами и шлепаясь в воду, но не причиняя им вреда. В слепой ярости японцы стреляли наугад. Через четыре минуты первая дымовая шашка иссякла. Николсон кинул вторую. Пока та дымила, они успели причалить к берегу и высадились на острове.
Вряд ли он заслуживал названия острова: островок овальных очертаний, ориентированный почти точно на восток, имел в длину не более трехсот метров и около ста пятидесяти с севера на юг. Примерно в ста метрах от самой дальней точки острова море глубоко врезалось в него с обеих сторон, почти деля на две части. Предусмотрительно обогнув островок, они высадились на берег в южной бухточке и привязали шлюпки к паре тяжелых камней.
Узкая оконечность островка к востоку от бухт была низкой, каменистой и пустой, а западная часть имела кое-какую растительность — низкорослый кустарник и чахлую траву. В центре эта часть островка поднималась на высоту пятнадцати метров. С южной стороны холма имелась небольшая лощина, вернее, простой уступ, находившийся на середине склона. Именно сюда Николсон поторопил пассажиров, едва шлюпки коснулись берега. Капитана и капрала Фрейзера надо было нести, но идти пришлось совсем недалеко. Через десять минут с момента высадки вся группа укрылась в лощине, забрав с собой все продукты, запасы воды, даже весла и мачту.
Когда солнце зашло, подул легкий бриз. Облака стали медленно заполнять небо с северо-востока, закрывая легкой пеленой ранние вечерние звезды. Но все еще было достаточно светло, чтобы Николсон мог посмотреть в бинокль. Минуты две он обозревал округу, затем опустил бинокль и протер глаза. Даже не глядя, он знал, что все в лощине с тревогой наблюдают за ним. Все, кроме завернутого в одеяло малыша, который уже спал.
— Ну? — прервал молчание Файндхорн.
— Они двигаются к западной оконечности островка, сэр. И уже находятся рядом с берегом.
— Я не слышу их двигателей.
— Должно быть, неизвестно почему, они идут на аккумуляторах. Они нас не видят, но мы их видим. Не так уж темно.
Ван Оффен откашлялся:
— Как вы думаете, каким должен быть наш следующий шаг, мистер Николсон?
— Не имею понятия. Кажется, следующий шаг за ними. Останься у них целыми орудие и зенитный пулемет, они бы за две минуты расправились с нами. — Николсон указал на низкую каменную гряду, огибающую лощину с юга и едва видную в темноте даже с расстояния двух метров. — Но если немного повезет, то камни защитят нас от ружейного огня.
— А если нет?
— У нас хватит времени побеспокоиться об этом, когда начнут стрелять, — коротко ответил Николсон. — Возможно, они попытаются высадить людей в разных концах островка и окружить нас. Возможно, атакуют в лоб. — Он опять поднял бинокль к глазам. — Как бы там ни было, они не уйдут отсюда на базу, чтобы сообщить, что оставили нас на острове. Тогда им придется крепко держать свои головы, в буквальном смысле слова. Или они нас возьмут, или всей команде подлодки придется сделать харакири.
— Они не уйдут, — с тяжелой уверенностью сказал капитан Файндхорн. — Они потеряли слишком много своих людей.
Некоторое время слышался шепот, потом он прекратился и заговорил Сиран:
— Мистер Николсон!
Тот опустил бинокль и посмотрел через плечо:
— Что вы хотите?
— Мои люди и я поспорили. Мы хотим сделать вам предложение.
— Сделайте его капитану, он здесь командует. — Николсон резко отвернулся и снова поднял к глазам бинокль.
— Очень хорошо. Дело вот в чем, капитан Файндхорн. Это очевидно, болезненно очевидно, что вы нам не доверяете. Вы посадили нас в отдельную шлюпку явно не потому, что мы не принимаем ванну два раза в день. Вы вынуждены все время за нами присматривать. Заверяю вас, совершенно напрасно. Мы для вас обуза. Мы, с вашего разрешения, избавим вас от этого неприятного положения...
— Ради бога, переходите к делу, — раздраженно оборвал его Файндхорн. — У меня нет времени слушать всю ночь эти замечательные разглагольствования.
— Очень хорошо. Я предлагаю вам отпустить нас и больше о нас не беспокоиться. Мы предпочитаем сдаться в плен японцам.
— Что?! — сердито воскликнул ван Оффен, — Господь с вами, сэр! Я их лучше расстреляю.
— Пожалуйста. — Файндхорн в темноте махнул рукой, с любопытством глядя на Сирана, но уже так стемнело, что невозможно было увидеть выражение его лица. — Из простого интереса: как вы предполагаете сдаться? Просто пройти к берегу?
— Хотя бы так.
— А какие гарантии, что они сразу вас не перестреляют? Или возьмут в плен, немножко попытают и все-таки убьют?
— Не отпускайте их, сэр, — настойчиво сказал ван Оффен.
— Не расстраивайтесь, — сухо произнес Файндхорн. — Я не намеревался соглашаться с таким нелепым предложением. Вы остаетесь, Сиран, хотя, видит бог, вы нам не нужны. Не оскорбляйте нас, считая глупее себя.
— Мистер Николсон, — воззвал Сиран, — вам-то это все, безусловно, понятно.
— Заткнитесь, — коротко бросил Николсон. — Слышали что сказал капитан Файндхорн? Думаете, мы совсем наивны или сошли с ума? Никто из вас не стал бы рисковать своей шкурой, зная, что вас расстреляют или будут пытать японцы. Сто к одному...
— Уверяю вас, — попытался прервать его Сиран, но Николсон остановил его.
— Не тратьте слов понапрасну, — презрительно сказал он. — Думаете, хоть кто-то вам поверит? Очевидно, вы сообщники японцев в том или ином смысле. У нас и так хватает забот, чтобы еще добавлять себе семь врагов. — Наступило молчание, после которого Николсон сказал: — Очень жаль, что вы пообещали этому человеку эшафот, капитан Файндхорн. Думаю, ван Оффен сразу же сформулировал суть вопроса. Все намного упростилось бы, расстреляй мы их прямо сейчас. Наверное, нам все равно придется сделать это позже.
Наступило долгое тяжелое молчание, после которого Файндхорн спокойно сказал:
