– Так и не приезжал ни разу? – спросил я.
– Нет… Нечего мне у вас в России делать! – сказал как оборвал Уилкинс-Вилкин и тут же предложил: – Давай еще выпьем!
Так и сделали. Потом принялись за вторую.
– Иди лед поставь, – приказал Артур девушке, – а лучше, вот деньги, сходи в бар, возьми там льда и содовой…
Она ушла. Вслед за ней появилась женщина лет сорока, располневшая, что не характерно для таек, с неброским аккуратным макияжем. Она почтительно поклонилась.
– А-а, вот и мамка пришла! – объявил мой новый знакомый. – Познакомься!
– Тим! – назвала она себя и тут же, как ворчливая нянька, набросилась на Артура: – Опять вы, мистер Уилкинс, с утра пьете! А потом из-за этого опять будут всякие проблемы…
– Ладно, помолчи! У меня сегодня земляк из России в гостях!
– Сейчас девушки будут уже подходить, клиенты потянутся, – не унималась Тим.
– Никто не придет! – объявил Вилкин. – Переучет. Закрыто по техническим причинам. Нет воды! Матрасы лопнули! Повесь табличку – мы сегодня не работаем! Всех девочек отпускай. Сегодня – выходной.
Женщина поклонилась и вышла. Больше мы ее не видели.
Потом пришла Пат, принесла лед и содовую. Мы продолжили. Я рассказывал Артуру последние русские анекдоты, некоторые он не понимал, над другими же хохотал так, что Пат вздрагивала. Она безмолвно сидела, на ее лице не отражалось никаких чувств.
– Чем мне нравятся тайские бабы, они знают свое место. Не хандрят, всегда улыбаются и отрабатывают любовь по полной схеме. Я сначала увлекался сильно этим делом, а сейчас, – он сокрушенно провел ладонью по ляжке, – у меня стоят только одни проблемы… Надо бороться за выживание. Таиланд занимает первое место в мире по борделям. В городах половина женщин в торговле, другая половина зарабатывает проституцией. И это при том, что здесь довольно строгая общественная мораль. Женщины, девочки и даже пацаны на пляже купаются только в трико, порядочная баба никогда не наденет мини-юбку или шорты, хотя в душе будет завидовать шлюхам… Здесь правят американцы. Они и развратили местный народ. Зато теперь – цивилизация. Ты мне скажи, в России до сих пор не научились строить нормальные дороги, дома и магазины? Не научились, не отвечай…
– А мне здешний народ нравится, – сказал я. – Приветливые, обходительные, душевные, готовы пылинки сдувать с туристов.
– Только плати… Хитрый народ, я тебе скажу. У американцев уже кой-чему научились. Улыбается, раскланивается, а сам в это время всякие гадости тебе делает, думает, как бы тебя на мель посадить, лучших девчонок себе переманивает. И все так душевно получается…
Вилкин налил еще по полстакана и предложил выпить за Русь святую.
Пат ничего не понимала в наших беседах и терпеливо ждала.
Тут Вилкин заметил ее, удивился:
– А ты здесь еще? Иди домой…
– Благодарю вас, мистер Уилкинс, – поклонилась она.
И прежде чем уйти, Пат вопросительно глянула на меня: «Придешь?» Я глазами ответил: «Приду!»
Когда мы остались одни, хозяин совершенно трезво произнес:
– Ну а теперь поговорим о деле… Значит, ты из спецназа?
– Был в спецназе, – уточнил я.
– Не перебивай. Разговор будет строиться так: я задаю вопросы, ты – отвечаешь… Ну и чему ты научился в своем спецназе?
– Стрельба влет, с бедра, на звук, вождение автомобилей по первому классу, восточные единоборства, метание ножей, подрывное дело, водолазная подготовка, парашютная, естественно, владею средствами связи… Весь положенный комплекс.
Вилкин развалился в кресле, закинув ногу на ногу. Ни дать ни взять – хозяин концерна. Сидит покручивает перстенек с бриллиантом на пальце.
– Тебя, конечно, не устроит работа грузчика. Десять лет будешь вкалывать на свой билет, а когда соберешь сумму, у тебя уже здесь будет не меньше десяти детей! – Вилкин рассмеялся от собственной шутки.
Мне же было не до веселья.
– Тебе нужно быстро и много… А раз ты такой спец, дело, которое тебе могут предложить, будет, скажем так, c элементами риска.
– Я согласен! – сказал я, не думая об опрометчивости своего шага, о том, что добровольно ныряю в огромное таиландское болото, кишащее крокодилами и ползучими гадами. Ну а что мне оставалось делать? Я – никто, точнее даже ничто, очутившееся на другом краю земли, и лишь юная жрица любви пригрела бездомного бродягу.
– Мы поедем к людям, которые поставляют мне девочек. Но имей в виду, – Вилкин поднял предостерегающий палец, – возиться с тобой просто из-за ностальгических чувств я не намерен. Как получишь дело, заплатишь мне пятьсот долларов. О’кей?
– Если они у меня будут! – усмехнулся я.
– Я тебя повезу не на биржу труда.
Вилкин вылил себе на голову бутылку ледяной содовой, вытер лицо платком, бросил его на стол.
Мы сели в «Ниссан», Артур резко рванул, наверное, хотел показать, что он тоже не хуже спецназа. По дороге он обращал мое внимание на вывески на русском языке: «Русские, добро пожаловать! У нас самые низкие цены», «Русская кухня», «Любые товары недорого!»
– Экспансия русских туристов! Скоро цены взлетят дико вверх! – Артур забрасывал меня своими наблюдениями. – В моем борделе можно будет надстроить второй этаж. Как там у вас – perestroika?
– Уже закончилась.
– Что ж так скоро?
– Перестраивать нечего, все сломали…
– Надо еще умудриться… Но ничего, построите снова… Знаешь, какое любимое слово было у Фридриха Второго? – «Ничего». Однажды в России в сильную метель он заблудился. А ямщик все время повторял ему: «Ничего, ничего!» Вот так вы и до сих пор спецы по «ничего»…
– А вы? – спросил я. Меня уже тошнило от его речей. – Неужто тайцем стали стопроцентным?
– Да ты что? Посмотри на мою рожу… Обиделся, что ли, за мамку-родину? Не обижайся. Надо, надо нашу лень вышибать… А в Россию я приеду. Как все устаканится – приеду, – пообещал он таким тоном, будто половина России на коленях умоляла его вернуться.
Наконец мы подъехали к неприметному офису на окраине города. На вывеске были одни таиландские крючки – и я, конечно, даже отдаленно не мог понять, что на ней написано.
Артур сказал, чтобы я ждал в фойе. Я нырнул в кресло, секретарь с глазами-щелочками, похожий на китайца, усиленно щелкал по клавиатуре компьютера. Мы оба усиленно не обращали внимания друг на друга. Он – потому что был сильно занят, а я – потому что мне он был по фигу. Меня больше волновало то, что сейчас происходило за серыми пластическими дверями с золотыми ручками. Через полчаса дверь открылась, выглянул Артур, мотнул головой.
Я вошел в просторный кабинет. За огромным белым столом сидел упитанный человек с кошачьими усиками, тоже похожий чертами на китайца, рядом в креслах сидели обритый наголо крепыш, по виду – таец, и еще один невзрачный человек, в котором слились азиатские и европейские черты.
Около минуты все четверо разглядывали меня, и особенно пристально – сэр Артур. Потом китаец что-то сказал, и Вилкин, тщательно подбирая слова, заговорил на тайском. Это меня потрясло. Я понял, что он перечисляет мои достоинства. «Сейчас будут заглядывать в рот и щупать мышцы», – понял я.
Но мне предложили сесть.
– Меня звать Лао, – сказал главный по-английски, затем представил крепыша и метиса: – Это – господин Хонг, а это – господин Райт…
– Володя, – просто назвал себя я.
– Господин Володя хочет заработать много денег, а потом улететь в Россию, не так ли?
Я согласился, чувствуя себя крайне неуютно в этом утонченно шикарном кабинете, сверкающем белизной.
– Но чтобы предложить вам дело, мы должны узнать вас, не так ли?
Я снова подтвердил его слова.
Наше общение напоминало беседу молодого наемника и сержанта-инструктора, а точнее, говорящего барана и зоотехника.
– Что вы можете мне предложить? – спросил я.
Господин Лао щедро заулыбался, вслед за ним осклабились остальные.
– Какой вы нетерпеливый, мы ведь даже не узнали, что вы умеете.
– Я бывший офицер войск специального назначения, – ответил я с отвращением. Все это напоминало кошмарный сон и одновременно пошлое кино, в котором нашего разведчика берут в плен и тут же начинают вербовать.
– И какие специальные операции вам приходилось выполнять, дорогой Володя?
– Я бы не хотел говорить на эту тему.
Лао рассмеялся, остальные запоздало поддержали.
– Мне не нужны ваши военные секреты, мне нужно знать, насколько вы подготовлены.
– Подготовлен для диверсионной работы в тылу противника.
– Но, как вы понимаете, диверсии мы не собираемся совершать, – любезно улыбнувшись, сообщил Лао.
Райт рассмеялся, но его смех завис в тишине.
Меня спросили, какую работу я более предпочитаю, – вербовать деревенских девчонок для борделей Запада или же бороться с контрабандистами.
Я, как наивный, выбрал второе, вспомнив свое пограничное прошлое…
– Тогда я вручаю вас в руки господина Хонга, – подвел итог разговору Лао. – Он проверит ваши способности. А пока подождите за дверью.
