— Грузчики, встали на колени, быстро, быстро! Водила, встань к капоту.
Все послушались.
— Не слышал раньше про угон помойки, — сказал Антуан. — Ты, парень, поди тупой, если думаешь что у нас что-то есть.
— Заткнись, мусорщик, — ответил китаец.
Он нацепил и затянул каждому на широкие запястья пару одноразовых пластиковых гибких наручников, рывком затянув их.
— Не дохера ли туго? — охнул Роми.
— Тебе как лучше- так или мёртвым, здоровяк? Давай, двигай, — помахал он пистолетом и повёл всех троих к корме грузовика.
— Вы двое, ложитесь в совок и лежите на дне, не дыша, не шумя, не крича. Если что не так, я вас пристрелю перед тем как свалить самому. Не подведёте меня- не оставите вдов и сирот.
Ларри, шофёр помог мусорщикам перевалиться в совок, вполне достаточный чтобы вместить двоих.
— Глядите, не влюбитесь тут- пошутил пистольеро.
— Нахуй иди- смело отозвался Антуан.
— Ларри, набросай на них дерьма.
Ларри поднял контейнер и высыпал его содержимое поверх двоих соратников.
— Ларри, блядь, это уж слишком, — запротестовал Антуан.
— Так, Ларри, давай в машину. Рули налево, до Сент-Пол стрит, там направо, проезжай Игер и Рид, там сворачивай направо в переулок перед Мэдисон.
— Да там перекрыли всё!
— Мусоровоз пропустят. А если коп остановит- я знаю, у тебя есть что им сказать.
Ларри полез в кабину, а бандит, держа его на прицеле, обошёл кабину, сел в другую дверь и залёг ниже приборной доски.
— Китаец, — обратился к нему Ларри. — Это говно будет мне работы стоить.
— Скажешь им, что я тебя под пушкой держал. Да так оно и есть, собственно. Делай что говорю. Тебя тут ничего не касается, ты просто мелкая деталь.
Ларри воткнул передачу и вывел тяжёлый грузовик на улицу, свернул налево, затем направо на Сент-Пол.
— Ты просто мусорщик на работе. Будь спокоен, как обычно. Я тебя читаю как газету, и тебе не нужно пострадать ради того, что тебя никак не трясёт. Поверь, тебе тут умирать не за что- если ты только сына в Афгане не потерял.
У переулка Ларри свернул направо, но был остановлен сигналом патрульного.
— Закрыто, — сказал офицер. — В квартале отсюда перекрытие.
— Офицер, я и так из расписания выбился. Мне насквозь не надо, я только в переулок сдам, подберу говно и назад на маршрут. Эти пробки одолели уже.
— Не моя проблема.
— Пять минут, — заныл Ларри, — и меня здесь нет.
Полицейский потряс головой, видя случай, в котором проще было проявить милосердие.
— Не суйся даже на Чарльз-стрит, — наконец сказал он. — И себе и мне проблемы создашь.
— Понял, офицер!
Ларри двинул грузовик и тот затрясся по брусчатке, между высящимися профилями старых особняков, чьи виды заслоняли солнечный свет.
— Куда? — спросил Ларри.
— Прямо до Чарльз-стрит, но не вздумай высовываться туда. Пока что.
Ларри проехал ещё немножко.
— А теперь?
— Ждём.
Над головой пронеслись вертолёты, их чёрные корпуса пересекли каньон из стен домов как кондоры. Ларри, глядя кругом, мог видеть фигуры полицейских на крышах.
— Чего ты ждёшь? — спросил он.
— Когда дело начнётся, вертолёты снизятся. При снижении пилоты сменят угол лопастей, я это услышу. Тогда ты протянешь свою помойку ещё на пять футов вперёд, заглушишь движок и просунешь руки через руль, я тебя примотаю наручниками. А если начнёшь орать, когда я уйду, я тебя пристрелю- а тебе не за что умирать, тебя всё это никак не касается, понял?
— Слышу тебя. Сегодня я не помру.
— Вот это настрой.
— Эй, а у этих парней оружия дохера больше, чем у тебя, китаец.
— Не поможет.
— Они же тебя взъебут.
— Не в первый раз, — ответил бандит, и тут даже Ларри услышал изменение звука вертолётных двигателей, возникшее вследствие падения потребления горючего и выдачи выхлопа и энергии.
— Пошёл, блядь- скомандовал китаец.
Ларри скатился вперёд так, что его машина высунулась за край здания. Примерно в двухстах футах справа он увидел караван чёрных «Эксплореров», мигавших красным и синим, а посередине их каравана- роскошный чёрный лимузин «Линкольн». Похоже было, что компания людей выходила из ресторана.
— Руки, — сказал китаец.
Ларри положил одну руку на руль, другую просунул сквозь спицы, ощутив петлю, легшую на запястья и рывок затяжки гибких наручников, чётко притянувших даже такие сильные руки как у него.
Китаец сел в кресло, полез под старое пальто, в котором он был и вытянул оттуда что-то вроде игрушечного ружья с толстым, коротким стволом. У него был оптический прицел и оно было как-то прицеплено к его плечу под пальто.
— Ты террорист? — спросил он.
— Нет. Заткнись.
Китаец аккуратно сел в чёткую позицию, подняв правую ногу, согнув её и уложив под левую, упор которой вдавливал его в кресло. Ларри понял, что он принимал упор для выстрела. Держа винтовку в правой руке, левой он опустил окно наполовину.
Винтовка поднялась, и Ларри понял, что он находится рядом со своего рода художником, в движении которого была грация атлета, уверенность рук и торса в текучем взаимодействии. Ларри понял, что куда бы тот ни целил- тот человек был пока ещё ходячим, но уже трупом. Настоящий Чоу Юнь-Фат.
Но он не выстрелил.
«Что за херня»- подумалось ему, воспитанному на поп-культуре, в которой история всегда идёт к завершению и не оставляет оружия невыстрелившим. Он чувствовал, как в крови у него оказалась кварта адреналина. «Застрели уже того мудака»- думалось ему.
Глаза Суэггера не видели ничего- картинка была неподвижной. Но затем он заметил лёгкое движение в кабине грузовика, ещё секунду сверял его со своим знанием и понял, несмотря на расстояние, на котором его зрение слабело, что стекло кабины было опущено наполовину. Пролетела другая мысль- даже не сложившаяся до конца, а скорее как поток- окно наполовину значит выстрел, окно опущенное полностью, значило бы случайного наблюдателя. Затем в действие вступили силы, о которых он не знал.
Метнувшись к Нику и уронив остолбеневшего агента ФБР на припаркованную машину и одновременно дотянувшись до «Глока».40 в кобуре на ноге Ника, он взвёл курок и, вскинув пистолет к небу выстрелил пять раз.
— Какого хера, Боб?
— Пушка, там пушка, — орал Боб, — там, мусоровоз!
Но в эту секунду всё утонуло в хаосе, все радио затрещали и десяток людей одновременно заговорил, выражая сумятицу.
— Слышал выстрелы.
— Охраняемый поражён.
— Гоните чёртову скорую.
— Откуда стреляли?
— Север, сто футов на север…
— Нет, нет, это был ответный огонь агента. Не вижу снайпера.
— Все части, все части, в прицелы. Доложите ситуацию. Что с охраняемым, Земля-один?
— Тут свалка, все агенты его укрыли. Дети плачут, крови не видно, я не могу…
— В вас стреляли?
— Не знаю, не могу убедиться.
— Кто-нибудь, доложите, что за херня. Воздух, кто угодно, видите что-нибудь?
— Нет, только свалку вокруг охраняемого, вижу агентов и копов, бегущих к нему, не вижу..
Полицейские также собрались вокруг Ника и Суэггера, привлечённые выстрелами. Ник медленно протянул руку к радио.
— Это Король-4, Мемфис. Мой человек выстрелил, потому что заметил активность снайпера, квартал 700 Чарльз, в мусоровозе, высунувшемся из переулка. Людей туда, быстро, будьте аккуратны- подозреваемый крайне опасен, повторяю- вооружён, крайне опасен.
— Защищаемый в порядке, не ранен, нет видимых следов от пули, нет доклада о поражении.
— Людей к мусоровозу, быстро!
Боб, успокоившись, протянул пистолет Нику.
— Зарзи цел, — сказал Ник с недоверием, — и выстрела не было. Он не выстрелил, поскольку ты схватил пушку и начал весь парад.
— Блядь… — откликнулся Боб, ощутив внезапно ужасный поток усталости, заливший его ноги и требовавший сесть, пока его колени не растеклись, уронив его на тротуар. Он опёрся на машину и сел, прислонившись к бамперу. «Я слишком старый для этого дерьма»- подумал он.
— Ты видел его? Видел? Это ж двести ярдов.
— Меня привлёк грузовик, выкатившийся из переулка. Окно пошло вниз.
— Все части, все части, защищаемый в Чарли-1, мы уходим. Уходим.
Но к тому времени, как до мусоровоза добрались, снайпера там уже не было. Они нашли команду городской уборки, застёгнутой гибкими наручниками, в совке и в кабине и полицейского без сознания — вырубленного каким-то ловким мастером азиатского дзюдо, но в остальном нетронутого — и лишившегося машины. Она была найдена часом позже в восточном Балтиморе в районе Кентон. Но никто не видел, откуда она там взялась- ни отпечатков, ни следов, ни снайпера.
