– Ну и сволочь этот Жуков, – процедила она, оторвав руку ото рта. – «Девочка не в себе», – передразнила она директора клуба, – долго мы тут еще будем сидеть?
Она вскинула на Китайца свои карие глаза. В них стояли слезы. Между тем лицо ее пошло красными пятнами. Китаец понял, что она недалека он истерики, и попробовал ее успокоить.
– Доверься мне, – сказал он мягким тоном, – он свое получит. Только нужно потерпеть. Мне нужны доказательства.
– И так все ясно! – воскликнула Маргарита.
– Не шуми…
– И это ты говоришь мне, мне… – всхлипнула Маргарита, – моего отца… моего…
Она разревелась. Китаец слабо поморщился и от досады закусил нижнюю губу. Не хватало еще, чтобы эта девочка поломала его планы!
– Мне никаких доказательств не надо, – резко сказала она, утирая льющиеся по ее лицу широким потоком слезы, – и не забывай, что ты работаешь за мои деньги! – выделила она голосом притяжательное местоимение.
– Если бы я даже забыл, ты все равно напомнила бы мне, – сардонически усмехнулся Китаец. – Послушай, если ты хочешь, чтобы дело было доведено до конца, возьми себя в руки.
– Легко тебе говорить! – вскипела Марго. – Для тебя это только средство заработка, а для меня это жизнь, – не контролируя себя, выкрикнула она.
Размытая слезами тушь проделала на ее лице две грязные дорожки. Марго открыла сумочку и, достав зеркальце, принялась стирать салфеткой ее черные следы.
– Ты мешаешь мне слушать, – Китаец терпеть не мог женских истерик.
– Все равно он один, – Марго с ожесточением взглянула на Танина, – что, мы тут всю ночь будем торчать?
– Если хочешь, можешь ехать домой. Я сам как-нибудь отсюда выберусь.
– Ну уж нет! – скривила она губы в ядовитой усмешке. – Финала я не пропущу. Я за это заплатила…
– Заплатишь, – Китаец без всякой симпатии смотрел на нее. – Ты сейчас похожа на ту Маргариту, которая пришла ко мне в кабинет, требуя найти убийц ее отца. Тот же гонор и резкий тон.
– Конечно, тебе нравятся всякие размазни… Твоя Лощинина, наверное, пылинки с тебя сдувает.
– Так что тебя заставляет больше страдать: смерть отца, прости, что напоминаю, или ревность? – Китаец не отрывал от Марго холодных глаз.
– Да пошел ты со своей Лощининой знаешь куда, – она опять всхлипнула.
– Не начинай все сначала. – Китаец отвернулся, потом поднялся и подошел к окну. – Я понимаю, тебе нелегко, но ты же, в конце концов, сама затеяла это расследование. Я лишь хочу довести его до логического завершения.
– Ты говоришь это все механически – «тебе нелегко», – с презрением сказала Марго, оставив свое лицо в покое, – хочешь показать, какой ты гуманный и добрый. Только мне этого не надо – обойдусь как-нибудь без твоих лицемерных ужимок.
Китайцу надоело слушать эту болтовню. Тем более что его больше интересовало то, что происходило в соседнем кабинете. И хотя периодическое бульканье и отсутствие человеческих голосов ясно говорило, что Жуков по-прежнему пьет в одиночестве, он все равно старался уловить каждый шорох, ложащийся на пленку с сухим шелестом палой листвы.
– Мне нужно в туалет, – Марго резко встала, – я хочу умыться.
– Тебе лучше не выходить из кабинета, – твердо произнес Китаец.
– Я делаю то, что хочу. Запомни. Всегда, – грубо отчеканила Марго и, взяв сумочку, направилась к двери. – Тем более, – обернулась она с ехидной улыбкой, – что ты хочешь все довести до логического конца. Свою миссию я выполнила – провела тебя сюда. Теперь вот сиди и слушай.
Китаец, конечно, мог остановить Марго, торопливо и нежно заговорив с ней, может быть, горячо поцеловав и страстно обняв. Но, во-первых, реакцию Марго предугадать было трудно, а во-вторых, ему совсем этого не хотелось делать. Если еще несколько минут назад, когда она спрашивала его об их дальнейшей судьбе, он сомневался, что покинет ее, то теперь был уверен в этом. Да, у нее психическая травма, но он не святой мученик, чтобы заводить длительный роман с этой раздраженной и несчастной женщиной. Она дрожала, хотя старалась выглядеть гордо и самоуверенно, но утешать ее Китайцу было невмоготу.
Маргарита вышла за дверь. Он даже вздохнул с облегчением. Но когда услышал на пленке сначала какой-то шум, а потом ее зараженный холодной злобой голос, оцепенел от неожиданности.
– Здравствуйте, Игорь Вадимович, – раздалось в булькающей пустоте жуковского кабинета.
– Привет, Риточка. Охрана доложила мне, что ты пришла. Могу я тебе чем-то помочь? – снисходительно поинтересовался он.
– Можете, – с судорожным смешком ответила Марго, – если скажете, кто убил моего отца.
Последнюю реплику Марго произнесла с непримиримым упрямством. В кабинете повисла напряженная тишина.
«Черт, так и есть, она все испортила!» – подумал Китаец, которого так и подмывало ворваться к Жукову. «Но что это даст?» – задавался он вопросом. Придется немного подождать…»
– Кха, – раздалось смущенное покашливание Жукова, видимо, не ожидавшего такого поворота, – я бы сам, клянусь тебе, дорого заплатил, чтобы узнать это. Ведь следующим могу оказаться я.
– Можете, – торжествующе и насмешливо проговорила Марго, голос которой из взволнованного стал металлически неуязвимым, – если найдется кто-нибудь, кто захочет вам отомстить.
– Не понимаю, – разыграл растерянность Жуков.
– Или если ваш мент, которого вы используете, чтобы утрясать кое-какие грязные делишки, захочет однажды взять над вами верх, – Марго судорожно рассмеялась.
– Я понимаю, Рита, ты расстроена из-за смерти отца, но это не повод, чтобы обвинять в ней людей, которые не только не были причастны к этому, но и оказались в невыгодном положении.
– Смерть моего отца во всех отношениях выгодна вам, – с закипающим негодованием произнесла Марго, – разумеется, если за ней последовала бы смерть моей матери, – саркастично добавила она.
– Что ты такое говоришь! – глухо воскликнул Жуков. – Это оскорбительно!
– Я все знаю, – задыхаясь от возмущения, выкрикнула Марго, – это вы убили моего отца, вы и ваш мент!
– Рита, – с насмешливой укоризной обратился к девушке Жуков, которому, очевидно, надоело разыгрывать изумление и который теперь пробовал роль мудрого наставника, – к чему все это? Ты не в себе, говоришь сама не знаешь что. Разве так можно? Меня и твоего отца связывали не только деловые отношения, но и дружба. Хочешь верь, хочешь нет, но мы отлично ладили. И при чем тут твоя мать?
– Вы хотите заграбастать клуб! – заорала Марго. – Но это у вас не выйдет.
– Да если бы хотел, я бы давно это сделал, – злобно усмехнулся Жуков, снова сменивший тон, – достаточно было только дать намек твоей матери…
– Заткнись, мразь!
– Хочешь, чтобы мы и тебе устроили несчастный случай? – перешел в наступление Жуков.
Китаец напрягся, но усилием воли заставил себя усидеть на месте.
– Позовешь своего холуя? – истошно захохотала Маргарита. – Я его не боюсь. Знаешь, почему?
– Ну ты, папенькина дочка, иди лучше к своему рыжему, успокойся. Или ты стала такой же нервной, как и твой милый папочка?
В голосе Жукова слышалась скрытая угроза.
– А вот это видел?
Китаец был лишен возможности видеть, что показала Жукову Маргарита, но догадался. Жуков сбавил обороты и даже перешел на упрашивающий тон.
– Не надо, не надо, – испуганно затараторил он, – ты с ума сошла!
Забыв снять парик, Китаец рванул в соседний кабинет. Дверь, слава богу, была незаперта. Он чуть не сбил Марго с ног. Она стояла недалеко от двери, направив на Жукова миниатюрный дамский пистолет.
– Мы так не договаривались, Марго, – подлетел он к ней, завел ей руку за спину и отобрал пистолет.
Она попробовала оказать сопротивление, но Китаец, конечно, был сильнее и проворнее.
– Не смей! – закричала она.
Он легонько оттолкнул ее, но этого слабого, в принципе, толчка хватило на то, чтобы она отлетела к стене. Жуков оцепенело наблюдал за ними. Китаец спрятал пистолет Марго в карман.
– Зачем ты это сделал! – кинулась она на него с кулаками. – Он не заслуживает жизни!
– Знаю! – снова оттолкнул ее Китаец. – А ты не заслуживаешь доверия.
– Отдай пистолет, – топнула она ногой, – он мой.
Воспользовавшись этой скомканностью, Жуков потянулся к телефонной трубке.
– Убери руку, – теперь уже Китаец наставил на него ствол своего «пээма».
Жуков отдернул руку от трубки, точно от раскаленной сковородки.
– А ты-то кто такой? – Жуков удивленно округлил глаза, словно только что заметил Китайца.
– Робин Гуд, – растянул он губы в усмешке. – Что, не похож?
– Убей его! – зарыдала Маргарита. – Убей!
Она плакала и сжимала кулаки.
– Успокойся, – бросил ей Китаец, – возвращайся в кабинет отца, а лучше – отправляйся домой.
– Если ты это не сделаешь, если оставишь живым этого гада, – завизжала Марго, – я сама его пристрелю!
– Послушайте, – придя в себя, Жуков обратился к Китайцу, – почему бы вам действительно не успокоить девушку? А потом мы бы поговорили без лишних эмоций.
