Он исходил из того, что Беркимбаев — дока в своем вопросе: вычислить, поймать, уличить и обезвредить. А здесь всякие оперативные и экономические термины могли быть не совсем понятны Ермеку. Однако тот опять улыбнулся: спасибо, я все понимаю.
Тарахтелюк, дав начальникам время «попинать» для разминки друг друга, дождался, когда можно продолжить доклад:
— Раньше подобные сделки совершались через свою сибирскую группу. Правда, когда центр чувствовал жирный кусок, то лез нахрапом и в конце концов добывал это разрешение для себя. Ныне же вперед выскочил все тот же «Южный крест». Вот его договор с администрацией края. — Подполковник наконец освободил свою папку полностью, закольцевав все сообщение на том же, с чего начал.
— Немедленно служебную записку начальнику управления местной налоговой полиции: на каких условиях идет сделка и все ее концы. Проанализировать все имеющиеся по «Южному кресту» документы — от юридического дела до банковских счетов и дочерних предприятий. Проработать возможные варианты, по которым они могут действовать при сокрытии доходов. Не забудьте конкурента, — напомнил он о первой записке.
— Есть, — спокойно отреагировал на шквал первоначальных указаний Тарахтелюк: по всей видимости, он уже заранее прогнозировал их.
— Необходим список лиц, которые выходили на правительство с просьбой о квотах.
— Попытаемся, хотя решение могло быть принято где-нибудь за обеденным столом. — Тарахтелюк впервые обернулся за поддержкой к службе безопасности.
— Хорошо, свободен, — отпустил подчиненного Моржаретов. — Единственное — зайди в отдел внешних связей, найди того, который там «африканец». Попроси заглянуть ко мне.
Как только за подполковником закрылась дверь, генерал с прежней долей доброго сарказма поздравил:
— Берете за вымя. Молодцы. Теперь остается только дерзать. А я пойду копаться в своих мелочах. Кстати, как там моя симпатия поживает?
— Людмила? Жаловаться грех — и исполнительна, и корректна, ровна со всеми. Работает. Молодец.
Здесь Моржаретов немного слукавил. Не нужно было двадцать пять лет пахать на «оперативке», чтобы не заметить и не почувствовать флюидов между его делопроизводителем и Борисом Соломатиным. Для Ермека она лишь симпатия, в чем он не стыдится признаваться и даже подчеркивает это, чтобы сразу отмести все любые другие домыслы, а у тех по молодости, может быть, что-нибудь и получится.
Удовлетворившись ответом, генерал подал руку:
— Привет.
Теперь в одиночестве Моржаретов сам попытался расставить знаки препинания в неясно пока начертанном предложении. Его подчиненные по мелочам, в клювиках уже наносили ему достаточно всякой информации. Разрозненная, она мало о чем говорила. Может, на то и рассчитывал «Южный крест» — не до него будет в России? Что вряд ли при сегодняшней нестабильности и достаточном бардаке кто-то начнет анализировать, вязать какие-то узоры, ломать голову над логикой поведения сотен тысяч фирм и искать недостающие звенья в их работе? Он был не прав в разговоре с Ермеком, когда утверждал, что их дело — неуплата налогов. Ерунда. Основная задача налоговой полиции — оперативно-розыскная работа. Кроме них, никто не соберет информацию, которая уличит фирму в неуплате налогов. Это делает оперативный розыск. Он всему основа и голова. А Африка…
Додумать не успел — в дверном проеме показалось вначале лицо с небольшой, только отращиваемой бородкой, потом вошел коренастый парень.
— Вызывали?
Поняв, что Моржаретов не узнает его, сам же и пояснил свое появление:
— Мне передали, что вы Африкой интересуетесь.
— Фу ты черт. Если бы вошел негр, я бы сообразил быстрее. Извини.
— Извиняю, — скромно разрешил «африканец».
— Ну спасибо, — не остался в долгу полковник. — Слушай, ты обедал? А в Африке что сейчас — день или ночь?
— Что-то ближе к утру, — прикинул посетитель.
По тому, как свободно он держался, чувствовалась выучка «вышки», но в воспоминания об «альма-матер» Моржаретову ударяться времени не было. Предложил лишь:
— Давай попьем хотя бы чайку, и ты расскажешь мне в двух словах об этой своей Африке.
Полковник хотел попросить приготовить чай секретаршу, но потом пригласил парня в гостевую комнатку, потрогал рукой самовар. По ходу познакомился с гостем и даже обрадовался, когда узнал, что капитан пришел в департамент лишь недавно: это оправдывало, почему он, начопер, не знает своих людей.
— С чего начинать? — попросил определить круг интересов начопера капитан.
— Начнем с чая, — подвинул к нему чашку Моржаретов. Однако «африканец» воспринял слова полковника за чистую монету и с готовностью откликнулся:
— Можно и с чая. Самый лучший — кабиндский чай — настой тропических трав. Очень сильно повышает мужскую потенцию.
— Неплохие сведения, — вполне серьезно отозвался полковник. — За что я люблю нашу службу — это за возможность узнать такое, что ни в одном справочнике не отыщешь. Ну, а что еще плохого в Африке?
— Плохого?
Похоже, капитан или совсем не знал, или очень мало представлял манеру общения основного опера ДНП. Сказали про чай — он ответил. Требуется про плохое? Пожалуйста.
— В бытность моей службы там одним из самых кровавых, по идеологии «холодной войны», считался режим Заира во главе с президентом Мобуту Сесе Секо Кулу Нгвенду Ва За Банга.
— Это сколько же нужно времени, чтобы выучить имя самого «кровожадного»?
— А я шел от обратного. По одному из местных диалектов это, по словам африканистов, переводится как «Петушок, не пропускающий мимо ни одной курочки».
— Видать, ежедневно пил кабиндский чай, — продемонстрировал великолепнейшие успехи в познании Африки Моржаретов. — Ну, а мы попьем индийский рязанского развеса. Слушай, а что ты, с таким познанием страны пребывания, делаешь в отделе внешних связей?
— Налаживаю внешние связи. — Капитан оставался невозмутим и даже, в отличие от всех бородачей, не пощипывал и не поглаживал бороду. — Готовим соглашения, договора.
— Интересно, а кто будет заниматься международным розыском? Как всегда — Пушкин? Индийский слон? — Моржаретов приблизил к глазам коробочку чая с этикеткой. — Или твой Мобуту Сесе Секо Кулу Нгвенду Ва За Банга?
Имя президента он произнес столь четко и без каких-либо искажений, что наконец достал и капитана. Тот даже сел прямее, хоть таким образом выказывая свое уважение профессиональной памяти и хватке Моржаретова.
Но выдержал и свою марку, ответив независимо и конкретно:
— Мы работаем согласно штатному расписанию и должностным обязанностям.
— Штаты — не догма, в этих делах наш Директор гибок, как Майя Плисецкая. Считай, что я ему уже доказал необходимость иметь в оперативном управлении свой заграничный отдел. Пойдешь ко мне работать?
Капитан впервые тронул бородку. Однако спохватился: начопер скорее всего ведет чаевнический треп. И промолчал.
— Ладно, — принял условие не делить раньше времени шкуру неубитого медведя Моржаретов. — А что там на континенте с нефтью?
— Нефть — хорошая. Но практически все скважины работают на Америку. Если по памяти, где-то процентов шестьдесят идет в Штаты.
— Хочешь сказать, голая, не переработанная нефть?
— Зачем им голая нефть? Они у себя «грязные» заводы не строят. Они построили их в том же Тринидаде и Тобаго, например. Перерабатывают нефть там, а себе везут уже чистый продукт.
— Значит, посторонних американцы в Африку не пускают?
— Стараются не пускать. По крайней мере в зоне их влияния чужая капля мазута не капнет.
— А если все-таки пускают? Тогда что: дурь, блажь, новые экономические отношения?
— Политика, — решительно и без тени сомнения отмел все остальное капитан. — Там, где Америка, — только политика. И с дальним прицелом.
— Значит, нужно искать политику? — вернул в нужное для себя русло разговор Моржаретов.
— Ее, — без колебания подтвердил капитан. Для убедительности даже чуть приоткрыл причину своего «африканского» происхождения: — Я ведь тоже ехал туда вроде бы как эксперт по внешнеэкономическим вопросам. А на деле, как всегда, усиливал наше политическое присутствие.
Побоявшись, что эта фраза сейчас, в эпоху всеобщего охаивания прошлых действий советского руководства, может выглядеть как конъюнктура, не забыл добавить:
— В ответ на подобные же действия своих коллег из ЦРУ.
Здесь капитан мог бы и не извиняться — Моржаретов сам занимался подобным, пока не сгорел с Глебычем на Аппенинах. Их сообщение оцоздало тогда на два часа к началу переговоров по стратегическим вооружениям. И никак не повлияло на их результат. А могло…
Поняв, что его миссия окончена, капитан встал, поблагодарил за угощение. «Будет у меня», — все же начал делить шкуру медведя полковник. А вот теперь предстояло думать над африканскими делами. Вновь справки, запросы, анализ… И в самом деле, наверное, интересно узнавать что-то новое для себя, если, конечно, ты турист, а не полковник налоговой полиции.
