Они принялись сгонять посетителей к главной двери; одновременно несколько участников облавы отделили работников казино и отвели их в сторону. Эрл стоял, зорко наблюдая за происходящим, и сразу же заметил, что сверху наконец-то спустился Френчи со своим автоматом. Он никого не застрелил, и это было хорошо.
— Так, — скомандовал Эрл. — Орешек, подгони автомобили поближе, мы закончим свои дела и сразу же отправимся в город. Вы, — эти слова уже были адресованы менеджеру в белом смокинге, — тихонько сидите здесь и наблюдайте за нашими действиями, чтобы дать Оуни Мэддоксу полный отчет. Мистер Беккер скоро будет здесь. И тогда мы посмотрим, нужно вас арестовывать или нет. Я хочу...
Эрл собирался сказать нечто вроде: «Я хочу, чтобы вы обратили серьезное внимание на все то, что мы делаем, поскольку нам предстоит сделать еще много подобной работы». Эти слова должны были адресоваться персоналу казино и одновременно служить для того, чтобы напугать Оуни Мэддокса и многочисленных Грамли. Из этих слов правителю гангстерского государства следовало понять, что у него появились кой-какие проблемы, к которым стоит относиться серьезно.
Но эта фраза так и осталась непроизнесенной.
Вместо этого он краем глаза увидел какое-то движение, которого не должно было быть вообще. Это была даже не фигура, а всего лишь тень без каких-либо четких контуров, поскольку она появилась из черного входа лишь на какую-то долю секунды раньше. Эрл только понял, что это человек и что единственной четкой линией, отходившей под прямым углом от верхней части этой тени, был сдвоенный ствол дробовика.
Эрл не мог отдать себе приказ вынуть оружие и выстрелить. Ни один человек не мог бы с необходимой быстротой передать приказ от рассудочной части мозга к двигательной. Он просто откинул полу пиджака, выхватил оружие, отводя на лету большим пальцем рычажок предохранителя, пальцы левой руки обхватили кулак правой, уже стискивавший рукоять, локти словно по собственной воле взметнулись вверх и зафиксировали пистолет на уровне глаз, а в следующую миллиардную долю секунды пистолет громко рявкнул, дернулся в сжимавших его сильных руках и выплюнул дымящуюся медную гильзу.
В зале грохот выстрела прозвучал оглушительно громко. Воздушная волна стряхнула пыль с балок. Посетители, и без того напуганные, присели, а кое-кто даже кинулся ничком на пол, закрывая головы руками. Парни из рейдовой группы молниеносно повернулись и нацелили свое оружие туда же, куда указывал пистолет Эрла, и даже Ди-Эй невидимым из-за скорости движением выхватил пистолет и включился в общую игру. Один лишь Френчи стоял на месте, как пришитый, поскольку пуля Эрла прошла от него всего в футе, если не меньше, прежде чем вонзиться в середину груди молодого человека в плохо сидевшем воскресном костюме и с тупым, вернее, даже придурковатым лицом.
Когда дробовик выпадал из его рук, глаза парня нашли Эрла и безмолвно попросили пощады. Но эта просьба запоздала, потому что уже не имело никакого значения, сделает Эрл еще один выстрел или нет. Молодой человек рухнул, словно мешок полусгнивших к весне яблок из повозки, ударившись об пол с приглушенным треском какой-то сломавшейся кости и хрустом зубов; сердце еще продолжало перекачивать кровь, выплескивая ее в быстро расширявшуюся на полу, отливавшую атласом лужу.
Все вопили, приседали, пытались спрятаться за что-то или за кого-то, а Эрл знал, что все уже кончено. Он успел в момент выстрела увидеть мушку, указывавшую точно на середину груди.
— Черт возьми, мистер Эрл, — сказал кто-то.
— Этот бедный парень! — воскликнул Макгаффери. — У него же было мозгов не больше, чем у мула. Нет, вам вовсе не стоило убивать его.
— Может быть, он еще жив, — предположил кто-то из команды.
— Он мертв, — ответил Ди-Эй, убирая свой пистолет в кобуру. — Если Эрл стреляет, то он уже не промажет. Хороший выстрел, Эрл. А вы, ребята, видите? Вот как надо работать.
Сам Эрл не испытывал по этому поводу никаких чувств. Он и прежде много раз убивал, и не только людей с желтой кожей. Он убивал белых в Никарагуа в 1933 году и делал это при помощи такого же оружия, как то, которое держал в руках Френчи.
Зато он сразу же сердцем почувствовал разницу. Там была война. А здесь было... да, что же здесь было?
— Вы убили Грамли, — сказал бармен, все еще держась за ушибленное место. — Теперь Грамли возьмутся за вас. Их парни не забывают такие вещи. Никогда не забывают. Грамли возьмут вас на заметку и будут гоняться за вами, пока не прикончат, мистер.
— За мной уже немало гонялись, — ответил Эрл и повернулся к своим людям. — Ладно, давайте шевелитесь. Мы пришли сюда, чтобы кое-что сломать. Вот и ломайте.
Но сегодняшнее убийство не нравилось ему самому. Оно было нехорошей приметой, и неважно, Грамли это или не Грамли.
Оуни знал, что в сложившейся ситуации ему лучше всего сделать вид, будто случившееся не значит для него ровным счетом ничего.
И потому, хотя все обитатели Хот-Спрингса, непосредственно связанные с игорным бизнесом и иными незаконными промыслами, буквально кипели от предположений и домыслов по поводу небывалого налета, а «Литл-Рок курьер геральд» и «Демократ» напечатали статьи, для него было крайне важно дать всем остальным понять, что на самом деле ничего из ряда вон выходящего не произошло. Он встал утром, оделся, как всегда, с иголочки — с аскотским галстуком на шее! — и пошел прогуляться по Сентрал-авеню, приветствуя хорошо поставленным голосом, похожим на голос Рональда Колмена, всех, кого знал (а знал он очень многих). Сегодня он имел особенно английский облик, чему способствовали костюм из шерстяной фланели и щеголеватая твидовая шляпа.
— Приветствую! — весело восклицал он при каждой встрече. — Отличный денек, дружище. Держите хвосты пистолетом. Фу-ты, ну-ты, и все дела, как говорят у нас, в доброй старой Англии.
Он посетил ланч для правления больницы и завернул в женский клуб демократической партии, где сделал пожертвование в тысячу долларов на ремонт здания, намеченный на ближайшую осень. Он встретился с Раймондом Клинтоном, владельцем агентства фирмы «Бьюик», и имел с ним продолжительную беседу на предмет новой модели «бьюика». Изумительно красивая машина! Он сказал, что думает заменить свой довоенный лимузин. Пришло время быть современным и жить по-американски. Ведь сороковые уже перевалили за половину. Мы разделали в пух и прах нацистов и японцев! Обзавелись атомной бомбой!
Но, даже занимаясь общественными делами, он почти непрерывно отправлял рассыльных с приказами к разным своим служащим, организуя поиск, оказывая давление на полицию, рассылая разведывательные группы, устанавливая наблюдение за офисом Беккера в Сити-холле и созывая совещание.
Совещание было назначено на 17.30 на кухне новехонького заведения под названием «Райский томатный пирог синьора Джузеппе», куда были вызваны Папаша Грамли и еще несколько Грамли, занимающих видное положение, Ф. Гарри Херст, Джек Макгаффери и другие. Высокие гости собрались возле мясной кладовой, где связками, гроздьями и гирляндами висели тысячи колбас и сосисок. Воздух был насыщен запахом сыра «моццарелла» и томатной пасты.
— Ни фига вообще, мистер Мэддокс, — доложил Папаша. — Мои мальчики прочесали все от и до. Эти койоты как в воду канули. Не знаю, где они могли залечь на дно, но только ни в одной из этих проклятых гостиниц и ни в одном из этих туристских лагерей. Может быть, засели в каком-нибудь кемпинге где-то в горах. Вот дерьмо! Чтобы мои мальчики не смогли найти такую здоровенную толпу народа! Похоже, что нам придется искать этих гадов с собаками. Я знаю, где можно раздобыть целую свору ищеек, если уж до этого и впрямь дойдет. Эти псы вынюхают горошину в куче гороха величиной с Канзас. Одну-единственную нужную горошину.
Он сплюнул здоровенный ком слизи такого устрашающе желто-коричневого цвета, что даже Оуни пожалел, что не смотрел в этот момент в другую сторону. Слизь со смачным звуком шлепнулась в раковину.
— Ты высвистал парней? — спросил на своем родном диалекте Оуни, верховный барон нью-йоркского Ист-Сайда.
— Да, сэр. Прикатили мальчики из округа Йелл. Рядом с тамошними Грамли наши, гарлендские Грамли покажутся ручными. Они такие скупердяи, что на завтрак пьют собственную мочу.
Оуни повернулся к Джеку Макгаффери.
— А ты? Ты сделал эти долбаные звонки, которые я тебе велел?
— Да, сэр. Мы можем получить парней с пушками из Канзас-Сити и Сент-Пола уже на следующей неделе, если будет нужно. С оружием вопросов нет. Мы можем идти хоть в настоящий бой. Черт возьми, да ведь их всего-то с дюжину.
— Ага, но сначала нужно найти этих гадов.
Он обратился к Херсту:
— Что вы выяснили?
— Кто бы это ни готовил, он подготовил все весьма искусно, — заявил адвокат. — Эти парни были хорошо вооружены и хорошо обучены. Но что более важно, тот, кто планировал это дело, долго и серьезно думал, на что нападать.
