Именно туда он и собирался ехать после завтрака, когда в двадцать минут девятого выходил на кухню. Остановился в дверях, поправляя галстук...
Супруга подполковника, склонившись к микроволновке, готовила в это время горячие бутерброды и в сторону мужа даже не смотрела. Поэтому и не смогла потом объяснить офицерам из следственной группы ФСБ, что услышала раньше – то ли звон разбиваемого стекла, то ли вязкий шлепок... Но тяжелое падение тела привлекло ее внимание. Обернувшись, она увидела, что муж лежит на полу.
– Виктор! – бросилась она к нему. – Виктор, что с тобой?!
Старыгин не отвечал и не подавал признаков жизни... А в самом центре его лба зияло сочащееся сукровицей темное отверстие...
Несчастную женщину как будто током ударило. Неизвестно, как она оказалась в самом дальнем углу кухни. Некоторое время она просто смотрела на недвижимое тело мужа, все еще не осознавая до конца, что же произошло, но уже понимая, что случилось что-то страшное и неповторимое...
А потом жуткий визг прорезал воздух...
Но Спец этого визга не слышал. К тому времени он уже выходил из подъезда. Не спеша, как на прогулке.
Он был вполне доволен собой и даже мурлыкал какую-то песенку. Оружие было разобрано и уложено в кейс, гильза подобрана, завернута в специально припасенный для этого полиэтиленовый пакетик, после чего спрятана на дне кармана.
Спец встал под навесом остановки. Он ожидал автобуса, и его лицо было совершенно спокойным. Он знал – и милиция, и коллеги убитого появятся не раньше чем через полчаса и у него полно времени. А даже если появятся раньше... Чекисты сразу же пойдут в квартиру, а менты... Менты будут носиться по улицам, старательно высматривая подозрительных типов, под которыми подразумевается любой бегущий или крадущийся. Стереотип мышления...
Немедленно введут все тот же бессмысленный план "Перехват", во время которого будут останавливать все машины, движущиеся с повышенной скоростью, и тщательнейшим образом шмонать салоны, не забывая при этом "снять" малую толику денег в собственный карман.
Короче, будет много суеты и шума, но не будет никакого толку. И потому Спец уже через пару часов "отработает" второй объект...
Маховик событий раскручивался все сильнее, вовлекая в орбиту своего движения все большее количество людей...
Депутатский офис Мезенцева превратился в оперативный штаб криминальной коалиции. Симпатичную стройную Леру в приемной сменил крупный тип, немного неловкий, но зато его преданность общему делу и лично Зубу не вызывала ни малейших сомнений. Тип неловко тыкал сосискообразными пальцами в клавиши мини-коммутатора, принимая звонки-отчеты от разбросанных по городу групп.
Основной упор сейчас был сделан на железнодорожный вокзал. Там находилась большая часть пацанов Зуба – готовились "принять" вымогателя. Малый изначально влез в игру, правил которой не знал, и поэтому был обречен. Просто он пока об этом не догадывался.
Остальные, за исключением личной охраны "авторитета", перекрывали подступы к гарнизонному Дому офицеров. Была надежда на то, что дочь покойного все же рискнет появиться на гражданской панихиде.
Андрей Валерьевич, сказавшись больным, не поехал в Думу. Сидел вместе с Зубом в офисе и ждал развития событий. Как известно, нет ничего тяжелее, чем ждать и догонять, поэтому спикер был не на шутку взвинчен. Не мог усидеть на месте, метался по кабинету и курил сигарету за сигаретой.
Зуб, наоборот, был спокоен. Откинувшись на спинку кресла, наблюдал за метаниями своего партнера и думал: "Мудак. На кой черт я с ним связался? Да, конечно, он мне помог. На определенном этапе. Но зачем нужна была эта игра, эта сцена расстрела?! И зачем этот идиот сам туда полез?!"
Впрочем, ответ на свой последний вопрос Зуб прекрасно знал. Склонен был Андрей Валерьевич к красивым жестам и позам, любил продемонстрировать свою значимость перед окружающими. Решил поиграться. А вот теперь за эти его игрушки расхлёбываются все. И кто знает, чем это закончится.
Если бы все решал один Зуб, то таких проблем просто не возникло бы. Ну, обманули тех четырех лохов, через которых прокачали деньги, – пообещали им защиту за небольшой процент. Потом, когда дело было сделано, просто "вальнули" бы – и всего делов! И пусть потом кричат про "руку мафии"! Толку с этих криков! Покричат, покричат – да замолчат... Не в первый раз...
Нет же, влез... Зуб чуть ли не с ненавистью посмотрел на мечущегося спикера. Влез, блин, этот... "Я хочу, чтобы они исчезли!..", "Я хочу сам при этом присутствовать!..", "Я хочу это видеть!.." Экстрима ему не хватает... Лучше бы на горных лыжах катался, что ли... Вот и посмотрел...
Теперь из-за него общее количество трупов приближается ко второму десятку, причем уже появились первые потери и среди его, зубовских, пацанов. И, судя по всему, это еще не предел.
Умудрились поссориться с милицией, с ФСБ. Вспомнив название последнего учреждения, Зуб невольно поежился. Чекистов он традиционно побаивался. Если менты были понятны и безыскусны, то фээсбэшники... Среди братвы давно уже ходили слухи о том, что президент поручил своим бывшим коллегам заняться наведением порядка в стране и остановить криминальный беспредел любыми путями. Что создано специальное подразделение по отстрелу "авторитетов" и их покровителей. И если до сих пор Зуб к этим слухам относился несколько скептически, то сейчас он уже был готов в них поверить полностью и безоглядно.
Запиликал в кармане сотовый. Мельком взглянув на дисплей, Зуб не увидел номера звонившего. Антиопределитель... Но он догадывался, кто это может звонить, поэтому ответил:
– Да!
Мезенцев остановился и с ожиданием уставился на "авторитета" – что, мол, там? Какие новости?
– Минус один, – послышался знакомый мужской голос. И гудки отбоя...
– Что там? – не выдержал Мезенцев.
Зуб не спеша выключил телефон, небрежно бросил его на стол перед собой и только после этого ответил:
– Старыгина больше нет.
– Одной проблемой меньше! – обрадованно потер ладони спикер.
За последние сутки он здорово сдал. Лицо осунулось, потемнело, с него стекла вся моложавость, что до этого так привлекала женщин. Плечи опустились, спина согнулась... Разве что глаза остались теми же – двумя черными дырками на лице... Но сейчас они не выглядели жуткими. Скорее странными...
"Надо с ним разбегаться, – вдруг подумал "авторитет". – У него крыша съезжает... И началось это не сейчас, а раньше. Просто я внимания не обращал".
Зуб сам удивился собственной мысли. А почему бы и нет? Вот сейчас просто встать и уйти! И пусть сам расхлебывает ту кашу, что заварил!
Хотя нет... Если этого поца оставить один на один с проблемами, он таких "косяков" напорет – мама, не горюй! Да и мстительный, падла... Лучше разобраться со всем, что он уже напорол, а потом, в спокойной обстановке, когда все уляжется, потихонечку съехать с этой стремной темы.
"Наверное, так и надо будет сделать, – решил Зуб. – С шизом работать себе дороже выйдет".
На широком письменном столе спикера зачирикал телефон. Мезенцев, находившийся в этот момент в противоположном углу кабинета, бегом бросился к нему. Сидящему в приемной "бойцу" была дана четкая и конкретная установка – соединять только в одном-единственном случае...
– Слушаю! – Спикер схватил трубку, одновременно включая громкую связь.
– Как у нас там с деньгами? – раздался молодой нахальный голос.
– Мы же договорились! – В голосе сурового и непреклонного политика сейчас были слышны заискивающие нотки. Зуб недовольно поморщился.
– Номер секции, ячейки и код! – Нахал-вымогатель, почувствовав слабину, выступал в роли диктатора.
– А как с моим?.. – попытался торговаться спикер. – Когда я получу ЭТО?
– Получишь, – уверенно ответил шантажист. – Я же сказал!
Зуб махнул Мезенцеву рукой – не тяни резину! Делай, как договаривались! Спикер, послушно кивнув в ответ, назвал собеседнику то, что он просил.
– Вот так-то лучше! – В голосе слышалось ликование. – И без глупостей мне там!
– Конечно-конечно! – Для большей убедительности спикер закивал, как будто собеседник мог его видеть.
Послышались короткие гудки. Мезенцев положил трубку и посмотрел на Зуба:
– Все правильно?..
– Да... – отмахнулся "авторитет", одновременно включая свой сотовый: – Эй, там!.. Не уснули?.. Тогда приготовьтесь...
Скопцов вошел в здание железнодорожного вокзала, огляделся по сторонам.
Обычное для этого места оживление. Ожидающие поездов люди сидели на скамейках, уткнувшись носом в газеты и журналы, купленные здесь же, в вокзальных киосках. Между креслами носились непоседливые ребятишки. У выхода из подземного перехода кучковались таксисты в ожидании прибывающих. Чуть поодаль от них – какие-то темные личности. Тоже ждут... Но у них – другой интерес.
Прошел милицейский патруль – два средней упитанности сержанта, с ними – молодой остроглазый мужик в "гражданке". Вокзальный опер, надо полагать. Работает в зале, по предупреждению преступлений. Но ему скучно одному, и он присоединился к коллегам, наплевав на прикрытие.
