— Понятно, Петр Викторович, — согласно кивнул старший лейтенант Вахтомыч.
Взводы выдвинулись быстро и бесшумно.
— Что они там тянут? — недовольно проговорил командир роты.
И тут же получил ответ от утки, которая крякнула дважды. Чигринский двинулся вперед и остановился между первыми двумя толстыми соснами.
— Внимание всем! Солдаты, я к вам обращаюсь. Я — командир роты спецназа ГРУ капитан Чигринский. Сопротивление бесполезно. При первом же выстреле вы будете уничтожены. Поэтому попрошу вас не суетиться и выслушать мои объяснения. — Голос Петра Викторовича звучал четко и громко и разносился туманом далеко. — Вы с кем воевать собрались, хочу я вас спросить? Со своей страной? Вас для этого родина воспитывала, одевала, обучала, кормила? Мы официально представляем российские власти. Российская власть послала нас сюда. А вы хотите в нас стрелять… Послушайте меня. Вас предал подполковник Зотов. Он выставил вас в засаду только для того, чтобы вы все были уничтожены, поскольку вы являетесь свидетелями его преступных действий. Точно так же он выставлял еще одну засаду, большую по численности в два раза. Мы уничтожили ее. Вам же я предлагаю просто сдаться…
Короткая автоматная очередь раздалась откуда-то из глубины зарослей, и тут же раздалась вторая, еще более короткая. Затем все стихло.
Туман помог услышать его вопрос.
— Старший лейтенант охраны, как мне вот подсказывают, начал стрелять в нас, — так же громко объяснил старший лейтенант Вахтомыч. — Его свои же солдаты обезвредили. Они складывают оружие, товарищ капитан. Сдаются… Эй, эй. Нож тоже сюда положи… — Он уже командовал сдачей оружия.
— Слава богу, обошлось без крови, — сказал Чигринский майору Зотову, только что подошедшему к нему вместе со своей группой.
— Значит, старлей Гавриленков прошел через их строй без вреда? — спросил майор.
— Я думаю, они его даже не заметили, иначе здесь уже некому было бы оружие складывать. Гавриленков же не один пошел. Они бы справились с этой засадой…
* * *
Так вот, незамеченным, и прошел старший лейтенант Гавриленков вместе со своей группой дальше. До лабораторного городка Дальневосточной экспедиции оставалось совсем недалеко. Но сам городок от болот тоже был отгорожен лесополосой, и, не зная всех наличных сил, что были под рукой у подполковника Зотова, Гавриленков ожидал, что и здесь может располагаться засада. Последний, так сказать, рубеж обороны мятежного подполковника. Туман, конечно, скрывал приближение спецназовцев. Но лесополоса находилась на возвышенности, на которую он заползать не желал, предпочитая обойти ее стороной, и потому Сергей Сергеевич предпочел дождаться приближения темноты. Тем более что ждать предстояло не особо и долго. Темнота уже подходила из-за спины, словно бы нагоняла небольшую группу спецназа. Вот здесь решающую роль и должен был сыграть ночной прицел на винтовке прапорщика Волобуева. Прапорщик начал присматриваться к зарослям заранее, но никого не обнаружил.
— Так что, значит, идем? — спросил старший лейтенант.
— У меня же просто ночной прицел, а не тепловизор, — пожал плечами Волобуев. — Это тепловизор показал бы тех, кто за пригорком прячется. Я их не вижу. А если прячутся? Иногда только выглядывают, чтобы равнину посмотреть, но не в том месте, куда я смотрю. А в другое место прицел перевожу, они выглядывают там, где я перед этим никого не увидел.
— Значит, есть подозрения? — спросил командир взвода.
— Значит, нет уверенности. Подождем десять минут до темноты, тогда обязательно все высунутся, если только там кто-то есть.
Отдыхать, лежа в луже, не самое великое удовольствие. А из лужи выбираться — значит, на открытом месте себя продемонстрировать. Но лучше уж полежать в луже, но остаться в живых, чем теплым трупом раскинуть руки на сухом месте. Да и темнота приходила стремительно, сгущая над головами спецназовцев и без того не радужные облака. Можно потерпеть и дождаться своего момента. А он обязательно будет, этот момент.
— Товарищ старший лейтенант, там кто-то есть. По склону поднимается, — сообщил младший сержант Лазоревский. — Ползком, аккуратно…
— Утка или селезень? — поинтересовался прапорщик Волобуев и поднял винтовку, чтобы опять использовать для наблюдения прицел.
— Наверху у нас… Ага… Повысовывали носы… Человек пятнадцать, не меньше.
— Ползут? — спросил Гавриленков.
— Нет. Наверху — лежат в засаде. Прячутся. А ползут…
Прапорщик перевел прицел ниже и доложил:
— И не утки, и не селезни… Девять человек я насчитал.
— Кавказская банда?
— Пойми их, кто там. Уже темнеет. Лиц не разобрать. А камуфляж — он и в Африке камуфляж. Но сверху их засекли. Готовятся встретить. Уже готовы…
Девять человек как раз подползли к высшей точке, встали в полный рост, и сразу навстречу им из-за склона высунулись автоматные стволы, ударили очереди. Практически почти в каждого бандита стреляли из двух стволов. И кавказская банда перестала существовать в несколько секунд. С такого близкого расстояния промахнуться не сумел бы даже слепой.
— Уже встретили, — констатировал старший лейтенант. — Наша очередь. Вперед! Оружие к бою. Стрелять на уничтожение.
Из лужи спецназовцы выскакивали рывком и тут же падали на землю, продолжая движение ползком. Расстояние и вечерний сумрак скрыли от них то, что происходило в полусотне метров от них. А там из-за склона вышли полтора десятка солдат и подполковник Зотов.
— Вот вам и хваленый спецназ ГРУ, — довольно произнес Зотов.
— А это не спецназ, — сказал один из солдат, — это «черные»…
Подполковник заспешил вниз по склону, перевернул одного из убитых и посветил фонариком в лицо, искаженное злобной гримасой.
— И даже одноглазые… Это кавказские бандиты. Только почему они с суши подходят, когда на лодках плыли? Зачем тогда я пулемет в устье поставил? Ладно, сейчас пришлю пулемет с пулеметчиками. Обыщите пока убитых. Может, поймем, что им здесь нужно было? Тела сбросьте в воду. Не в болото, в реку…
И подполковник ушел за склон в сторону лабораторного городка…
* * *
Появление генерала Логинова в такой поздний час Владимира Ивановича удивило сильно, тем более что профессор сам только что думал, как ему выйти на генерала. Правда, этот визит мог быть очень опасен, если головорезы заметят его, то убьют внука. Это была первая мысль профессора, и Константин Петрович, кажется, прочитал ее.
— Не переживайте, профессор, меня никто не видел. Я зашел в крайний подъезд дома, поднялся через люк на крышу и через такой же люк вошел в ваш подъезд. Это безопасно…
— Да, не каждый день нашим генералам доводится бегать по крышам высотных домов, — ответил Груббер. — А я как раз думал, как мне с вами связаться. Мой телефон, как они сказали, прослушивается…
— Они подключили его к системе «СОРМ-2». Мы проверили. Это значит, что операция проводится КГБ Азербайджана, больше у них никто в республике с «СОРМом» не работает.
— Но как вы узнали?
— Проще простого. Мне сообщили из управления собственной безопасности.
— Наверное, это здорово, но как в управлении собственной безопасности узнали? — продолжал удивляться профессор.
— А вы думаете, что «СОРМ» работает только у азербайджанцев?
— То есть они прослушивали мои разговоры?
— Я полагаю, что прослушивали, — помявшись, произнес генерал. — Мы с вами, кажется, во время наших бесед ничего лишнего не говорили? Я вспоминал всю дорогу к вам, но вспомнить ничего не сумел.
— Хорошо. Но мы не о том говорим. Меня больше волнует ситуация с моим внуком, чем все эти разборки внутри службы.
— Я для того и пришел, чтобы вас успокоить. Всю эту банду псевдоразведчиков мы уже вычислили. Они созванивались друг с другом и обговаривали ситуацию. Потом стали связываться с Баку, чтобы узнать. Этот Тахир Расулович сам стал звонить, выяснять.
— Что выяснять?
— Ваши слова, что на исследование только одной генной решетки какой-то определенной национальности требуется около трех лет. Их это сильно взволновало. Они не полные дураки, хотя к умным разведчикам я их отнести тоже не могу. Умный разведчик знает, что большинство провалов агентуры происходит при осуществлении связи. А они вообще начали работать открытым текстом. Должно быть, не считали, что их тоже могут прослушивать и что мы сумеем так быстро среагировать. Да и не среагировали бы, если бы не Девятое управление со своими проверками. А случайность эти парни со счетов сбросили…
— Я не понял, что они выясняли?
— Я же говорю, они не полные дураки и понимают, что, если потребуют от вас сбросить завтра атомную бомбу на Ереван, вы это сделать не сможете. Даже если всю вашу родню возьмут в заложники. Есть объективные сроки.
— И что они узнали?
— Они узнали, что вся их акция — бесполезна и вы никак не сумеете им помочь.
