Осторожно подойдя ближе, они обнаружили сидящего, прислонившись спиной к дереву, молодого парня. По его лицу стекали крупные капли пота. Тяжело дыша, он отрешенно смотрел на подходивших к нему двух вооруженных людей.
Как Антон и предполагал, он промазал. Выстрел возымел лишь психологическое воздействие, заставив выбившегося из сил человека искать хоть какое-то укрытие.
Обшарив его карманы, он вытащил сотовый, связку каких-то ключей и записную книжку. Оружия не было.
– Ты чей такой шустрый будешь? – зло спросил Саяпин, вытирая со лба пот.
– Мамки с папкой, – с издевкой ответил тот. – А вы, судя по всему, те самые педики, которых «чехи» купили?
Саяпин схватил его двумя руками за отворот пиджака и хряснул затылком о ствол дерева. Бедняга сделал слабую попытку вывернуться, но Юрка ударил его еще раз.
Тело парня обмякло. Из носа потекла кровь. Не дожидаясь окончания сцены, Антон, развернувшись, пошел обратно.
За то время, пока они бегали по лесу, Еж успел убрать труп в багажник и доделать то, что не успел сделать покойник, а именно – развернуть машину в обратном направлении.
Барабан подогнал свой джип и поставил его так, чтобы он прикрывал дыры в лобовом стекле «Ауди» от случайных глаз.
– Ну что вы возитесь? – засуетился Еж, завидев Антона. – Сваливать надо. Не дай бог, кто поедет. Где Юрок?
– Что ты собираешься делать? – с безразличием в голосе спросил Антон, больше для того, чтобы не объяснять, почему задерживается товарищ.
– Машину надо спрятать и трупы. – Еж уселся на место водителя. – Ну где этот хрен?
– Чего разорался! – Саяпин вышел на дорогу. Вид у него был уставший. – Многовато для одного дня. Сваливаем!
Решетов сидел на диване, обхватив руками голову, раскачиваясь взад-вперед.
– Ничего не понимаю. – Князев бросил трубку сотового на стол после очередной попытки дозвониться до Чука. – Последний раз он позвонил и сказал, что Барабан свернул с шоссе в сторону твоей дачи. Получается, что это Вахиных рук дело. – Он уселся в кресло напротив. – Но тогда почему, видя, что за ними хвост, они демонстративно едут домой? Зачем, наконец, им нужна девка? Напрашивается единственный вывод – Ваха использовал Филиппова и его друзей.
– Но он же мне по телефону сказал…
– Успокойся, Дима, – Князев положил ему на плечо руку. – Неужели ты не понимаешь, что главная задача чеченцев – это исключить возможность утечки информации о деньгах, а не найти их? Что для них миллион баксов? Десятая часть того, что за это время прошло. За этими деньгами стоят люди, которых легко можно вычислить, ухватившись за эту нить. Ваха и его головорезы – обыкновенные ликвидаторы на случай сбоя. Они для этого наверняка еще миллион наличкой с собой привезли. Они кого хочешь здесь наймут… Хоть танковый полк… – Он осторожно покосился на Решетова и вздохнул: – Если бы ты меня сразу посвятил в дело, я бы тебя отговорил.
– Что же делать? – одними губами, обращаясь к самому к себе, прошептал Решетов.
Князев подошел к окну и посмотрел вниз через занавеску.
У стоящих рядом с подъездом машин толпилось несколько человек из охраны.
Он недовольно вздохнул и покосился на Решетова:
– Скажи своим охламонам, чтобы отъехали от дома. Незачем привлекать внимание.
– Может быть, наоборот, пусть рядом будут?
– Они тебе только навредят, – усмехнулся Князев. – Пока никто не знает, где я живу.
Неожиданно у него на поясе запиликал пейджер. Просмотрев сообщение, Олег Михайлович повернулся к Решетову:
– Ехать надо. Один человек хочет с нами встретиться.
– Кто такой? – Решетов настороженно посмотрел на Князева.
– Король. Его люди пробивали тему по поводу компьютеров, видимо, что-то накопали.
– А ему-то какое до этого дело? – удивился Решетов, зная, что этот человек не делает ничего просто так. – Может, пусть сам сюда подъедет? – Ему ни под каким предлогом не хотелось покидать безопасной квартиры отставного полковника.
– Нет, сюда ему никак нельзя. Да не волнуйся ты, – усмехнулся Князев, насмешливо посмотрев на него. – Все будет нормально!
Князев вел машину сам, изредка бросая взгляд на Решетова в зеркало заднего вида. У станции метро «Победа» он притормозил рядом со стоящими на тротуаре двумя мужчинами. В тот же момент один из них, быстрыми шагами направился к припаркованному неподалеку «Вольво», любезно открыв дверь второму, и через минуту пристроился за «Волгой» Князева.
Севшим на переднее сиденье оказался не кто иной, как Королев Леонид Аркадьевич. На вид ему было за семьдесят, хотя Решетов знал, что на самом деле он на добрый десяток лет моложе. Это был высокий сухощавый старик. Его испещренное морщинами лицо было смуглым от загара и ветров, которые почти пятнадцать лет обдували Короля сначала на лесоповалах в Забайкалье, а потом где-то на Колыме.
– Пора бы тебе на более солидную машину пересесть, – заметил он после того, как обменялся с Князем рукопожатием, никак не отреагировав на присутствие в машине еще одного человека.
– Привык я просто к своей старушке, – вздохнул Князев. – Даже ремонтирую сам. Никаким автосервисам не доверю!
– Трогательная верность, – ухмыльнулся Король и безо всяких переходов и вступлений перешел к делу: – «Стрелку» вам с черными забивать надо. Груз они перехватили. Кстати, главного виновника смуты вчера пристрелили.
– Кто? – Князев бросил настороженный взгляд в зеркало заднего вида, словно желал убедиться, слушает ли Решетов.
– Кто пристрелил или кто виновник? – не понял Король.
– Кто виновник и с кем забивать «стрелку», если его нет.
– Слыхал про Мотю?
Князев утвердительно кивнул головой:
– Конечно. Гулиев Мадат Шадиевич…
Он хотел еще что-то сказать, но Король не дал ему этого сделать:
– Сын его, Спартак, увел груз. А вчера его кто-то на преждевременный отдых отправил. – Он достал из кармана носовой платок и шумно высморкался: – Старость не радость. Стоит под кондиционером посидеть, как сопли одолевают. Так вот, – вернулся он к начатой теме, – последнее время много разных и непонятных движений вокруг него было. Так что думай… Притормози перед мостом.
– Значит, этот пидор Спартак – сын Гулиева! – взорвался Решетов, как только за Королем закрылась дверь. – Я же с этой курвой говорил!
* * *
– Как долго мне быть Мухаметдином? – Спартак поднял на отца глаза и тотчас отвел их в сторону.
Мадат Шадиевич отставил чашку с кофе и, на минуту задумавшись, вздохнул:
– Не знаю, может быть, всегда.
– И жить в Сибири мне тоже придется до самой старости?
– Ты до нее со своим умом можешь не дожить, – на полном серьезе ответил отец.
– Неужели все так страшно?
– А ты мне не веришь? – Мадат Шадиевич нахмурил брови.
Спартак неопределенно пожал плечами:
– По-моему, ты преувеличиваешь опасность.
– Как ты смеешь так говорить! – вспылил отец. – Ты напряги свои мозги и подумай! Ради тебя умер человек…
– И не один!
Мадат Шадиевич вздрогнул. Он не заметил, как в комнату вошел Рашид. Подойдя и встав за спинкой кресла, на котором сидел Гулиев, он с нескрываемой неприязнью посмотрел в глаза Спартаку.
Тот не отвел взгляда. Наоборот, постарался всем своим видом показать, что слова родственника и его явная враждебность безразличны отпрыску такого могущественного человека, как его отец. Спартак затаил обиду на Рашида, возомнившего о себе невесть что и позволившего на набережной повысить на него голос.
В глазах Рашида заплясали огоньки ярости, на скулах заиграли желваки.
Спартак нагло и вызывающе усмехнулся. Он понял: не будь сейчас в комнате отца, этот человек разорвал бы его на части.
– Все не так просто, – подавив в себе вспышку гнева, вновь заговорил Рашид. – Вся затея может лопнуть, если не будет найдена та девчонка, которая разбила твою машину…
У Спартака забегали глаза:
– Как же ее найти? Кто ее видел? Наркоманка какая-нибудь… Крышу сорвало…
– Ты не прав. – Рашид улыбнулся. – Эта, как ты говоришь, наркоманка знает, что произошло на самом деле.
– И что? – не выдержал Мадат Шадиевич.
– Я поговорил с теми, кто был на набережной. – Рашид выдержал паузу, нагнетая обстановку. – Так вот, бухгалтерша утверждает, что вблизи этого места появлялась одна шалава…
Он вновь замолчал, словно ожидая, что Спартак сам догадается, о ком идет речь.
– Говори! – не выдержал Мадат Шадиевич.
– Там видели одну из уволенных им, – Рашид кивнул на Спартака, – продавщиц.
– Ну и что? – заволновался Спартак.
– Ничего. Но она видела Мухаметдина. Тимур ей сказал, что это твой брат-близнец. Кроме тебя, никто другой не решит эту проблему.
Спартак побледнел. Он понял, чего хочет от него Рашид. С мольбой в глазах он посмотрел на отца.
Гулиев, сжав кулаки, долго не отвечал. В комнате воцарилась зловещая тишина. Казалось, старик прислушивается к тому, как бьется его собственное сердце. Ждет, что оно подскажет ему. Наконец, подняв тяжелый взгляд на сына, он встал:
