Наконец Вероника, пробарабанив ногтями по двери гардеробной в знак прощания, побежала вниз, стуча каблучками. Послышались звуки мужниных восторгов – сюрприз удался. Прошло еще несколько минут, и Роман начал опасаться, как бы Михаил Петрович не пошел на второй заход. Но вот входная дверь громко захлопнулась. Он был свободен.
Роман вышел из своего узилища, подкрался к окну и сквозь пластинки жалюзи пронаблюдал отъезд счастливой и самодостаточной во всех отношениях четы. Автомобиль «Роллс-Ройс», телохранитель, почтительно открывший дверь, шофер. Все, как положено. Ну, за Веронику в этой жизни можно не волноваться. Она не пропадет ни при каких обстоятельствах.
Роман спустился вниз, налил себе виски и набрал номер телефона Лени Пригова. Звонил он на запасной телефон, которым Леня пользовался только в самых конфиденциальных случаях и номер которого знали лишь люди, пользующиеся особым доверием.
– Да… – едва слышно отозвался Леня, до неузнаваемости меняя голос.
Он увидел незнакомый номер на табло и готов был при случае дать задний ход, то есть сделать вид, что ошиблись номером, и, по необходимости, избавиться от «засвеченного» мобильника.
– Леня, это я, – сказал Роман. – Привет.
– Ты все-таки свинья, Рома, – с чувством отозвался Леня. – И свинья очень больших размеров.
– Ну и напрасно вы так, молодой человек. Я все узнал и горю желанием поделиться доброй вестью.
– Это, типа, какой?
– Это, типа, правильной. Мне тут удалось стать свидетелем одного любопытного разговора…
– Чем же он так любопытен?
– Да вот речь шла о некоем «Нефтехиме». Он тебя еще интересует?
– Он нас интересует, Рома, нас, не забывай это. Или мы уже не партнеры?
– Партнеры, Ленечка, конечно, партнеры.
– То-то же. Ну, что ты там такого любопытного услыхал? Только имей в виду: халтура не пройдет…
– Когда это я халтурил? – возмутился Роман.
– Ну, ну, какой ты горячий! Это я так, к слову. Итак…
– Итак, хозяином «Нефтехима» будет некто Никодимов. Тебе о чем-то говорит эта фамилия?
– Что? – Голос Лени вдруг стал очень серьезным. – Никодимов? Это точно?
– Совершенно точно. Аукцион назначен на пятое мая. И Никодимов станет хозяином «Нефтехима». Все уже договорено.
– Ромочка, ты ничего не путаешь? Вспомни еще раз хорошенько. Ведь если Никодимов станет владельцем, то это означает… Вот, черт! А здесь пока никто и не догадывается. Я что-то такое чуял, но не был уверен… Рома, ты все точно запомнил?
– Обижаешь, Леня! Запоминать информацию – моя профессия. Все именно так и есть.
– Источник надежный?
– Стопроцентный.
– Ну, если ты окажешься прав… Ладно, начинаю работать. Пятого мая, ты говоришь?
– Точно так.
– Так, сегодня второе мая… Не слишком много… Но два дня в запасе есть. Как раз хватит. Рома, помни: если ты ошибся, мне конец. И, значит, тебе тоже. Мы пойдем по улице с протянутой рукой.
– Каждый раз ты это говоришь, и каждый раз твое предсказание не сбывается.
– Так и слава богу! Лучше я буду плохим предсказателем и хорошим брокером.
– Лучше, – согласился Роман.
– Как твои успехи на государевой службе? – спросил не без издевки Леня.
– Как обычно: много шишек – мало пышек.
– Не слушаешь ты старого, мудрого еврея… – вздохнул Леня.
– Жив останусь – все по-твоему сделаю. А ты, если такой старый и мудрый, на всякий случай удали мой номерок из своего телефона. Целей будешь.
– Как прикажешь, разведка. Спасибо за заботу.
– Тебе спасибо, Леня. Все, желаю здравствовать.
– Ну, и ты не хворай. Как только спасешь мир, звякни. Надеюсь, у меня будут хорошие новости.
– Договорились.
Роман машинально удалил из своего нового аппарата номер телефона Лени. Чем меньше связей с внешним миром, тем лучше. Он не знал, где сейчас враг и как далеко продвинулся в своих поисках. Вполне возможно, что сейчас он затаился где-то рядом и готовит захват подавляющими силами, чтоб уж наверняка. Ну, а после захвата начнут пытать «по-взрослому», и в запале дознания запросто могут добраться до знакомых. И судьба им может быть уготована плачевная.
Хотя, подумал Роман, если «черные» рядом, то им ничего не стоит отследить этот звонок и засечь Леню, как бы он тщательно ни конспирировался. И там где-нибудь в тихом месте – а то и прямо на улице, это делается очень быстро, – взять его под белы рученьки, впихнуть в машину, отвезти в укромное место и неторопливо, со знанием дела, драть шкуру, пытая, не сообщил ли ему Роман кой-какие новости о кой-каких людях. А после, вытащив из него все до самого нутра, в том числе воспоминания детства, имена любовниц и банковский счет, тихо пристрелить за ненадобностью и припрятать так, что сам господь бог не отыщет…
Роман потряс головой, отгоняя дурные мысли. Нет, пока он все делал с многократной страховкой, и найти его в этой квартире не так-то легко. Звонки в огромном городе тоже непросто отследить, тем более не зная абонентов. Если только майор Дубинин работает на них? Но тогда, по элементарным законам логики, Романа давно бы уже оприходовали, пока он безмятежно дрых в спальне Вероники, и уж точно не дали бы возможности вдосталь наговориться по телефону со всеми своими знакомыми, сливая им информацию различного рода. Он был здесь, как мышь в мышеловке, и при желании его бы взяли «без шума и пыли». Так что на Дубинина грешить было пока рано.
На всякий случай Роман часа два вел наблюдение сквозь щели жалюзи за улицей. (Как можно было не раз убедиться, у «черных» людей – очень большие связи, и выйти на квартиру Вероники они могли и каким-то другим способом, без помощи стукачей в управлении. У города везде есть глаза и уши, порой совершенно незаметные, такие, например, как видеокамеры ГИБДД или тайные, еще в славные соцвремена установленные прослушки в самых неожиданных местах, в том числе в подвалах, курилках и сортирах, поэтому хоть на миг чувствовать себя в безопасности мог только очень наивный человек.)
Сначала он осматривал стоящие вдоль дома машины.
Место здесь было не слишком оживленное. С одной стороны улицы – тихий сквер, где чинно гуляли мамаши с колясками да сидели на лавочках подростки с пенсионерами. С другой – жилой дом, где в первом этаже был небольшой продуктовый магазин. Машины жителей дома парковались у бровки тротуара. Приезжие останавливались поближе к магазину, делали покупки и уезжали, освобождая место другим.
Роман, автоматически отсеивая второй сорт машин, уделил пристальное внимание первым. Таких было – в секторе обозрения окон квартиры – около десятка. Около – потому что и их число тоже все время потихоньку менялось. Салоны этих машин были в основном пусты, но в трех из них за рулем сидели водители, а еще в одной, темном «Форде», возле водителя сидел широкоплечий мужчина.
На этом-то «Форде» Роман и сосредоточил основное внимание. Если эти двое «пасут» подъезд, и пасут из-за него, то скоро это станет понятно наверняка. Быстро пробегая взглядом по другим авто, Роман некоторое время вел наблюдение исключительно за темным «Фордом». Но вскоре убедился, что вряд ли это «его» люди. Человек, сидевший рядом с водителем, на двери подъезда даже не смотрел. Когда из подъезда кто-то выходил, он никак на это не реагировал. Зевнув, достал из «бардачка» книжку и начал внимательно ее читать. Водитель же вообще тихо дремал, так что Роман примерно через полчаса пристальное наблюдение с этой парочки снял, не забывая, впрочем, время от времени проверять, что они там поделывают. Другие машины по ряду причин не годились на роль «наружки» и были им одна за одной отбракованы.
Но один раз Роман напрягся всерьез, когда чуть дальше по улице, под острым к нему углом, остановился микроавтобус «Фольксваген» темно-синего цвета с наглухо затонированными стеклами. Это был уже серьезный транспорт. В нем могли разместиться не только наблюдатели с аппаратурой, но и группа захвата.
Роман сунул в карман мобильник и мысленно прикинул путь своего отхода на случай, если сейчас из «Фольксвагена» выйдут крепкие ребята в робах сантехников или грузчиков и гуськом потянутся к подъезду. Вариант был один: запереть за собой входную дверь и, пока ее будут ломать, попытаться уйти через чердак и крышу. Дома здесь стояли впритык, это Роман установил еще перед тем, как входить в подъезд, замок люка вышибался одним ударом ноги (это он тоже проверил заранее), и при желании и должной прыти можно было через десять минут оказаться за три квартала отсюда.
Но прошло пять минут, десять – и из «Фольксвагена» никто не выходил. Это тоже было само по себе странно, и Роман начал подумывать, что это и есть посланная по его душу «наружка». Однако «Фольксваген» постоял, постоял – и уехал себе восвояси. Роман выдохнул – все-таки скачка по крышам под пулями преследователей удовольствие не из лучших – и начал просматривать сквер напротив дома.
