Андрей Осипович молчал. В кабинете стояла мертвая тишина. Капитан за компьютером превратился в беззвучную статую.
– Ты помнишь, как ты целовал берет разбитыми губами, стоя на одном колене? Как ты не удержался и упал на землю? Ты ползал, как червяк, и не мог встать, но берет держал в поднятых руках? На нем еще остались следы твоей крови!
Андрей Осипович тяжело вздохнул:
– Хватит, Ухтыблин! Пойду доложу, пожалуй… Перезвоните потом, майор. Возможно, к этому времени я уже сменю место службы. И пошел ты к черту, Иваныч!
На Северном Кавказе середина сентября по великолепию погоды не уступает признанным мировым курортам.
Солнце неярко греет с прозрачного голубого неба, днем в тени уже несколько прохладно, а в чистом воздухе держится еле уловимый запах разогретого к вечеру леса.
– Красота-то какая! – оглянулся Бугай. – Смотри, как четко Машук и Бештау видно.
– Да, хорошо, – согласился с ним Кованый. – И никакой Индии не надо.
– Не напоминай мне о ней, – сплюнул Бугаев. – Даже если у меня будут деньги, я на Восток не поеду. Я поеду на Север. Вот в Архангельск, например.
Спецназовцы сидели на лавочке, ожидая вечернего построения.
– Говорят, нашему майору подполковника дали?
– Не знаю, – пожал плечами сержант. – После отпуска я его еще не видел.
Кованый метко бросил окурок в бочку с песком.
– Я слышал, что у нас командир новый будет.
– Я тоже слышал, – отозвался Сергей, докуривая сигарету. – Говорят, мужик с огромными связями. На самый верх выходят.
– Вот интересно, что надо мужику, как ты сказал, Кубинец, со связями в нашей дыре? – выпрямился на лавочке Бугаев. – Езжай в Москву или куда-нибудь еще получше, раз ты со связями! Нет, надо именно к нам приехать! – Он сердито стукнул кулаком по колену.
– Да ладно, Витя, брось! – махнул рукой Кубинец. – Как-нибудь сработаемся и с ним. Начальству все-таки виднее.
– Ну что, пошли строиться? Вон уже и дневальный к нам бежит.
– Товарищ старший сержант, приказано строиться для вечерней проверки! – доложил, подбегая, запыхавшийся солдат.
– Сколько служишь, сынок? – обратился к нему Кованый.
– Ну… по контракту три месяца уже.
– Нет в армии вечерней проверки, парень. Ты это запомни на всю жизнь. Ну, или на всю службу.
Молодой белобрысый солдат недоуменно уставился на Кованого, пытаясь сообразить, правду говорит сержант или шутит.
– Есть вечерняя поверка, – пожалел его Сергей. Он встал и похлопал новичка по плечу. – А проверка бывает только в зоне. Пошли, что ли.
– Отряд, смирно! Равнение напраааво!
Дежурный офицер приложил руку к козырьку и, печатая шаг, двинулся к крыльцу штаба.
На крыльцо вышел Ухтыблин вместе с незнакомым полковником. Они откозыряли офицеру и встали перед строем.
– Я – полковник Кузьмин, – звучно отрекомендовался незнакомый офицер. – Специально приехал из Москвы, чтобы от имени заместителя командующего Внутренними войсками Российской Федерации представить вам нового командира. Вы все его хорошо знаете. – Кузьмин кашлянул и обвел глазами замерший строй. – Подполковник Сидоров, товарищи бойцы…
«Ух ты, блин! – восхитился Сергей. – А погоны-то я сразу и не заметил!»
В строю начали улыбаться и переглядываться.
– Отставить улыбочки! – негромко приказал Ухтыблин. – Вы меня еще не знаете. Рано обрадовались. Я вам веселую жизнь еще устрою!
В строю уже начали открыто ухмыляться и подталкивать друг друга локтями.
Кузьмин с неприкрытым удивлением вдруг обнаружил, что подполковник Сидоров пользуется в отряде огромным уважением.
– Повезло пацанам, – пробормотал он под нос.
Ухтыблин глянул на него недоуменно, а потом распорядился:
– Семенов! Давай, зачитай приказы.
Худой офицер, на котором форма висела, как на вешалке, вышел из строя, откашлялся, раскрыл папку и принялся монотонно читать:
– Приказ номер… присвоить старшему сержанту Бугаеву звание прапорщика и назначить заместителем командира второго взвода… сержанту Никифорову присвоить звание старшины…
Далее следовало еще несколько фамилий перемещенных по служебной лестнице.
– Награждается орденом Мужества, – продолжал скучным голосом начальник штаба, – прапорщик Бугаев… медалью «За отвагу» – сержант Никифоров.
«Да это же Воробей – Никифоров! – осенило Одинцова. – А я сразу и не сообразил… Ну что же… они честно заработали, без всякого блата».
Он и не надеялся услышать свою фамилию в списке награжденных. Сергей знал, что он просто выполнял боевую задачу, вот и все. А если за каждый бой, после которого солдат остается живым, давать награду, то через месяц весь личный состав отряда стал бы Героями России.
– Поздравляю, Витя, – вполголоса сказал Сергей. – Молодцы!
Новоявленный прапорщик крякнул и покраснел.
– Согласно положению о присвоении крапового берета… – продолжал негромко нудить Семенов.
«Опять кому-то дают «краповика», – отметил мельком Сергей. – Наверное, пока мы в отпуске да по санаториям отдыхали, кто-то ездил в Софрино сдавать. Интересно, кто?»
– За проявленные высокие морально-боевые качества… за проявленную отвагу на поле боя… присвоить краповый берет рядовому Одинцову.
– У меня все, товарищ подполковник.
Семенов закончил читать, с треском захлопнул кожаную папку и поднял голову.
В строю сразу же воцарилась напряженная тишина. Все прекрасно знали, насколько тяжело было сдать на краповый берет. К сдаче готовятся годами, постепенно закаляя свое тело и выходя на высокие физические кондиции, словно спортсмены перед важным стартом. Бывает и так, что какая-нибудь мелочь сводит на нет напряженную полугодичную подготовку. Например, отказавший на финише автомат.
А тут вдруг присваивают чуть ли не на ровном месте! Более молодые солдаты начали оборачиваться на старослужащих. «Краповики» пожимали плечами и переглядывались. Наконец Бугай не выдержал. Чувствуя, что на нем скрестились взгляды многих солдат, он решил нарушить Устав:
– Да есть такой пункт в правилах, есть! Я и Воробей подтверждаем право Одинцова на краповый берет! Сами видели! Короче, в общем… – Он покраснел, хотел еще что-то сказать, но только лишь энергично рубанул ладонью воздух.
Ухтыблин усмехнулся. Да, это, пожалуй, первый случай на его веку, чтобы боец получил берет без экзаменов. Хотя такой пункт в Уставе предусмотрен.
– Берет вручим на торжественном построении бригады. А сейчас… вольно, разойдись! По распорядку!
Строй распался. Сергей остался на месте, чувствуя, как у него горят щеки.
– А ты еще шевроны не пришил, «краповик»?! – загудел рядом голос Бугая. – Да что же это такое? Ну, и дисциплинка!
– Я не успел, товарищ прапорщик. То госпиталь, то в отпуске был. Вот после наряда форму оборудую.
Прапорщик вдруг со всего маху хлопнул Одинцова по плечу и засмеялся.
