— Пока что! — повторил Кортиков и поднял палец. — Пока что! — И вытянул из портмоне уголок полусотенной купюры. — Но при благоприятных обстоятельствах, может, и включат!
Стюардесса, излучая негодование, удалилась.
— Вот сучка! А я слыхал, аэрофлотовские бортпроводницы за приличное вознаграждение не прочь трахнуться в туалете… — прокомментировал сцену Никита Левкин и Осклабился.
— А за неприличное — они, наверное, прямо в салоне дадут… — гоготнул Артем Свиблов.
— Разговорчики в строю! — одернул их подполковник Кортиков. — Рано о маньках мечтаете! Вот установим контакт с объектом — тогда и подумаете о возвышенном. — И он не смог сдержать усмешки.
После сытного обеда всех троих сморил сон, и они продрали глаза уже после приземления в мадридском аэропорту. На выходе их встречал человек с табличкой, на которой было выведено черным фломастером:
Moscow Interpol
Надувая щеки, Кортиков дал распоряжение, встречающему — чернявому, цыганистого вида парню в темных очках — сразу же отвезти их в офис Мадридского представительства Интерпола. Сверившись по своим записям. он уточнил, что их должен ждать в своем кабинете сеньор Риварес, ответственный за розыск российских уголовных преступников.
Риварес оказался толстым лысым коротышкой с закрученными вверх кончиками черных усов. Он был сама любезность и к тому же сносно изъяснялся по-русски. Предложил русским коллегам кофе и сразу же выложил основное: след сеньора Сучкова обнаружен в отеле «Шератон» в центре Барселоны. Там он проживает вместе с женой и дочерью. Кроме того, как удалось выяснить по компьютеру, сеньор Сучков приобрел три билета до Нью-Йорка и должен вылететь в США буквально завтра.
Левкин, услышав новость, выразил искренний восторг работе испанских коллег. Столь многообещающее начало — объект сразу же может быть взят под наблюдение.
Но Алексей Васильевич несколько приуныл: он-то рассчитывал, что поиски Сучкова затянутся на недельку-другую и можно будет пожить в свое удовольствие в этом заграничном комфорте, посмотреть корриду, проинспектировать кое-какие места славного города Мадрида, пообщаться. там с испанскими красотками, выпить с ними знаменитого испанского вина. А тут такая новость: не успели они попасть в Мадрид, как им приходится бежать к самолету и отправляться за тридевять земель в далекий Нью-Йорк. Хотя если вдуматься, то красавицы Нью-Йорка будут ничем не хуже смуглых испанок.
— Вы нам очень помогли, сеньор Риварес! — изобразил на своем лице подобие радушной улыбки подполковник Кортиков. — Четко работаете.
— Ми не эсря полутчаем жалование! — с усмешкой заметил черноусый коротышка.
Кортикова почему-то задела эта хвастливая фраза, в которой он усмотрел укоризну в свой адрес, и он сухо ответил:
— Мы, между прочим, тоже зря денег не получаем, — но, спохватившись, уже миролюбиво добавил: — А где вы, сеньор Риварес, так хорошо овладели русским языком?
— Я утчился на филологическом факультете Московского унивьерситета, сеньор Кортиков. Мое эснание русского приготдилось сейтчас, когда мы ведьем дело об экстрадиции одного ватшего телевизионного магната. Он объявлен в международный розыск. А живет у нас, на юге страны.
Подполковник Кортиков и его спутники понимающе закивали, а сеньор Риварес, переведя разговор на другую тему, спросил:
— Вы надолго к нам?
Александр Васильевич печально развел руками:
— Получается, что нет. Раз вы так оперативно установили местопребывание Сучкова — нам тут задерживаться не резон. Теперь нам тоже необходимо в Нью-Йорк. И хорошо бы тем же рейсом. Нельзя ли помочь решить вопрос с билетами?
Риварес потянулся к бумажкам на своем столе и ловко вытянул из горы документов узкий желтый листок, несколько минут внимательно его изучал.
— Эсделаем! — наконец радостно объявил он, нажал на кнопку своего переговорного устройства и что-то быстро пролопотал по-испански.
Дверь кабинета распахнулась, и на пороге показалась длинноногая брюнетка в узкой юбке с откровенным разрезом на правом бедре и в ярко-красной блузке, рискованно расстегнутой так, что открывалась почти полная панорама обоих полушарий. Артем Свиблов нервно кашлянул, Никита шумно сглотнул слюну. А Кортиков ощутил, как заволновался его похотливый «снайпер» в укрытии за ширинкой.
Черноусый коротышка Риварес тоже облизал девицу масленым взглядом и затарахтел по-испански. Та только кивала в такт его указаниям.
— Ваши паспорта, сеньоры! — попросил Риварес.
Дерзко расстегнутая на все пуговицы девица быстро списала паспортные данные русских гостей в свою книжечку и, покачивая крутыми, аппетитными бедрами, деловито удалилась.
— Момент! — Риварес знаком пригласил гостей налить себе еще кофе. — Сейчас через несколько минут Ана-Мария все сделает.
— Симпатичная у вас секретарша! — не удержался Никита Левкин, ерзая на стуле.
— Ана-Мария не эсекретарша, а капитан полиции, — серьезно поправил его коротышка. — И моя невеста…
Никита завистливо крякнул и выразительно глянул на Свиблова: мол, знамо дело, какие это невесты…
Сеньор Риварес не обманул: буквально через пять минут капитан полиции Ана-Мария вернулась и о чем-то сообщила коротышке. Тот с довольным видом хлопнул в ладоши:
— О’кей. Дело в эшляпе, как говорится. Для вас забронировано три билета на тот же самый рейс. Билеты получите прямо в аэропорту завтра перед вылетом. Вылет в десять тридцать. А сейчас позвольте, сеньоры, пригласить вас на ужин в вашу честь.
«Ну вот, вечерняя программа знакомства с достопримечательностями мадридских красоток сорвана», — уныло про себя подумал подполковник. Но отказываться от дружеского предложения испанского коллеги конечно же не стал.
* * *
На следующее утро спецбригада генерала Урусова, переночевав в уютной пригородной гостинице, прибыла в уже знакомый им мадридский аэропорт и, заблаговременно зарегистрировавшись на нью-йоркский рейс, чтобы скоротать время, стала осматривать магазины беспошлинной торговли.
В самолет они садились последними. Пассажиров было совсем немного, и самолет летел полупустой. Войдя в салон самолета с нарочито ленивым видом, подполковник Кортиков шел по проходу, незаметно оглядывая пассажиров. Он внимательно изучил еще в Москве перед выездом фотографию Игнатова и теперь мысленно сличал ее с мужскими лицами в салоне.
Дойдя до последнего ряда и заняв свое место, Александр Васильевич впал в уныние: Сучкова — Игнатова среди пассажиров этого рейса не оказалось. Такого прокола бывалый оперативник явно не ожидал.
«Ну дурак, ну дебил, — костерил он себя почем зря. — Какого же хрена я вчера не установил наблюдения за Игнатовым — Сучковым? Выходит, бывалый урка обкрутил вокруг пальца. Неужели ушел? Не может быть!»
Бросив нагретую от его вспотевшей ладони трубку на телефонный аппарат, Александр Иванович не удержался и громко, смачно, витиевато выматерился. Что за невезуха! Ну вот, казалось бы, никого не посвящал в свои планы, все загодя спокойно подготовил, втихаря под чужой фамилией слинял окольными путями из Москвы, прытко провернул операцию в Андорре, незамеченным юркнул в тихий квартал уютного Будапешта, сидел тут две недели, не высовываясь из гостиницы, и на тебе — пронюхали, сволочи, выследили, приперли к стенке…
Этот крайне неприятный звонок оказался для Сапрыкина как неожиданный прыжок в ледяную, студеную прорубь после жаркой парилки. Звонивший не представился, но по начальственному, не терпящему возражений тону и вальяжной манере разговора, а также по особенностям фразеологии Сапрыкин сразу просек, что на него вышел весьма серьезный человек.
— Пал Палыч? — энергично начал невидимый собеседник. — Или, вернее говоря, Александр Иваныч? Полагаю, вы удивлены тем, что я знаю ваше настоящее имя. Не удивляйтесь — я о вас много чего знаю. Потому что уже довольно давно вы у меня на прицеле… — Он издал недобрый смешок. — Но меня в вашей бурной биографии интересует, по правде сказать, немногое. Сегодня у меня есть интерес буквально к двум-трем темам. Конкретно — ваши финансовые дела… А еще конкретнее, во-первых, компания «Сайпрус Стар — консалтинг энд энтерпрайзиз», а во-вторых, знаменательное событие двухнедельной давности — передвижение весьма и весьма крупных средств со счетов некоего банка в Андорре на счета некоего банка на Багамских островах… Во всех этих случаях фигурирует одно и то же имя — Усов Пал Палыч. За которым, как мы понимаем, стоит одно и то же лицо, то есть Сапрыкин Александр Иванович… Я ясно выражаюсь?
Сапрыкин не верил своим ушам. Его рука, сжимавшая телефонную трубку, в одно мгновение вспотела, пальцы задрожали — и трубка едва не выскользнула на пол.
