— Первая рота! Напра-во! Вторая рота! Направо! Третья рота…
— Значит, так, — внушал старший командир замполитам. — Разъяснить личному составу, что мы собираем обломки потерпевшего катастрофу военного самолета, который упал на дом. Что дело это ответственное и отнестись к нему надо соответствующим образом. Можете организовать какое-нибудь там социалистическое соревнование и соврать, что лучшие из лучших поедут в отпуск. Для стимула. А если без стимула, если мы здесь что-нибудь пропустим, я с вас сам лично шкуры поспускаю и пущу на портупеи. Потому что с меня тоже спустят. В общем, если что не так — хрен всем нам очередные звания и отпуска в летний период. Останетесь вечными старлеями и в ближайшие пять лет отдыхать будете в феврале! Ясно? Тогда выполняйте!
Командиры разбежались к своим подразделениям вдохновлять личный состав на добросовестный труд.
Бойцы отделенными цепочками потянулись к бортовым машинам, загруженным рабочим инвентарем.
— Первое отделение! Получить инструмент.
— Второе отделение! Получить инструмент.
— Третье отделение…
Солдаты протягивали руки, в которые вкладывали инструмент: лопаты и ведра.
— Первая рота! На исходные…
— Вторая рота…
Солдат подвели к месту работ.
— Значит, так, — повторили задачу ротные командиры в более доступной для личного состава форме. — Встаете раком и отсюда и… до обеда. И после обеда! И если какая-нибудь сволочь приподнимет голову или пропустит обломок… я буду иметь весь взвод, где нашелся такой раздолбай. И тогда эти раскорячки покажутся тому взводу раем. Я ясно выражаю свою мысль? Сержантскому составу следить за точным исполнением приказа. Чтобы ни одной посторонней пылинки… Иначе я поставлю раком сержантский состав. Но уже совсем для других целей! Исполнять!
Солдаты встали на колени в полуметре друг от друга и, опустив головы, поползли вперед. Найденные обломки они бросали в ведра, от чего на местности стоял беспрерывный металлический гул.
Ведра наполнялись очень быстро, и солдаты оттаскивали их в ближний тыл, где вываливали на специально для этой цели расстеленные полотнища брезента. И возвращались на свое место.
— Иванов! Не сачкуй!
— Мухамадиев! Я тебя, раздолбая, сколько раз предупреждал? Я больше предупреждать не буду!
— Э! Боец! Это что? Это что я вижу за твоей задницей? Это кому было сказано — ни одной соринки? Или тебе, когда приказ объявляли, уши законопатило? А ну быстро встал и прошел по новой…
Собранный мусор с брезентовых полотнищ перекладывали на носилки и тащили в дальний угол лагеря, где три взвода сортировали его на составляющие — черный металл в одну сторону, цветной в другую, стекло в третью, пластмассу в четвертую.
— Ты что? — орал отделенный командир. — Цветной металл от черного не отличаешь?
— Отличаю.
— А чего тогда бросил?
— Я думал…
— Думать дома будешь. После дембеля. А сейчас взял и переложил. Еще раз ошибешься, я тебе продемонстрирую разницу между обычным и цветным на твоей дурной башке. Тогда сразу сообразишь. По тяжести. Понял?
— Понял, товарищ сержант.
— Иди, придурок…
К вечеру второго дня первый слой обломков и осколков был собран и рассортирован.
Далее работали военные разведчики. Они отделяли от мусора обломки, принадлежность которых установить не составляло труда без экспертизы. Куски водопроводных труб и батарей отопления, обрывки электрических проводов бытового назначения, осколки оконного стекла и черепицы. Все прочие, не поддающиеся опознанию на месте предметы они укладывали в специальные деревянные ящики, которые увозили в город.
В городе осмотр продолжали эксперты-криминалисты. Они устанавливали принадлежность того или иного осколка и, прикрепив к нему соответствующую бирочку, оттаскивали в хранилище.
Неопознанные обломки накапливались в специальном контейнере, предназначенном для отправки в Москву для более тщательного их изучения.
День за днем роты, ползая на коленях и снимая пласты грунта, зарывались в землю. Все глубже и глубже. Местность, где недавно стоял фермерский дом, стала напоминать небольшой угольный разрез, на дне которого возились фигуры солдат, а по периметру поднимались горы отработанной земли. Только добывали в этом разрезе не уголь и не руду, а необходимые для следствия вещдоки.
— Личный состав устал, — докладывали младшие командиры старшим. — Они не понимают необходимости этих работ…
— Роты бунтуют. Может, законсервировать работы? Дать передышку? — предлагал начальник работ.
— Основная задача выполнена. Я думаю, вряд ли они смогут найти еще что-то существенное… — докладывал в Москву ответственный за проведение операции местный гэрэушник.
— Копать! — коротко приказывал генерал Федоров.
— Копать! — дублировал его команду гэрэушник. — Чем быстрее вы закончите это дело, тем вам лучше.
— Отставить пререкания! И копать! — кричал начальник работ. — Мне тоже все это во где сидит! Но приказ есть приказ! Копать!!
— Выходи на работу! — отдавали команду ротные командиры. — Ничего, ребята, немного осталось. Скоро закончим, и по казармам!
Наконец посторонние предметы, вбитые в глубинные слои почвы взрывом, попадаться практически перестали.
— Сегодня тоже почти ничего, — докладывали дежурному по лагерю ротные командиры. — Полтора ведра весь дневной улов.
— А у нас два…
Работы были завершены. К месту выработок подогнали бульдозеры, которые завалили яму землей. Колючую проволоку сняли. Палаточный лагерь свернули. Роты разъехались к местам постоянной дислокации.
Теперь дело было за криминалистами и реставраторами. Бесконечно перебирая и пригоняя, они начали соединять отдельные части в неизвестного назначения предметы. Словно мелкие цветные стеклышки в одну огромную живописную мозаику.
И получались почти целые или угадываемые лишь по отдельным фрагментам приемники, телевизоры, газовые плиты, кофеварки и прочая домашняя техника.
— Меня не интересует бытовой ширпотреб, — злился генерал Федоров. — Меня интересует совсем другое.
— Что? — спрашивали криминалисты. — Нам трудно работать, не зная, что мы ищем.
— Оружие. Сложная электронная техника. И, может быть, еще что-нибудь, — уклончиво отвечал генерал.
Эксперты снова зарывались в обломки.
— Ну что, скоро? — торопил их генерал.
— Вы представили очень большой объем работ…
— Я знаю, что немаленький. Я спрашиваю, скоро или нет?
Верхнее начальство теребило генерала. Затянувшиеся работы давно перескочили отпущенную на них смету. Каждый лишний день нес новый перерасход.
Наконец эксперты выдали окончательное заключение:
— Оружие, как вы и предполагали, было.
— Какое оружие?
— Ручной пулемет, винтовка, автомат Калашникова и два пистолета. Вот на этой фотографии вы можете увидеть соединенные в единое целое фрагменты. Как видите, общий контур восстановленного оружия просматривается довольно хорошо. На отдельных экземплярах читаются заводские номера. Их мы укрупнили и вывели на отдельные листы…
Генерал Федоров ошарашенно смотрел на фотографии.
— А техника?
— Была. Мы нашли фрагменты оптического прицела, армейской стереотрубы, бинокля, электрического дистанционного взрывателя…
— А больше?
— Больше ничего. Так, отдельные неопознанные осколки. Около полутора килограммов. Но вряд ли они могут составить какой-нибудь самостоятельный прибор. Скорее всего это просто осколки различных, утраченных при взрыве предметов.
«Неужели успел вывезти? — подумал генерал Федоров. — Неужели мои на местах такие лопухи, что пропустили эвакуацию целой машины оборудования?»
Теперь надо отследить все грузоперевозки в этом районе за последние несколько недель. Опросить местных жителей, не видел ли кто посторонних машин, не слышал ли шум моторов ночью. Допросить водителей автотранспортных предприятий и частников, имеющих грузовые машины. И…
Или ничего этого не делать? Совсем ничего. Если предположить…
Генералу даже плохо сделалось от пришедшей ему в голову мысли.
— Давай мне связь с Архангельском, — приказал генерал находившемуся при нем дежурному.
— Куда? В комнату спецсвязи?
— Сюда давай. Сюда! В эту комнату, — ответил генерал. — Где у вас ближайший телефон?
— Там, на столе, — показал эксперт. Дежурный набрал код и номер.
— Это я! — сказал генерал. — Потому что приспичило! Потому и не по спец! Слушай меня внимательно! Вы просчитывали общий объем и вес собранных в районе происшествия обломков?
— Да. Просчитывали.
— Вместе? Или по отдельным позициям?
— По отдельным. Кирпич, металл, дерево, стекло.
— Сколько было металла?
— Около двадцати шести тонн.
— Какой металл? В основном какой?
— Разный. Швеллеры, части машин и двигателей, скорее всего наших машин, трубы, батареи…
