– Еще не началось? – Выбираясь из оружейного трюма, адвокат Виноградов довольно болезненно зацепил головой металлическую перекладину:
– Ох, да чтоб твою мать!
– Нагибаться надо, – посоветовал подполковник. Сам он уже давно чувствовал себя в судовых лабиринтах «Альтоны» вполне уверенно.
– Шишка будет, – пожаловался Виноградов, потирая лоб.
– Будет. Если доживешь.
– Типун тебе на язык… Ну, и где там гости дорогие?
– Посмотри. Вон, туда… левее.
Владимир Александрович взял из рук подполковника протянутый бинокль:
– Красиво идут… Точно они?
– На рыбаков непохоже, – пожал плечами подполковник Иванов.
По боевому расписанию, третьим на полубаке «Альтоны» должен был находиться морской пехотинец, которого все в палубной команде называли Крабом.
– Разрешите?
– Да, поднимайся.
Пока с огневых позиций условными фразами докладывали по рации о готовности, Краб очень обстоятельно, по-хозяйски, оборудовал себе место для предстоящей стрельбы.
– Тихо! Приготовились…
Сначала послышался звук – монотонный и нарастающий, примерно такой же, как у процессии мотоциклистов, катящихся по автостраде. Затем, сквозь специально прорезанное в обшивке смотровое отверстие, Виноградов смог увидеть противника.
Пиратская флотилия была уже совсем близко.
Впереди, выдаваясь немного из общего строя, рассекал острым носом волну белоснежный, похожий на чайку, прогулочный катер. Обычно такие дорогостоящие скоростные игрушки покупают себе дети западных миллионеров, футболисты или избалованные славой поп-звезды. Однако приблизившийся к «Альтоне» красавец отличался от своих мирных собратьев тяжелым спаренным пулеметом, в открытую установленным перед рубкой. При этом на палубе катера не было ни души, а происходящее внутри рубки надежно скрывалось от посторонних глаз матовым блеском тонированных стекол.
В отличие от великолепного флагмана, остальные боевые единицы пиратской флотилии выглядели вовсе не так впечатляюще. В сущности, они представляли собой всего-навсего переоборудованные для морского разбоя рыбацкие моторные лодки и катера, так что Виноградов мог с искренним интересом и даже с некоторой жалостью рассматривать через оптику маленьких, темнолицых людей, выстроившихся вдоль бортов:
– Детский сад…
На каждой лодке стояло человек по десять—пятнадцать. Плохо одетые, вооруженные чем попало, они старательно принимали позы, которые им самим казались угрожающими. Впрочем, у некоторых вообще не было видно оружия – очевидно, часть экипажей использовалась только в качестве рабочей силы при погрузке добычи.
Вопреки ожиданиям Виноградова, он так и не увидел никаких черных флагов с черепом и костями или иных опознавательных знаков, которые указывали бы на принадлежность этой флотилии к сообществу морских пиратов.
– Огонь открывать только по моей команде.
– Обижаете, командир.
В этот момент ожила рация, благодаря которой на каждом боевом посту «Альтоны» можно было услышать переговоры, ведущиеся между пиратами и капитанским мостиком. Разговаривали по-английски, и Виноградов начал негромко переводить – специально для Краба, почти не понимавшего по-английски:
– Так. Они, значит, требуют сбавить ход и остановиться… Предупреждают, что в случае неподчинения будет открыт огонь. И чтобы мы не пытались подавать сигналы SOS… При выполнении всех условий гарантируют личную безопасность.
– Понятно. А мы чего?
Владимир Александрович показал на молчащий динамик:
– Ничего.
– Сейчас, значит, начнется.
И действительно, когда между обшарпанным бортом «Альтоны» и пиратским флагманом осталась только узкая полоска воды, на палубу флагманского катера, не торопясь, вышел короткостриженый темнокожий мужчина в камуфляже. Он привычно взялся за станковый пулемет, несколько раз поводил стволами из стороны в сторону, широко расставил ноги – и без лишних слов выпустил длинную очередь, пропоровшую сухогруз от кормы и до самого носа.
Виноградов непроизвольно втянул голову в плечи:
– Ну и шуточки, блин!
В следующую секунду рация вновь ожила и дрожащим голосом подполковника Иванова попросила прекратить огонь:
– Господа пираты, мы подчиняемся силе…
Машина сбавила обороты и, в конце концов, остановилась окончательно. Некоторое время судно еще продолжало идти вперед, по инерции, сопровождаемое эскортом пиратов, – но довольно скоро и это движение прекратилось. Стало тихо. Так тихо, что притаившиеся на палубе люди без труда могли теперь слушать волны, плещущиеся внизу, у бортов «Альтоны».
– Окружают.
Две моторные лодки медленно обогнули лежащую в дрейфе «Альтону» и встали на некотором расстоянии от ее левого борта. Остальные пиратские суда подобрались справа, и в этот момент из динамика донесся требовательный голос – тот же самый, что перед этим приказывал остановиться.
– Что он сказал? – Притаившийся рядом морской пехотинец тронул Владимира Александровича за локоть.
– Вот, сука такая… Благодарит за сотрудничество. Очень хочет, чтобы теперь мы спустили трап и приняли на борт досмотровую команду.
– Понятно.
– Внимание, парни! Я пошел.
Буквально через несколько мгновений подполковник Иванов уже оказался на шлюпочной палубе «Альтоны». Выглядел он, следует отметить, впечатляюще – в чудовищных размеров морской фуражке с плетеным крабом и в белоснежном, безупречно отглаженном кителе, украшенном множеством золотых якорей и нашивок. Следом за ним спустился один из бойцов, которому, очевидно, на этот раз выпало играть роль боцмана. Под пристальными, настороженными взглядами нескольких десятков глаз они проследовали к выносному трапу и принялись подготавливать судно к приему непрошеных посетителей.
Виноградов переглянулся с соседом: события начали развиваться по варианту, в котором на их долю выпадала едва ли не самая основная задача… Наконец ржавая металлическая конструкция вышла за борт и медленно, с душераздирающим скрежетом блоков, поползла вниз, к воде. Катера и лодки с вооруженными людьми еще оставались на месте, в ожидании своей очереди или команды, когда их красавец флагман взревел мотором и поднял из-под кормы фонтан пены. Описав торжествующую дугу – так сказать, полукруг почета, – он приблизился к сухогрузу и замер как вкопанный возле нижней ступени трапа, лишь немного покачиваясь на волнах.
В следующий момент можно было увидеть, как из рубки на палубу катера, оказавшегося внизу, почти под тем местом, где прятался Краб, вышли несколько человек. Друг за другом они начали подниматься по трапу, оставив в качестве огневого прикрытия одного-единственного пулеметчика в камуфляже.
Всего, значит, шестеро гостей… Ясно, что за главного кто-то из двух – либо вон тот мальчишка в рубахе с короткими рукавами и в шортах, либо толстый очкарик лет пятидесяти, похожий на ревизора. Остальные были простыми охранниками при начальстве: одинаковые наглые морды, поношенная униформа без знаков различия и вполне современное вооружение.
Постепенно все шестеро поднялись на борт. Но тут же, пока они не успели освоить окружающее пространство и разбрестись по палубе, в динамиках радиостанций «Альтоны» прозвучала условная фраза:
– Джентльмены, мы к вашим услугам…
Огонь был открыт практически одновременно, однако первым выстрелил все-таки сам подполковник спецназа. Промахнуться с такого расстояния оказалось практически невозможно, так что две пистолетные пули сразу же перебили коленные чашечки юного предводителя «досмотровой команды». Тем временем Краб и Виноградов перестреляли из автоматов охрану, а морской пехотинец, игравший роль боцмана, занялся мужчиной в очках. Он даже не стал применять каких-то особых или специальных приемов: просто прыгнул и просто ударил противника так, что тот отлетел к переборке – и замер, не подавая признаков жизни.
Следующим движением Иванов очень легко и красиво, будто на полосе препятствий, перескочил через фальшборт, чтобы ринуться вниз – туда, где все еще находился катер пиратов. После него, с интервалом в одну или две секунды, проделали то же самое еще несколько бойцов.
– Ой, мамочки родные!
Падать в никуда с высоты трехэтажного дома – удовольствие сомнительное…
– Лежать, суки! – выругался кто-то, пару раз перекатившись через себя и с большим трудом восстанавливая равновесие.
Впрочем, его все равно бы никто не услышал – командир уже успел прикончить не только ошалевшего от неожиданности пулеметчика, но и еще одного темнокожего паренька с винтовкой, показавшегося из люка. А теперь, судя по коротким, лающим очередям девятимиллиметрового «стерлинга», он уже вовсю хозяйничал где-то внутри, в темном чреве пиратского катера.
…Владимир Александрович никогда не переоценивал свою спортивную форму и подготовку.
