«Сейчас скажет, проходите», – подумал тогда Дэви и впервые за все время ошибся.
Харриссон повел себя вопреки своим устоявшимся традициям. Обычно он указывал на стул за старинным столом для совещания и сухо предлагал пройти. Потом некоторое время «мариновал», изучая документы, тем самым у посетителя создавалось впечатление, что у шефа есть более важные проблемы, чем та, из-за которой он был вызван.
Но на этот раз Харрисон вышел из-за стола, подошел к Дэви и, пожимая руку, другой похлопал по плечу:
– А вы везунчик!
– Смотря с какой стороны посмотреть. – Дэви смутился. – Мне кажется наоборот.
– Не терзайте себя. – Харрисон указал рукой на стул. – Мы предполагали такое развитие событий.
Шеф не переставал удивлять Дэви. Он снял пиджак, повесил его на спинку стула, ослабил галстук и уселся напротив.
– Значит, отправляя туда меня, вы знали что-то такое, чего не знал я? – Дэви отстранился от стола, внимательно глядя в глаза Харрисона.
– Поймите меня правильно. – Харрисон снял очки и стал крутить их в руках. – Делать ставки на нынешнее руководство Грузии бесперспективно, но и отказать в помощи мы не имели права. Президент, по сути, наш ставленник. В то же время и наша ошибка. Поэтому все так и вышло.
– Значит, мы пытались исправить эту ошибку? – осторожно уточнил Дэви.
– Нет. Не было даже в мыслях рассчитывать на то, чтобы русские убрали его либо вынудили покинуть страну, – покачал головой Харрисон, с ходу догадавшись, к чему клонит собеседник. – Все могло быть иначе, если бы этот конфликт разбудил в грузинах чувство патриотизма. Это бы сплотило народ и президента, а русские могли застрять там надолго. Для этого у Саакашвили было все. Подумайте сами, каких усилий стоило России утихомирить Чечню. Разве у Дудаева была такая техника и вооружение? При всем этом, Запад не мог поддерживать его открыто. Грузия имела намного более выгодное положение. Что, кроме Рокского тоннеля, в момент начала операции «Чистое поле» связывало сепаратистов с Россией? – Харрисон развел руками. – Ничего. Однако ни одна группа, имевшая задачу взорвать его, не дошла до места назначения. Но я пригласил вас сюда не для того, чтобы обсуждать эти вопросы. – Харрисон встал и вернулся за свой стол. – Вы пришли в себя после поездки в Грузию?
Стараясь не выдать своего волнения, Дэви отвел взгляд в сторону:
– Конечно.
– Ваш брат довольно успешно работает в России, – продолжил развивать свою мысль Харрисон. – Нами принято решение использовать этот факт для вашего внедрения.
– Каким образом? – не веря своим ушам, спросил Дэви.
Они с Орвиным близнецы. Разница во внешности была лишь в едва заметной родинке на правой скуле у Дэви. Конечно, кроме этого условия жизни наложили свой отпечаток на каждого. Но эти нюансы были заметны, когда они вставали рядом. Дэви подозревал, что успеху продвижения фармацевтической компании, в которой работал брат, способствовало его ведомство. Он даже допускал, что тот является сотрудником разведки. Несмотря на большое количество филиалов в разных странах, Орвин почти всегда ездил только в Россию, пока его окончательно не назначили там заместителем директора. Он, как и Дэви, прекрасно говорил на русском.
– По нашей просьбе Орвин неоднократно обращался в различные учреждения России с требованием скорого расследования причин вашей гибели и возвращения останков на родину, – стал вводить в курс дела Харрисон. – То есть о существовании у вас очень похожего родственника в ФСБ знают. Более того, они наверняка уже проверили, что Орвин и Дэви не одно лицо. В то время, когда русские были уверены в вашем присутствии в Грузии, Орвин был на виду и как раз принимал участие в подписании договоров и презентациях новых препаратов.
– А вы не допускаете, что русским уже удалось установить, кому принадлежат останки в сгоревшем вертолете, и они попросту затеяли свою игру, уведомив наше Министерство иностранных дел о моей гибели? – спросил Дэви.
– Вам-то какая разница? – удивился Харрисон. – Главное, что они уверены – вы и Орви два разных человека. А по поводу того, живы вы или нет, остается только гадать. Посудите сами, все, кто с вами летел, погибли. Наверняка и у вас серьезные травмы. Кто даст в таком случае гарантии, что вы не умерли в пути или не упали со скалы? Да мало ли что может случиться. Там безлюдный район. Горы. Дикие звери. У вас есть ко мне вопросы? – неожиданно спросил Харрисон.
– Почему после всего мне доверяют? – Дэви не мигая уставился в глаза Харрисона. – Ведь только что вы перечислили факты, которые дают вам основание считать, что все подстроено. Причем достаточно грубо и примитивно.
Он прекрасно понимал, что на этот вопрос ему никогда не получить исчерпывающего ответа, и все же задал его. Возможно, решение отправить его в Москву как раз и связано с тем, что руководство не верит больше ему и считает все происшедшее в горах спектаклем. Делая вид, будто оказывают высокое доверие, на самом деле займутся проверкой и ловлей на живца. Ведь действительно очень странно выглядит его спасение на фоне гибели пятерых человек.
– Как раз это и сыграло основную роль в том, чтобы поверить вам, – ошарашил Харрисон. – Русские не стали бы действовать таким примитивным способом.
Вспоминая разговор в кабинете шефа, Дэви с безучастным видом смотрел на проносившиеся мимо дома, снующих по тротуарам людей и проезжавшие машины. Он вдруг поймал себя на мысли, что не испытывает теперь, как прежде, гордости за свою работу. Одновременно он вспомнил, как размышлял над смыслом жизни, когда оказался на краю гибели. Что это? Возраст или переоценка ценностей? Почему, едва уцелев и многое поняв, он, по прошествии очень короткого времени, вновь дает втянуть себя в очередную авантюру? А ведь сейчас у него была возможность безболезненно выйти из игры. Теперь Дэви был уверен, что руководство до последнего ставило под сомнение его чудесное спасение. Непонятным остается только одно, какую цель преследует Харрисон?
Машина встала у тротуара.
– «Мираж», – нарушил молчание водитель. – С вас четыреста рублей.
– Возьмите. – Дэви протянул таксисту деньги и вышел.
Пока такси не затерялось в потоке машин, Дэви делал вид, будто что-то ищет в карманах. Потом подхватил кейс и направился мимо гостиницы к перекрестку. Перейдя на другую сторону улицы, он вошел во двор новостройки, нырнул в средний подъезд и вышел на параллельной улице. Тут же спустился в подземный переход, но не направился по нему, а купил в крайнем киоске газету и вернулся. Спустя некоторое время он уже поднимался на третий этаж старинного дома. Остановившись у обитых рваным дерматином дверей, вынул из кармана ключ и вставил его в замочную скважину. В это время открылась соседняя дверь, и на площадку вышла молодая женщина с небольшой таксой. Собака зарычала и обнюхала туфлю.
– Тина, фу! – прикрикнула на таксу хозяйка и дернула за поводок. – Не узнала. Странно. Добрый день!
– Здравствуйте, Лариса! – поприветствовал Дэви соседку, следя за выражением ее лица.
Несмотря на почти уникальную схожесть с братом, он все же опасался, что женщина что-то почувствует. Человек еще не скоро утратит заложенные природой способности, а ведь кроме внешней схожести и голоса есть и другие различия. Запах, интонация и движения, которые распознаются на уровне подсознания, могут вызвать самые непредсказуемые реакции. Готовясь к поездке, Дэви скрупулезно изучил весь предоставленный братом материал и знал, жительница сороковой квартиры Макарова Лариса Павловна работает главным бухгалтером в небольшой строительной компании. Женщина была в разводе и испытывала к Орвину симпатии, которые не собиралась скрывать. Из-за этого всерьез обсуждался вопрос по поводу смены жилья. Но потом от этого отказались. Были в этом и свои плюсы. Лариса была свидетелем того, что Орвин живет в этой квартире уже полгода. Дэви пришлось изучить даже содержание ее разговоров с братом, чтобы в дальнейшем не попасть впросак.
Лариса ничего не заподозрила. Но рычание Тины оставило неприятный осадок. Орвина собака знала. Хотелось верить, что хозяйка не придала значения странному поведению своего четвероного друга.
Дэви вошел в квартиру, мысленно восстанавливая в памяти имена остальных соседей. В третьей квартире обитали Гера и Мила. Сравнительно молодая пара злоупотребляла алкоголем. На прошлой неделе у Орвина Мила брала в долг тысячу рублей.
Дэви понравилось его новое жилище. Комнаты были обставлены старинной мебелью, на полу лежали толстые ковры. На кухне все сияло чистотой. Три раза в неделю к Орвину приходила для уборки женщина, которую звали Ольга Павловна. Она имела свой ключ, и порядок наводила чаще всего в отсутствие хозяина. Жила в этом же доме.
Дэви прошел в спальню и выдвинул второй сверху ящик комода. Взял из него паспорт, водительское удостоверение и ключи от машины. Эти документы были сделаны на имя Орвина. Сам он уже под другим именем покинул Москву и вечером вылетит из Санкт-Петербурга в Берлин.
