Вопреки ожиданиям, проверяющие богатыри — вроде бы солидные люди — не оставили это безобразие на попечительство нижних чинов и не проигнорировали. Высокий, сверкнув взором, дико крикнул:
— Мочи!!! — и побежал в ту комнату, где шла драка.
— Ну, мочи, так мочи, — возбужденно хмыкнул квадратный и устремился вслед за соратником, кивнув товарищу в форме: — Присмотри тут…
Товарищ в форме это распоряжение вполне ожидаемо извратил — велел парням стоять как вкопанным, а сам пошел смотреть драку. Ну в самом деле, драка ведь интереснее, чем какие-то двое невзрачных хлопцев.
Увидев, что путь свободен, Яков тотчас же «отмерз»: схватил Яна за руку и бросился к лестнице.
— Куда? — удивился Ян, привычно следуя за вернувшим свои полномочия лидером пары. — Сказано было — стоять…
— Валим! — прошипел Яков, прибавляя темп.
— Стоять! — запоздало крикнул им вслед любопытный товарищ в форме.
А все, поздно, Я-Я ссыпались по лестнице, просквозили через вестибюль, в двух углах которого тоже имели место какие-то разборки — не столь значительные, как этажом выше, но вполне эмоциональные, — и выскочили на улицу.
На крыльце под грязным тусклым фонарем томно курили люди: двое в форме и один в штатском. Для чего они тут были поставлены, непонятно, но предотвращаться побег просвистевших мимо Я-Я никто из них не стал, только крикнули вслед:
— Стоять! Район оцеплен, далеко не уйдете!
Это было привычно-служебное вранье: никакого оцепления Я-Я не заметили. Свернув за угол, они промчались через два проходных двора, нырнули в переход и спустя минуту покинули район, в котором располагалось отныне враждебное для них общежитие…
* * *
В ущерб оперативной необходимости Я-Я ненадолго задержались в соседнем районе: забрали деньги из тайника и отчасти вернули ужин природе-матери.
Тайник был оборудован в акациях за зданием префектуры: Я-Я рассчитывали, что такое замечательное соседство избавит их закладку от хулиганящих с кустами собак и прочих неприятностей общественного характера.
Яков забирал деньги, а Ян бдительно следил за обстановкой, в процессе чего не преминул менторским тоном отрекомендовать свои внезапно проснувшиеся административные качества:
— Яша, я не ожидал от тебя такого. Почему ты включил дурака во время проверки? Хорошо, что я не оплошал — взял все в свои руки, а то ведь могло бы совсем плохо получиться! Вообще, что с тобой случилось? Было такое ощущение, что на тебя напал столбняк.
— Сейчас я тебе скажу, кто это такие и на тебя тоже столбняк нападет, — угрюмо пообещал Яков.
— Сомневаюсь, — гордо подбоченился Ян. — Я реально свободный человек и меня не запугать никакими спецслужбами!
— Это не спецслужбы, — безжалостно сообщил Яков. — Это те самые убийцы из подземелья. Квадратный всем руководил, а вот этот высокий — там он был в маске, но я узнал его по голосу — так вот, это именно он перерезал горло тому несчастному узнику.
Ян отреагировал адекватно: несколько секунд качался с пятки на носок, переваривая смысл услышанного, затем тихо охнул, сделал три шага к стене и огласил окрестности вот такими звуками:
— Бэээ! Бу-эээ! — в общем, принялся громогласно блеять.
— Ну вот видишь, я же сказал, — удовлетворенно пробурчал Яков, пряча деньги за пазуху и аккуратно укрывая тайник, глядишь, еще как-нибудь пригодится.
— Бэээ!
— А что-то ты все это принял слишком близко к сердцу. Ты долго еще будешь вот так развлекаться?
— Бу-эээ!
— Янек, прекрати. Это казенное здание, если кто-то увидит, тебя привлекут за надругательство над муниципальной собственностью. Давай, по-быстрому заканчивай, да пошли, не стоит нам тут задерживаться…
* * *
Итак, куда идти, куда податься?
Первую здоровую мысль, которая непременно приходит в голову всем нашкодившим детишкам, — удрать домой, рациональные Я-Я отмели сразу. Паспорта остались в комнате, машину теперь очень быстро «пробьют» по записям и «привяжут» к происшествию в полку связи, а с милицией, судя по всему, у подземных злодеев крепкая дружба, так что аэропорты и вокзалы наверняка уже под контролем.
Нужно было срочно что-то придумать. А для начала стоило как минимум найти место, где переночевать.
Возможно, вас это удивит, но при беглом переборе возможных вариантов выяснилось, что нашим примерным парням идти, в общем-то, некуда, кроме как к наркоману Штифту. Этот Штифт некоторое время учился вместе с Я-Я и приятельствовал с ними на почве все той же кражи меди, только из другого места, но потом его выперли за типичные наркоманские выкрутасы.
Проживал Штифт в гадкой малосемейке на Сарафанова, 32, что в пятнадцати минутах езды от общежития, об этой «связи» никто в Политехе не знал, так что Я-Я быстро взвесили все «за» и «против» и решили навестить приятеля.
За то время, что Я-Я не видели Штифта, он изрядно сдал: отощал, оброс, пострашнел ликом и стал едва вменяем. Я-Я он просто не узнал: когда они вошли, с опаской отворив многократно выбитую дверь без малейших признаков замка, Штифт скатился в угол с засаленного грязного дивана, закрыл голову руками и истошно заголосил:
— Не надо!!! Я отдам! Клянусь, отдам, не надо! Я вас прошу…
Судя по всему, несчастного камрада регулярно били, и даже не надо было объяснять, за что именно. После непродолжительных переговоров Штифт узнал прежних приятелей, страшно обрадовался и тут же раскрутил их на инвестиции в местный наркотрафик. Пришлось раскошелиться — надо же было где-то ночевать. Окрыленный Штифт умчался за дозой, а Я-Я принялись осваиваться и обустраиваться на ночлег.
В апартаментах Штифта царили запустение и хаос. Проголодавшиеся в процессе приключений Я-Я обнаружили полбулки черствого хлеба и вскипятили в сомнительном чайнике воду. Больше из провианта ничего не было, даже заварки, так что пришлось ужинать в стиле прославленных предков-революционеров — хлебушек с кипяточком в антисанитарных условиях. Какие-либо намеки на постельное белье отсутствовали, лечь было негде — повсюду грязно. Дождавшись Штифта, Я-Я забаррикадировали дверь чем придется и устроились спать сидя, прислонившись спиной к стене. Так и пересидели ночь, толком не уснув, подремали немного, и то ладно.
На рассвете ненасытный хозяин гадюшника пришел в себя и потребовал денег на очередную дозу. В этот момент Я-Я как раз прикорнули наиболее плотно, и возникло предательское желание — выдать и спать дальше. Однако природная бережливость победила: отказав приятелю, Я-Я тотчас же попали в опалу и вынуждены были спешно ретироваться, ибо Штифт пришел в неописуемую ярость и стал кричать, что сейчас же расскажет всем соседям, что у него тут окопались богатые и жадные прибалты.
Покинув нехороший дом, беглецы отыскали круглосуточный ларек с шаурмой и откушали заведомо скверного мясца, чего ранее никогда не делали — дежурного универмага поблизости не было, а есть хотелось так, что ждать открытия нормальных магазинов не было сил. После этого присели в сквере на лавку: послушать подозрительное бурчание в желудках и заодно на свежую голову оценить ситуацию.
Увы, поговорка «утро вечера мудренее» в данном случае не работала: за ночь ситуация лучше не стала. Паспорта у злодеев, машина — стопроцентная «привязка» к происшествию в полку связи, на родину предков возвращаться нельзя — там их наверняка будет ждать засада. А еще они сбежали из-под стражи и тем самым как бы крикнули в лицо злодеям: «это мы — и мы виновны»!
Наиболее разумный вывод, который напрашивался по итогам ситуации, это сдача властям.
Такой вывод решительно не нравился обоим: будучи потомками славных латышских стрелков, Я-Я очень недоверчиво относились к какой бы то ни было власти и по возможности старались держаться от нее подальше. Увы, ситуация настойчиво диктовала свои условия — других вариантов Я-Я не видели, так что сдачу пришлось принять как единственный выход из положения.
— Значит, решено: сдаемся.
— Да, ничего другого нам не остается…
Следовало, однако, сразу определиться, каким именно «властям» сдаваться. Учитывая спайку злодеев с милицией, внутренние органы из списка властей вычеркивались сразу, решительно и бесповоротно — и спасибо, что предупредили, заявились в общагу рука об руку, а то бы Я-Я могли совершить роковую ошибку.
Оставались испытанные кучей катаклизмов и проверенные временем потомки Чугунного Феликса. Они уж точно не подведут, так что сдаваться следовало именно в эти холодные руки (или чистые, или даже горячие — дословно знаменитое изречение вышеупомянутого Феликса Я-Я не помнили, но суть знали). Пусть пустят их по программе защиты свидетелей, сделают «пластику», поменяют пол, вывезут из страны — одним словом, спасут от кровавых злодеев.
