Тут рассветную мглу разорвали пулеметные очереди. Первые из них, длинные и точные, хлестнули по тем боевикам, которые с автоматами на изготовку выстраивались в шеренгу перед пленниками, сгрудившимися у камней. Вооруженные люди стали валиться один на другого.
Оставшиеся в живых бросились в разные стороны, но их догоняли короткие точные очереди спецназовцев. Кто-то из боевиков пытался залечь, кто-то кинулся под защиту машин, но пули настигали их всех. Они падали один за другим, скошенные смертельными выстрелами.
– Прекратить огонь! – скомандовал Котов в микрофон, неторопливо поднялся с земли и отряхнул колени.
Неподалеку послышался голос Белова, поднимавшего бойцов. Спецназовцы, держа оружие наготове, стали обходить тела и отбрасывать в сторону оружие, чтобы оно не лежало рядом. Несколько человек отправились обследовать грузовик и автобус.
Котов окликнул Зимина и двинулся к пленникам, с изумлением смотревшим на результаты побоища. Если учесть, что каждый из них уже готов был к тому, что через несколько секунд он сам будет валяться на камнях вот такой же бездыханной тушей, то изменение ситуации должно было повернуть почти всех этих бедолаг в эмоциональный и психологический ступор.
– Давай пообщаемся с этими везунчиками, – сказал Котов и положил руку на плечо переводчику. – Постарайся сразу понять по ответам, кто стоит внимания, как наш возможный союзник, а кто просто попал в мясорубку из-за политических интриг своих руководителей. Нам нужны идейные люди, раскаявшиеся в том, что участвуют в братоубийственной войне, и искренне желающие ее прекратить. Думаю, их привезли сюда расстреливать вовсе не за кражу газет из почтового ящика.
– Да, я вас понял, товарищ капитан. Сдается мне, что персоны в костюмах тут и правда оказались случайно. А вот те, которые в военной одежде, вызывают симпатии.
– Разберемся. Ты, главное, попытайся вовлечь в беседу всех, а там видно будет.
Когда Зимин подошел к ним, все восемь пленников уже опустились на землю. Их явно не держали ноги после пережитого шока и неожиданного, поистине волшебного спасения. Только трое смогли встать на ноги, но переводчик попросил их снова сесть и сам опустился рядом на одно колено.
Этих людей очень интересовало, кто же их спасители и, главное, почему они так поступили. Зимин не стал уточнять статус незаметных героев, ограничился только признанием того, что они представляют интересы законного правительства Сирийской Арабской Республики.
– Понятно. Разведка, – заключил седобородый мужчина в рваной рубахе навыпуск.
Зимин не стал заострять внимание на этом вопросе и принялся расспрашивать о том, почему этих людей боевики решили расстрелять.
Рассказ смертников не был длинным. Все происходило примерно так, как и предполагал Котов. Разноголосица в рядах оппозиции, конфликты между различными группировками, несогласие с политикой, тактикой и стратегией захвата власти в стране. Да и вообще в вопросах продолжения войны. Многие противники Асада начали понимать, что их просто используют как политический плакат, хотя вся причина сирийской трагедии лежит в обилии нефтеносных горизонтов.
Недавние смертники горячо благодарили своих спасителей, когда немного отошли от стресса.
Седобородый мужчина безошибочно определил в Котове командира, подошел к нему и заговорил.
Подоспевший Зимин стал переводить:
– Вы офицер?
– Да.
– Меня зовут Джаухар Бассеми. Я был военным руководителем нашей ячейки в этом районе. Нас долго держали в Эр-Русафе, по эту сторону Евфрата. А сегодня решили вывезти сюда, расстрелять и, видимо, сжечь наши трупы, чтобы невозможно было опознать их. Грязная политическая борьба.
– Почему был? Вас отстранили, переизбрали, отправили в отставку? – перевел Зимин вопрос командира.
– Да, можно считать, что я теперь в отставке в своей ячейке. Мне нет места в рядах тех, кого я считал товарищами по борьбе.
– Значит, вы отказываетесь от ведения войны против Асада?
– Многие думающие сирийцы уже давно поняли, что та борьба, которую мы начали, приняла гипертрофированные, чудовищные формы. Мы растоптали свою землю, разрушили города, выгнали женщин и детей из своих домов. Так за счастье родины не сражаются. Ее любят по-другому.
– Железная логика, – с усмешкой проговорил Котов.
Сириец ткнул пальцем в Зимина и заявил:
– Кроме него, никто из вас не говорит по-арабски. Вам надо возвращаться. Уезжайте, здесь много вооруженных подразделений. Если о вас узнают, то вам не уйти.
– А вы не хотите нам помочь?
– Вам? – Сириец посмотрел на спецназовцев, потом на тела убитых боевиков. – После того что вы сделали для меня, для всех нас, я, пожалуй, буду на вашей стороне. Это не значит, что я откажусь от политической борьбы. Я продолжу поддерживать своих лидеров, но теперь знаю, кто есть самое большое зло для моей страны. Вы спасли мне жизнь, я в долгу перед вами. Вы что-то тут ищете?
– В Джазрахе расположен координационный центр управления лагерями подготовки новобранцев для участия в боевых действиях против правительственных сил.
– Вы хотите подойти к Ракке? Смелые люди! А зачем вам этот центр?
– Вы хороший тактик и стратег. Неужели не догадываетесь?
– Вполне догадываюсь. Вы хотите получить информацию о расположении всех лагерей, а потом российские самолеты накроют эти районы бомбами. Хорошая мысль, но невыполнимая.
– Почему?
– Вы выглядите как европейцы. Это хорошо заметно. Любой фанатик выдаст вас, сразу сообщит о вашем появлении в этих местах.
– Все же нам предстоит выполнить эту задачу. Мы прорвемся туда, чего бы это нам ни стоило. Но если вы нам поможете, то у нас будет больше шансов.
– Зачем вам это все? Вы же не сирийцы?
– Зло, которое здесь расплодилось, угрожает всему миру, – сказал Котов и посмотрел в глаза Бассеми. – Грохот взрывов в мирных городах Европы, плач женщин и крики маленьких раненых детей заставляют нас делать это. Важная причина, не так ли?
– Да, терроризм – не метод, – согласился сириец. – Это одно из наших основных разногласий с исламистами.
Отправляя своего заместителя с двумя бойцами в Эль-Кадак, капитан Котов пытался уловить, что же шепчет его интуиция. Слишком много условий, необходимых для положительного решения этой сложнейшей задачи. Сможет ли Котов со своей группой пробиться в Джазрах и найти сведения о размещении на территории Сирии лагерей подготовки боевиков? Действительно ли Джаухар Бассеми хочет помочь, а не разыгрывает сцену смены политических пристрастий? Есть ли у Бассеми пилоты? Удастся ли Белову прорваться на аэродром и поднять в воздух вертолет? Долетит ли тот до Джазраха? Одна неудача во всей этой цепочке – и операция сорвется.
– Нормально, командир! – как будто поняв мысли капитана, сказал Белов. – Обычное дело. Неужто мы никогда аэродромов не брали? Да и Джаухару надо верить. Мужик из-под расстрела живым ушел. Я бы на его месте нас всех в темечко расцеловал и тут же сел бы завещание внукам писать, чтобы русских любили, уважали, и баловали.
– Не расслабляйся, – строго сказал Котов. – Вас всего трое.
– У Бассеми тоже люди есть. Кое-что умеют. Хоть внимание на себя отвлекут. Я справлюсь.
– Сомневался бы, не отправил бы тебя туда. Не планировал бы такого хода. Ну, давай. – Два кулака столкнулись в пожелании удачи. – Главное, держи связь.
Бассеми рассказал капитану, что расстрельная команда, которую уничтожили спецназовцы, после казни должна была двинуться в Эль-Кадак. Услышав это, Котов решил, что можно позволить себе остаться в холмах еще хотя бы на сутки. Оказалось, что боевики, перебитые недавно, в основной своей массе прошли через лагерь подготовки новобранцев.
Мохаммад, их старший, тоже ныне покойный, должен был выполнить какую-то следующую задачу. Для этого в Эль-Кадаке его ждала еще одна подготовленная группа. Видимо, где-то в том районе тоже были лагеря для подготовки новобранцев.
Это говорило о том, что непримиримая оппозиция спешно готовила новых бойцов. Слишком много поражений, потерь в боях и дезертиров. Особенно из числа наемников, которым все реже стали платить деньги.
Российская авиация активно бомбила склады, перекачивающие станции, колонны грузовиков с цистернами. Меньше нефти уходило на продажу через Турцию и Ирак. Доходы боевиков заметно уменьшились.
Котов рискнул отпустить освобожденных сирийцев и отдал им трофейный пикап. Он верил, что они не наведут боевиков на его группу, потому что им самим еще долго придется прятаться, а то и вообще удирать с территории, подконтрольной вооруженной оппозиции.
За сутки они с Беловым изучили карты и космические снимки Эль-Кадака и территории аэродрома. Создавалось впечатление, что он бездействовал, всюду царило полное запустение.
К концу дня к Бассеми приехали его люди, с которыми он связался по телефону, найденному в кармане убитого Мохаммада. Крепкие молчаливые мужчины спокойно отнеслись к тому, что здесь появился российский спецназ. В их взглядах отчетливо проступало даже какое-то торжество, злорадство. Наверное, они были больше преданы своему лидеру Джаухару Бассеми, чем оппозиционному движению как таковому. Это была уже кровная обида, реакция на тайный арест и попытку боевиков казнить их лидера. Решимости в глазах этих людей было хоть отбавляй.
