— Закрой пасть! — рявкнул Кучеренко и кивнул Щербине: — Обыщи его!
— Так, господин майор, это опасно. А если они возьмут меня в заложники?
— Тогда я убью тебя.
— У Шрамко точно больше оружия не было, думаю, что у «сепара» тоже. Какой смысл оставлять ствол, когда и так понятно, что он не поможет, только усугубит положение?
— Боишься?
— Так точно, господин майор. Не губите!
— Ну хорошо, что хоть честно признался, — усмехнулся майор и приказал: — Отойти к оврагу!
— А что к оврагу? Ведите уж сразу на пост, — проговорил. Шрамко
— Успеешь! Выполнять приказ!
— У меня ботинок развязался, майор.
— Что?
— Прикажи своему холую проверить. И пусть не боится. Не убью, всего лишь челюсть выбью.
— Борзеешь, капитан. Хуже себе делаешь. Степан! Подойди и глянь, что с ботинком у нашего капитана.
— Угу! Это мы быстро.
Валейко направился к стянутой у берега группе. Когда до плененных офицеров оставалось несколько метров, Шрамко неожиданно и мгновенно вытащил из кармана гранату. На этот раз он взял с собой оборонительную Ф-1. Выдернул кольцо предохранительной чеки, зажав ее в ладони, и поднял руку:
— А теперь, господа паны, если не желаете, чтобы вас нашпиговало осколками этой милой игрушки, бросьте-ка на землю свое оружие.
— В героя решил поиграть, Шрамко? — Лицо Кучеренко свело судорогой. — Ты же не отпустишь чеку, ведь осколки нашпигуют не только нас, но и тебя с твоим другом.
— Отпущу, майор. Клянусь. А мое слово крепкое. И ровно через десять секунд.
— Он отпустит, господин майор, — лишившись от страха голоса, просипел бледный как мел Щербина и первым выбросил автомат с пистолетом.
Кучеренко швырнул на землю пистолет, автомата у него не было.
— А тебя, Степан, приказ не касается?! — бросил за спину Шрамко. — Или ты у нас готов умереть за начальника? Тогда стреляй. Время заканчивается.
Валейко тоже швырнул оружие на землю.
— Ну, а ты чего застыл, собери магазины, стволы в воду, нам лишнего не надо. Патроны же пригодятся, — взглянул на ошалевшего Середина Дмитрий.
Роман поднял свой автомат, кивнул Шрамко:
— Убери гранату от греха. Я держу их.
Тот поднял кольцо, осторожно вставил его в чеку и, положив гранату в карман, поднял с земли автомат:
— А теперь, господа эсбэушники, и ты, чмыреныш Щербина, — на землю, руки за голову, ноги в шпагат!
Лейтенант снова опередил всех. За ним выполнили приказ и майор с Валейко.
Середин нагнулся за своим магазином и тут боковым зрением увидел метнувшуюся за спиной Шрамко тень. Действуя интуитивно, он крикнул:
— Шрам! Вниз, сзади!
Шрамко тоже действовал на автомате.
Он рухнул на песок за секунду до выстрела вышедшего из оврага Комича и опередил его, выстрелив от бедра. Две пули ответной очереди попали человеку Кучеренко в голову. Взмахнув руками, он упал в воду, и течение потащило его тело к мосту. Возникшей ситуацией попытался воспользоваться Валейко и с земли бросился на спину Середина. Капитан продолжал действовать на автомате. Он легко перебросил Валейко через себя и ударом ноги сломал тому шейные позвонки.
Кучеренко все-таки смог схватить автомат, но пуля не достигла цели, и Шрамко успел взять свой ПМ. Он был заряжен и стоял на предохранителе. Одно движение пальцем, флажок опустился вниз, Дмитрий нажал на спусковой крючок. Пуля вошла в глаз майору. Но он тоже успел нажать на спусковой крючок, вот только ствол автомата ушел в сторону реки. Прогремела очередь, поднявшая фонтаны брызг посреди Грынки.
Середин метнулся к оврагу, но там никого не было. Когда он вернулся, Шрамко сидел на спине своего скулившего заместителя:
— Господин капитан, я не виноват, Кучеренко заставил работать на него. И давно, я всего лишь исполнял приказы, ваши тоже.
— Заткнись! — бросил ему Шрамко.
Щербина замолчал и… заплакал.
— Как дите малое, — проговорил Середин.
— Он и есть дите, только дите гадюки. А те с рождения ядовиты. Ну что, Середин, значит, я сука и подстилка?
— Беру свои слова обратно. Извини, Дим.
— Ладно, проехали. Что делать-то будем?
— Вам надо быстрее уходить, — проговорил, шмыгая носом, Щербина, — Кучеренко выставил в буферной зоне взвод роты «Буг».
Шрамко встал, рывком поднял с земли лейтенанта:
— А теперь, гаденыш, еще раз и подробно об отряде.
— Я скажу, — залепетал Щербина, — я все скажу, что знаю, но обещайте, что отпустите. Я не буду служить, я уволюсь, сбегу, скроюсь. Больше вы меня не увидите.
Шрамко встряхнул бывшего уже заместителя:
— Хватит ныть, Щербина, ты же в конце концов офицер, умей умереть достойно!
— Нет, нет, я не хочу умирать! Я ведь совсем молодой, мне только двадцать два года!
— Говори об отряде! Скажешь правду — не трону! Отпущу. Слово.
— Да, да, конечно, я сам видел этот отряд еще у западного брода. Это бойцы добровольческой роты «Буг». Они были на «ГАЗ-66». — И Щербина выложил все, что ему было известно.
— Значит, сейчас отряд в овраге, что от нас метрах в двухстах пятидесяти?
— Где-то он, как говорил Кучер, должен занять позиции в овраге, что находится в двухстах метрах северо-западнее деревни Гала, ближе к реке.
— Сколько человек в отряде?
— Этого Кучер не говорил. Но если посчитать… Так, один был в воде, командир на суше…
— Да что ты у него ерунду спрашиваешь? — подал голос Середин, осматривая противоположный берег. — В кузове «шишиги» размещаются восемнадцать солдат, плюс водила и командир. Так что карателей может быть не более двадцати рыл, а может, и меньше.
— Не-е, — протянул Щербина, — в кузове было человек десять.
— Как Кучеренко узнал, что я собираюсь встретиться с командиром поста ополчения?
— Я ему сообщил, когда вы пошли к берегу. Но меня засекли с поста сепаратистов, и вы вернулись. Я рассказал об этом Кучеренко. Поймите, я не мог не рассказать. У СБУ везде свои агенты. Не сказал бы я, сказал другой.
— Короче! — рявкнул на него Середин.
— Ну, он и устроил слив дезинформации.
— Значит, на самом деле силовики не планируют наступление?
— Не знаю. Может, и планируют, а может, Кучеренко все придумал.
— Что было на совещании? — задал вопрос Шрамко.
— Так, по мелочи всякое.
— Значит, Кучеренко хотел захватить меня? — снова заговорил Середин.
— Так точно!
— А попал сам. Ладно, лейтенант твой, Диман. Как подчиненный.
— Вы обещали отпустить, — промямлил Щербина.
— Обещал — отпущу. Ты представляешь, что будет с тобой, если в СБУ узнают, что ты подставил их майора?
— Я никого не подставлял.
— А как объяснишь, что на захват вы пошли вчетвером, а вернулся ты один? Почему тебя отпустили? В СБУ ни одному твоему слову не поверят. А за майора могут и к стенке поставить, без суда и следствия.
— Что же делать?
— Сбрось трупы в воду за бродом, пусть их тащит к западному броду, а сам выдвигайся на блокпост. И в дальнейшем, что бы ни происходило здесь или в другом месте буферной зоны, приказ на открытие огня личному составу блокпоста не отдавать.
— А если сепаратисты нас обстреляют?
Шрамко взглянул на Середина, и тот ответил:
— Не обстреляют.
— А как мне объяснить ваше отсутствие?
— Никак! Тебя, как агента Кучеренко, привлекли к операции по захвату начальника блокпоста ополченцев. Для этого было использовано мое знакомство с этим начальником. Кучеренко с группой захвата двинулся к броду, тебя же оставил у моста на прикрытии. Ты слышал выстрелы, поспешил на помощь, но никого у брода уже не застал. Куда делись Кучеренко, его бойцы и я, неизвестно. Понял, лейтенант?
— Так точно.
— И не вздумай рассказать, как было на самом деле.
— Я не дурак.
— Да? Ну, тогда проваливай!
— Мне бы мое оружие!
— А больше ничего не хочешь?
— Но как я объясню, где автомат и пистолет? Потерял у моста?
— Забирай свое оружие. — Середин разрядил автомат и пистолет, отдал их Щербине.
— Проваливай! И учти, я тебя где угодно найду, — напутствовал лейтенанта Шрамко.
— Понял!
Щербина сбросил трупы Кучеренко и Комича в реку и полез на склон, но его остановил окрик Шрамко:
— Куда? А говоришь, не дурак! Под пули карателей попасть хочешь? По берегу иди.
— Ага! — кивнул лейтенант и двинул по береговой линии, но на этот раз его остановил Середин:
— Стой!
Щербина медленно повернулся, думая, что сейчас его пристрелят, но Роман лишь спросил:
— Кучеренко планировал заблокировать овраг?
— Не, не знаю. Не говорил, но он просчитывает все!
— А теперь вали, да по-быстрому!
Лейтенант бегом припустил по береговой линии.
— Смотри, поскакал, как сайгак, — усмехнулся Середин, — и это был твой заместитель?
