пояснил Ян. – Какой-то ящик. В темноте не видно.
– Может, сейф? – предположил Мажарин.
– Может, и сейф, – отозвался из темноты Ян.
Мажарин подошел и посветил фонарем. И в самом деле это был металлический ящик, напоминавший небольшой сейф. Ящик лежал на полу дверцей вниз.
– Ну-ка, поднатужимся! – сказал Мажарин.
Втроем они перевернули ящик вверх дверцей. Черных подергал за ручку дверцы, дверца не открывалась.
– Интересно знать, что там внутри? – спросил Черных.
– Чтобы узнать, надо открыть, – сказал Ян.
– Логично, – хмыкнул Черных. – Вот только как его открыть?
Ящик открыли, лишь когда наступил рассвет. При дневном свете сделать это было сподручнее. Ключа, конечно, не нашлось, пришлось применять смекалку.
– Гранаткой бы его жахнуть! – предложил кто-то из бойцов.
– Ну да, гранаткой… – сказал Мажарин. – Разнесет твоя гранатка весь ящик вдребезги. А вдруг там ценные документы?
– А тогда разрешите попробовать ножом, – предложил все тот же боец-энтузиаст. – У меня замечательный нож. Самодельный. Еще с довоенной поры. И что только я им не открывал. Один раз даже дверцу немецкого бронетранспортера. Заперлись внутри фашисты и не желают выходить. Можно было бы и гранаткой, но жалко бронетранспортер. К тому же нам нужен был «язык». Ну, я и поддел дверку своим ножиком…
– И что же, получилось? – спросил Мажарин.
– А то! – с гордостью ответил боец. – Ведь нож-то – всем ножам нож! Сделанный умелыми руками. Так что позвольте попробовать…
– Ну, попробуй, – с некоторым сомнением произнес Мажарин.
Боец склонился над сейфом, поколдовал над ним своим удивительным ножом, и действительно – дверца распахнулась.
– Получите в наилучшем виде! – самодовольно улыбнулся боец. – А вы сомневались…
Внутри ящика лежала пухлая папка, перевязанная тесемками. Но Мажарин не стал трогать папку. Вначале он внимательно, ни к чему не прикасаясь, осмотрел внутренность сейфа.
– Ищете мину, товарищ капитан? – спросил боец с ножом. – Это правильно. Однако разрешите взглянуть мне. Я – по саперному делу…
Мажарин молча уступил место бойцу. Боец присел перед сейфом и стал внимательно изучать его внутренности. Затем своим необыкновенным ножом осторожно поддел папку.
– Ну, никакой мины тут нет, – сказал он, обращаясь к Мажарину. – Ящик как ящик… Должно быть, уронила немчура его в спешке, когда драпала.
– Может, и так, – согласился Мажарин.
Он извлек из сейфа папку и развязал тесемки. В папке находились отпечатанные на пишущей машинке бумаги, все на немецком языке. Солдаты с молчаливым интересом наблюдали за действиями Мажарина.
– Глянь и ты, – сказал Алексей Кириллу Черных.
– Похоже, какие-то распоряжения, – предположил Черных. – Приказы или что-то в этом роде… Глянь, почти на всех бумагах одно и то же имя. Вот здесь, внизу. Ирма Ланг, – прочитал он. – И здесь Ирма Ланг. И здесь тоже… Столько подписей – и везде одно и то же имя. Интересно…
– Может, начальница лагеря? – предположил Мажарин. – Мы же не знаем, кто был здесь главным. Возможно, что это она и есть.
– Баба – начальник такого поганого места? – удивленно спросил солдат с ножом. – Да ведь это как же?..
– А вот так, – глянул на бойца Мажарин. – Почему бы и нет?
– Ну и ну! – покрутил головой боец. – Да ведь здесь – детишки… Опыты над детишками… И вдруг – женщина в начальницах! Ладно бы какой-нибудь изувер в штанах. А то ведь – женщина…
Мажарин ничего не сказал, лишь вздохнул и принялся аккуратно складывать документы в папку.
В поселок вернулись ближе к полудню, уставшие и измотанные. Очень хотелось спать, но какой уж тут сон? Необходимо было выяснить, как обстоят дела у Мартынка. Удалось ли ему задержать хоть кого-то из бывших сотрудников лагеря? Кто эти люди, как они себя вели при задержании, что рассказали? Но прежде всего хотелось знать, как чувствуют себя спасенные дети.
– С детьми все нормально! – Мартынок потер лоб. Он тоже выглядел усталым и осунувшимся, но и довольным. – Спят они. А Павлина – рядом с ними. Приручила она детей, поверили они ей. Хорошая она деваха, наша Павлина. Добрая.
– Они что-нибудь рассказали? – спросил Мажарин.
– Ребятишки-то? Чего не знаю, того не знаю. Об этом надо спросить у Павлины. У меня были другие дела.
– Ну, тогда давай о твоих делах.
– А что мои дела? – усмехнулся Мартынок. – Дела как дела. Поймали мы за эту ночь целых девять вражеских душ. Все сидят под стражей. Семь мужчин и две дамы.
– И что они говорят? – спросил Мажарин.
– Да что они могут сказать? – пожал плечами Мартынок. – Все оправдываются, а дамы даже рыдают. Говорят, что надо было выживать, кормить собственных детишек. А тут хорошая работа в лагере. Представь, немцы за нее неплохо платили. И деньгами, и харчами. Вот и польстились… Пане офицер, нас теперь расстреляют? – передразнил он и сплюнул.
– Ты у них спрашивал о начальнике лагеря? – спросил Мажарин.
– А то, – ответил Мартынок. – Все в один голос называют одно и то же имя. Ирма Ланг, вот как. Тоже, понимаешь ли, дама.
Мажарин и Черных переглянулись, и Мартынок это заметил.
– Как я понимаю, – сказал он, – вы уже слышали это имя. Где же?
– В лагере мы нашли сейф с документами, – ответил Мажарин. – И почти на каждой бумажке одно и то же имя.
– Ирма Ланг, – сказал Мартынок.
– Да, – сказал Мажарин. – Ирма Ланг. Вот мы и подумали…
– И правильно подумали, – сказал Мартынок. – А что значится в тех документах?
– А кто его знает, – сказал Черных. – Они на немецком языке. Надо будет искать переводчика.
– Понятно, – кивнул Мартынок.
– Ты бы поспал, – сказал Мажарин Семену. – А то ведь засыпаешь прямо на ходу.
– На себя посмотрите! – беззлобно огрызнулся Мартынок.
– Да и мы тоже… – согласился Мажарин. – Но мне надо увидеться с Павлиной. А вы поспите. Кирилл, Ян – вы меня поняли? Считайте, что это приказ.
* * *
Все семеро спасенных ребят уже не спали. Вымытые, переодетые в чистую одежду, они сидели рядышком у печи, в которой горел огонь. Они были похожи на маленьких старичков, а еще больше – на гномиков, которые бывают в сказках. Казалось, что они боятся отойти от печи, а может, так оно и было на самом деле. Потому что в печи горел огонь, а огонь – это тепло. Павлина также была здесь. Увидев Мажарина, она вскочила и подалась ему навстречу.
– Все в порядке, – Мажарин опустился на скамью, потому что ноги его почти не держали. – Обыскали весь лагерь, но никого больше не нашли. Вот так.
– Понятно, – сказала Павлина. – А…
– У Семена тоже все в порядке, – сказал Мажарин. – Живой и целый. Спит.
– Спит, – улыбнулась Павлина, и улыбка у нее получилась по-женски
