бы так бросил. Вот и думай, голова!
Еще через пятнадцать минут цепь наткнулась на лесную дорогу. Неприметная колея петляла между деревьями и уходила на север, к опушке леса. Как раз к тому району, который Косович планировал прочесать с третьего захода. Местами было хорошо видно, что трава здесь примята. А совсем скоро встретились поломанные молодые деревца и смятый кустарник. Вскоре Косович увидел черную «эмку», укрытую молодыми осинами с уже увядшими листьями.
– Ванин, самых опытных бойцов к машине! Пусть проверят, не заминировано ли. Там, внутри, может быть граната к ручке привязана.
– Сейчас разберемся, – отозвался старший лейтенант и подозвал к себе четырех бойцов.
Косович остановил цепь. Теперь торопиться не стоит. Сначала осмотр машины, потом пойдем дальше. Он подозвал связиста с рацией и приказал вызвать штаб корпуса.
Автоматчики быстро определили, что никаких мин и сюрпризов нет. Машина исправна, заправлена горючим, уровень масла в норме, и воды в радиаторе достаточно. Такое ощущение, что машина подготовлена к поездке и спрятана до поры до времени. И даже номера на месте. Это была «эмка» генерала Максимова, которую он дал своему адъютанту для поездки в госпиталь.
– Знаете, что интересно? – Ванин подошел к Косовичу, снял фуражку и принялся платком протирать изнутри края околыша, которые стали влажными от пота. – Уж как-то очень она старательно забрызгана грязью. Художественно и достоверно, я бы сказал.
– А что удивительного, если машина ехала по грунтовой дороге после дождя? – не понял Косович.
– А вы посмотрите внимательно, – засмеялся старший лейтенант. – Стекла забрызганы, номера забрызганы. А вот под арками колес грязи нет, да и резина практически чистая, без налипших комьев грязи.
– А ты глазастый, – похвалил Косович и присел возле машины.
Действительно, «эмка» выглядела грязной, но там, где им в этом случае положено быть обязательно, комьев грязи и правда не было. Если бы она ездила по грязной дороге, буксовала, то была бы, как говорится, «по самые уши». А на деле…
– Товарищ капитан, Трезор лает, – дернул Косовича за рукав Митька. – Слышите?
И правда, откуда-то издалека раздавался злобный лай собаки. Косович приказал Ванину взять десяток солдат, а Митьке оставаться рядом со старшим лейтенантом.
Маленькой группой они двинулись на собачий лай, не забывая внимательно смотреть по сторонам и под ноги. Метрах в пятидесяти увидели Трезора, который, задрав лохматую морду вверх, принимался лаять, а потом кидался к куче рыхлой земли и начинал неистово рыть ее лапами. Нехорошее предчувствие сжало сердце.
– Боец, – Косович подозвал одного из солдат, – вернитесь к машине и скажите, чтобы Ванин дал большую саперную лопату из багажника «эмки». Остальным осмотреть местность вокруг на пятьдесят метров. Любая мелочь, любой след – окурок, спичка – обо всем докладывать.
Митька держал Трезора за шею и плакал. Косович удивился: мальчишка и без того пережил так много, а тут еще это… Парень мужественно смотрел, как снимают слой за слоем землю, как показались сначала сапоги, потом командирская военная форма, портупея, рука с наколкой в виде звезды у основания большого пальца.
– Ты что? – тихо спросил Косович.
– Не могу… – всхлипывая, ответил Митька, – не могу смотреть на наших мертвых. Они не должны умирать, они врага бить должны! Знаете, как в нашей деревне вас ждали!
– Не смотри, Митя, не надо, – посоветовал капитан. – Иди лучше, посиди вон с Трезором.
Митька опустил голову, но с места не тронулся. Тихо поскуливала собака, к которой он прижимался как к самому близкому и дорогому существу.
Косович подошел к разбросанной земле и узнал старшего лейтенанта Полякова. Тот был убит выстрелом в голову, в правую ее часть. Видимо, через окно или открытую дверь. В той же яме лежал и водитель Максимова, сержант Хлопотов, тоже убитый выстрелом в затылок.
– Документов нет, товарищ капитан, – поднявшись с земли, сказал старшина роты, руководивший работами. – В карманах у них вообще ничего нет, даже курева.
– Сержант, связь с корпусом, – приказал хмурый Косович радисту.
Сидя на подножке командирского броневика, полковник Халов рассматривал карту. Корпус напоролся на сильную оборону фашистов и никак не мог пробиться дальше на северо-запад. Откуда здесь такая оборона? Похоже, немцы готовились встретить их на этом направлении.
– Товарищ полковник, вас двенадцатый, – послышался голос радиста.
Халов взял из его рук шлемофон, приложил к уху и прижал к горлу пальцами ларингофоны.
– Сокол-3 на связи!
– Сокол-3, Селезень не взлетает, как поняли. Селезень не взлетает. Вода неспокойная.
Черт, не удалось получить помощь партизан. Группа бойцов должна была с тыла атаковать охрану моста, связать ее боем, и тогда с этого берега ударила бы передовая группа корпуса. Через мост можно было вывести основные части через реку и, разбившись на группы, раствориться в лесах. И авиация не страшна, и от пехоты оторваться можно. А теперь что? Партизаны не справились, их атаку отбили, они с потерями отошли.
Рядом, подняв огромное облако пыли, резко затормозил мотоцикл. С заднего сиденья соскочил майор Букин. Кровь текла по его щеке из-под бинта. Шлемофон висел на шее за спиной. Лицо танкиста потемнело от копоти.
– Засада, товарищ полковник! – выпалил Букин. – Это точно – засада. Нас там ждали. Наскоро закопанные «Тигры», зенитные орудия на прямой наводке. Они жгут танки в чистом поле, мне деваться некуда. С двух сторон огневыми клещами.
– Отойди вот сюда, Букин, – полковник показал на карте край леса. – Заройся, спрячься за деревьями, маневрируй, но продержись четыре часа. Я уведу корпус. Мы должны вырваться, иначе нас тут всех раздолбают!
– Понял, – хмуро кивнул майор. – Здесь, значит, встать. Чтобы вы за моей спиной проскочили. Четыре часа? Ладно, сделаем, товарищ полковник. Видать, иного выхода у нас нет.
– Букин, дорогой, ты только продержись! – полковник стиснул плечи танкиста. – Надеюсь на тебя. Я должен быть уверен, что мне не ударят в спину. Четыре часа, Букин!
Майор, поморщившись, натянул шлемофон, отдал честь и вскочил на заднее сиденье мотоцикла. Боец-мотоциклист дал газу, машина сорвалась с места и унеслась туда, где грохотал бой.
Приказав дать ему связь с полками, полковник еще раз бросил взгляд на карту. Что же происходит? Секретный рейд не получился с самого начала. Успешный прорыв через линию фронта сорван. Немцы восприняли эту атаку как настоящий прорыв, и все на первых порах шло, как и планировалось, а потом корпус начал нести потери. Один за другим они ввязывались в бои в самом неудобном месте, подвергались неожиданным атакам.
Корпус маневрировал, но пока еще двигался на северо-запад, как и планировалось. Когда Халов понял, что его маршрут каким-то образом стал известен немцам, он изменил направление.
Два следующих дня были успешными. Уничтожив склад
