– Что-то еще? – поинтересовался генерал, заметив, что Каледин не торопится уходить.
– Есть информация, – сообщил полковник и раскрыл суть. Его доклад отличался лаконичностью и не занял много времени. Связующим лейтмотивом проходило сообщение из МУРа о том, что пенсионеров убили «профессионалы из ресторана», что образовывало жесткую систему.
– Как считаете, зачем понадобилось убивать бывших сотрудников? – спросил генерал, выслушав Каледина очень внимательно. – Не допускаете денежный долг? Знаете, как это сейчас бывает! Сами увязнут в дерьме, а потом Служба должна их выручать!
– Это не «бытовуха», – заметил Каледин. – Да и помочь им, к сожалению, мы уже ничем не сможем. Предварительная проверка ничего подобного не установила. Боюсь, что за убийствами кроется нечто другое.
Тяжелые надбровные дуги генерала замерли. Он ждал вывода. Нет ничего проще, чем давать оценку чужим выводам.
– Предполагаю, что в Москве объявилась хорошо законспирированная группа террористов, прибывших для подготовки некой акции.
Переняв озабоченность полковника, Волков спросил:
– Где работали погибшие – установили? Может, это месть за выполнение служебных обязанностей?
– Шелепин заканчивал службу в Главном управлении специальных программ, а Морошин в оперативно-техническом. Оба начинали с «пятнашки», – сообщил Каледин. – Мотив мести не укладывается в характер их работы. Если предположить, что чеченцы вышли на Морошина и Шелепина целенаправленно, то их могли интересовать сведения закрытого характера.
– Навскидку получается, что диверсанты ищут подходы к подземным коммуникациям ГУСПа? – подытожил генерал и сделал замечательный вывод: – Надо передать информацию начальнику управления, и пусть это волнует их.
Волков потянулся за телефонным справочником, но вывод Каледина заставил его повременить со звонком.
– Я не думаю, что чеченцы или террористы, как их назвать, полезут в стратегические подземные коммуникации, – высказался Каледин. – Они слишком хорошо охраняются. К тому же там мало людей – одна обслуга и охрана, и психологический эффект от теракта был бы небольшим. Да и взрывчатки для укрепленных подземных коммуникаций понадобилось бы слишком много – иначе это будет укус комара слону. А тонна взрывчатки – слишком много для ввоза в город. Можно ввозить по десять килограммов в день, но и в этом случае им понадобится уйма времени на переброску, а риск не снизится. Легко напороться на проверку при въезде.
– Тогда зачем им понадобились сотрудники «пятнашки»? – переспросил генерал, оставив в покое красную обложку совсекретного телефонного справочника. – Как считаете?
– Цель всех террористов – убить как можно больше мирных людей. Легче всего она может быть достигнута в обычном метро, – предположил полковник. – Но, чтобы подготовить такую акцию, террористам потребуются сведения о коммуникациях, путях проникновения, выходах в тоннели, охране и так далее. Другой вариант хуже: подготовка химической или биологической атаки в метро с использованием существующих систем вентиляции.
– Лучше поплевать и по дереву постучать, – вполне серьезно произнес генерал, ранее не замеченный в суевериях. – А почему террористы решили, что пенсионеры смогут ответить на их вопросы? Не проще ли им было найти информаторов в самом метро? – засомневался Волков. – Хлопот меньше, информированность больше.
– Я не верю в случайности, товарищ генерал. На Морошина и Шелепина преступники шли, точно зная, что те обладают интересующей их информацией, – высказался Каледин. – Где меньше хлопот – это большой вопрос. Попробуй найди из тысяч работников метрополитена именно того, кто нужен.
– Хм… Столько лет прошло, как Морошин с Шелепиным уволились, – снова засомневался генерал. – Их сведения давно устарели. Какого черта они могли знать?! И сказали ли?
– На трупах следы пыток, – заметил полковник. – Не думаю, что у них имелись стимулы к молчанию.
Волков потянулся к сигаретам, и полковник снова ощутил потребность закурить. Лучше бы не дразнил!
– Шахиды куда удобнее для терактов. И пенсионеры для этого не нужны. Дело в чем-то другом, – размышлял генерал, прикуривая от подарочной зажигалки в виде пистолета. – Дело может оказаться очень серьезным, а может оказаться ничем. Скажут потом, что мы сгущаем краски и перестраховываемся!
– Пусть говорят! – ответил Каледин. – Умные так не скажут. Надо разбираться. Когда дело касается терроризма… идеальных рецептов нет.
– Тогда вы, Михаил Юрьевич, подключайтесь к этому делу, – велел Волков, выпустив факел дыма. – Если требуется помощь – говорите какая. Хотя, собственно, у нас ничего и нет, кроме убийства.
У Каледина внезапно обострился нюх, а сигаретный дым стал новым толчком для мозга, настойчиво требовавшего свою дозу никотина. Вот мерзавец! Находит же время!
Полковник вышел от начальника, в приемной привычно улыбнулся секретарше и той же ковровой дорожкой отправился к себе.
Тридцатью минутами позже в кабинете Каледина началось оперативное совещание. Задачи ставились, исходя из имевшихся фактов.
– …Актам терроризма предшествует та или иная подготовка: выбор способа совершения преступления; определение места и времени; рекогносцировка на местности; приобретение, изготовление или хищение орудий, доставка их к выбранному месту действия и устранение возможных препятствий, – уверенными мазками рисовал картину Каледин. – Особенно это касается специальных объектов, автомобильных трасс и охраняемых лиц…
Майор Игнатов тоскливо посмотрел в окно. Из форточки повеяло прохладой. Весна звала. Только куда!
– Как свидетельствует практика, лицам, причастным к совершению актов терроризма, присущи высокие волевые качества и настойчивость в достижении поставленных целей. А это проявляется в упорном преодолении препятствий на пути реализации преступных планов, в стремлении приобретения большего количества, чем требуется, единиц огнестрельного оружия, произведения большего количества выстрелов, изготовления не одного взрывного устройства и совершения нескольких взрывов. Вы понимаете, к чему я клоню?
Сотрудники оперативного подразделения молчаливо согласились, но соображений не высказывали.
– Необходимо плотнее работать с агентурой. Любая информация может оказаться полезной, – без ажиотажа; как преподаватель вуза, говорил полковник. – Если затевается что-то крупное, это не может пройти незаметно. В подготовке участвует много людей, и наверняка что-то может разглашаться. Нас интересует все: любые странности, любой интерес к оружию, взрывчатке, объектам, людям…
Слушая шефа, подполковник Катышев делал краткие пометки в блокноте. Игнатов с Кругловым просто мотали на ус, прикидывая гигантский объем предстоящей работы. Маслов обводил клеточки.
– Надо связаться с милицией и в дальнейшем поддерживать с ними контакт, – инструктировал Каледин. – Проверять все, что касается незаконного оборота оружия и взрывчатки. Не думаю, что чеченцы, если это все-таки чеченцы, потащат тротил через половину страны. Гораздо проще и безопаснее купить все необходимое на месте. Значит, особое внимание агентуры следует обратить именно на эти вопросы.
Полковник говорил громко и размеренно, а его голос был свободно слышен с любого места в кабинете. Под четкими интонациями и понятными указаниями Каледина лежал надежный фундамент многолетнего опыта, который не предполагал растерянности или паники. Годы оперативной работы, подкрепленные временем нахождения на руководящей должности, образовали такой прочный жизненный стержень, сломать который или даже согнуть едва ли было возможно.
– Подполковник Катышев – займитесь биографиями погибших. Я имею в виду не бандитов, а наших товарищей, – пояснил Каледин. – Держите в голове то обстоятельство, что преступники искали бывших сотрудников не случайно. Могу предположить следующее, как версия, конечно. Погибшие владели некой информацией, возможно, компроматом на кого-то, которая позарез понадобилась. Узнав что-то у одного, преступники могли получить недостающие сведения у другого. Или перепроверить первого. Это так – на ум пришло. Надо проверять.
– Что-нибудь известно о характере угрозы? – уточнил майор Игнатов. – Иначе столько сигналов приходится проверять!
Он соглашался с доводами начальника и предложенным перечнем мероприятий, но надеялся, что полковник знает хоть чуточку больше того, что сказал. Последнее время даже в прессу просочились слухи о готовившихся в Москве крупных террористических акциях чеченцев и «Аль-Каиды», засветившейся на подрыве Дома правительства в Чечне. Потом высунулись эти «химики» с самопальным растительным ядом «рицин». В общем, неспокойно.
– Вы же все слышали! – мягко пожурил его Каледин. Он привык доверять подчиненным; предлагая максимум самостоятельности. Однако если кого-то «заносило», то полковник легко и без оскорблений возвращал его на место. – Не отвлекайтесь! Это может быть и взрыв, и захват заложников, и все, что угодно. У нас нет достоверных данных, и чем скорее мы их получим, тем, естественно, будет лучше.
