Несколько наиболее ценных вещей завязал в узелок, рассовал по карманам найденные в ящике письменного стола деньги, золотое колечко, часики.
Грабеж он имитировал сноровисто и умело. Галя искоса глянула на него — равнодушное лицо, человек выполняет привычную работу. Над правой бровью парня синел тонкий шрам — такой остается от мгновенного взмаха острым ножом.
— Вы обвиняетесь в том, — торжественно начал Сыч, — что, будучи агентом НКВД, обманом пытались проникнуть в организацию украинских националистов, чтобы выдать чекистам борцов за свободную Украину.
— Какая чепуха! — прошептала Галя. — Я никогда не слышала об организации украинских националистов.
— З востока она? — равнодушно спросил парень. Это были первые им произнесенные за все время слова.
— По «легенде», — тонко улыбнулся Сыч, — а так — с Львовщины…
— Ага…
Шестым чувством Галя понимала — перед нею разыгрывают комедию. Только кто ее автор? Сыч просто актер, которого выпустили в нужный момент на сцену…
А вдруг нет? Ведь были же случаи параллельного существования подпольных группок ОУН, а условия конспирации требовали, чтобы они ничего не знали друг о друге? И одна из них, вдруг заподозрив в предательстве кого-либо из членов второй, выносила безжалостный приговор. И приводила его в исполнение…
Но так могла оценить ситуацию неопытная Галя Шеремет. По-другому должна была отнестись к ней Ганна Божко — прошедший сквозь огонь курьер закордонного провода.
Итак:
Галю Шеремет подозревают в предательстве…
Сыч — функционер какого-то подпольного звена ОУН…
Этому «звену» что-то известно о реальной Гале Шеремет или о том, по каким причинам Галя Шеремет «воскресла»…
Сыч раскрывает себя, так как убежден, что тайна умрет вместе с Галей?
Неизвестно:
Связан или нет Сыч с Бесом — может, он выполняет поручение референта, проверяет «лояльность»?
Насколько категорично демонстрировать свое непонимание происходящего или бросить на стол крупную карту?
Эти и десятки других вопросов возникли внезапно, и с той же быстротой, с которой они возникли, Шеремет должна была отыскать на них ответы. Они могут быть только верными, потому что ошибка даже в одном из них приведет к искаженной оценке всей цепи событий и может повлечь за собой самые тяжелые последствия.
Смущало еще одно: неужели опытный подпольщик Бес мог сунуть ее в одно гнездо с Сычом? Это противоречило инструкциям. Но в то же время, если Бесу требовалось, чтобы Ганна Божко была под присмотром… Рыбак, поймав плотвичку, сажает ее на длинный кукан, чтобы не подохла преждевременно. А рыбка, описывая круги, думает, что она на свободе…
Ситуации, подобные тон, в которую попала Шеремет, требуют мгновенных решений. И Галя по-своему уже ответила на неожиданный ход Сыча — она оставалась растерянной, ошеломленной. В ее глазах ясно читался ужас. Именно так должна была бы вести себя любая сельская дивчина, особенно если она не может понять смысла внезапно происшедших событий.
Парень методично обшаривал комнату. Он добрался до красного угла — там, убранные цветастыми рушниками, красовались иконы богомольной вдовы. Он почти ласково притронулся к иконе Георгия Победоносца — небесный рыцарь пользовался особым почетом у тех, кто сам брался за оружие. Слегка приподнял икону Иисуса Христа и решил заглянуть за оклад. Там было пыльно и пусто, от стены к иконе потянулись ниточки паутины. Но икона показалась, видно, парню слишком тяжелой, он даже взвесил ее на вытянутых руках, а потом повернул к себе тыльной стороной.
Галя хранила за окладом иконы пистолет, несколько обойм к нему, комплект запасных документов, которые позволили бы в случае опасности выбраться из западни.
Она уже несколько минут с тревогой наблюдала за манипуляциями «помощника». Парень попался дотошный в отличие от своего шефа — Сыч по-барски развалился на стуле и с видимым удовлетворением наблюдал за тем, как Галя, будто затравленный зверек, пытается вырваться из капкана.
Но не все капканы срабатывают.
Иногда осторожный зверь обходит западню. Особенно если она поставлена не очень искусно.
Приговоры не исполняются с таким шумом. Чтобы незаметно убрать «предателя», нет необходимости предварительно приглашать его в ресторан. Зато в характере провинциальных актеров мелодрамы с угрозами и нервными всхлипами.
Бандит тряс икону, поворачивал ее так и эдак, пытаясь по звукам определить, что там такое тяжелое спрятано за окладом. Пистолет и документы в равной степени могли принадлежать и националистке, и сотруднице органов государственной безопасности. И если бы Сыч вдруг всерьез поверил, что перед ним чекистка, то Гале вряд ли уйти из этой хаты живой.
Но парень увлекся иконой, Сыч же лениво ворочался на стуле, ожидая результатов обыска. Был он вялый, одурманенный выпивкой, хотя и старался изо всех сил держаться «в норме».
Выстрел негромкий, будто стекло лопнуло, сбросил Сыча со стула. С треском хлопнулась о пол икона, хлопец схватился за руку — на пиджаке расплывалось, ржавело бурое пятно.
Галя стреляла из браунинга — почти игрушечного пистолета, легко и плотно лежавшего в руке. Она выстрелила навскидку, точно зная, что пуля войдет в предназначенную ей точку — в руку парня. Ей не надо было его убивать, требовалось лишь вывести его из игры, показать, что она шутить не намерена — терять нечего.
Сыч завороженно следил за стволом пистолета, черный зрачок которого уставился ему точно в лоб.
— Не двигаться, — приказала Галя. От ее «растерянности» не осталось и следа. — Стреляю без предупреждения!
Она приказала Сычу связать цветастым полотенцем, сдернутым с иконы, руки своему помощнику, а самому опять сесть на стул.
Предложила насмешливо:
— Поговорим?
Сыч дурным взглядом уставился на пистолет, у него мелко и часто дергалось веко.
— Обойдемся без предисловий, — сказала Галя. — Я задаю вопрос и считаю до пяти. Если за это время не дождусь ответа — стреляю… Итак: кто вас послал? Раз… два…
— Юлий Макарович, — торопливо залопотал Сыч. — Зачем? Раз… два… три…
— Чтобы проверить, не подослана ли ты чекистами.
— Вы оба состоите в организации?
— Да.
— Кто об этом знает, кроме Беса?
Сыч услышал псевдо Юлия Макаровича и невольно вздрогнул — девица оказалась осведомленной, очень осведомленной, а он-то думал, что ему поручили провести обычную проверку перед вербовкой.
— Только Бес.
— Кто подчиняется непосредственно вам, Степан?
Система подпольных связей требовала такой отработки контактов, при которой в лицо знают друг друга только двое-трое, не больше.
— Кто?
— Я не могу ответить на этот вопрос. — Сыч проявил твердость.
— Кто? Раз… два… три… — Галя повела стволом пистолета.
Сыч видел, что на спусковой крючок она нажмет не колеблясь.
— Осталась только одна связная.
— Ее псевдо?
— Эра.
— Ваше псевдо?
— Не скажу.
— Не упрямьтесь — бесполезно. Раз…
«Игра» в считалочку шла в стремительном темпе. Сам Мудрый наверняка одобрил бы ее действия.
— Весляр[19].
— Кто тебе, сукин сын, дал право выбирать такое же псевдо, как у вождя?! — крикнула возмущенно Галя. В неожиданном крике она выплеснула и пережитое напряжение, и гнев, и унижение бессилия, испытанное на мгновение, когда в хату вошел «помощник».
— Я этого не знал… — растерянно пролепетал Сыч.
— Балбес, — ругалась Галя. — Пройдысвит, шмаркач…
Она высыпала на Сыча набор ругательств привычно и как-то беззлобно — так обычно лается сотник УПА, подтягивая своих хлопцев.
— Твое псевдо? — повернулась девушка к «помощнику».
— Не скажу, — глухо пробормотал тот от стены.
— Скажешь, — мстительно протянула Галя. — Когда начну считать — заговоришь…
— А иди ты… — В тоне хлопца прозвучали нотки, по которым Галя поняла — этот ничего не скажет, лесной закалки, смертью его не испугаешь. Она уже встречалась с такими хлопцами — упрямые, они становились кремнем, если кто-то пытался их запугать.
— Его псевдо? — спросила Галя у Сыча, решив подступиться с другого конца.
— Рыбалка, — покорно ответил Сыч.
— Прекрасно, — неожиданно повеселела Галя, — неплохая собралась у нас компания: Весляр… Рыбалка[20]… То, может, хлопцы, по рюмке?
Она сама налила всем в стаканы и, предупредив, чтобы без фокусов, позвала к столу.
— Да не тряситесь вы от страха, — прикрикнула на Сыча, — лучше перевяжите руку коллеге.
Но от Степана было толку мало, он все еще не мог оправиться от страха.
И Галя уже без опаски сунула браунинг в карман пиджачка, отыскала на полке пузырек с йодом, залила парню рану, потом туго перебинтовала ее.
