Стоя у плиты и помешивая деревянной ложкой тушившееся в глубокой сковороде куриное филе, Антонио прикидывал, где бы лучше спрятать контейнер, пока он не решит, что с ним делать. Дальше держать его в собственном доме опасно и просто глупо. Священник был не склонен недооценивать людей Кларка, к тому же совершенно ясно, что за контейнером охотятся не только американцы.
Он перебирал в уме различные места под тайник, их было множество, но самым лучшим ему показался старый склеп в церкви недалеко от институтского поселка. В нем сейчас хранились цинковые гробы с погибшими во время налета на институт военнослужащими. Склеп доступен американцам, и это хорошо. Вряд ли они будут искать у себя под носом. А о тайных ходах они не знали, просто не могли знать. Он даже представлял, где именно и как можно будет спрятать этот злосчастный контейнер.
Что ж, пожалуй, он так и поступит.
«Откладывать не стоит, – подумал Антонио, снимая сковороду с плиты. – Сейчас поужинаю и отправлюсь».
Священник потрогал левое плечо, рана почти не болела. Он приподнял руку, опустил – действует. Та мазь, что дала ему местная целительница-хиллерша, действительно оказалась чудодейственной. Да и рана, к счастью, была совсем легкой. Ему повезло, пройди пуля на пару сантиметров левее, попала бы в кость.
Поужинал Антонио в гостиной, хотя ужином эту трапезу можно было назвать лишь с большой натяжкой – время приближалось к полуночи. Сборы не заняли много времени, все уже было готово – фонарь, схема подземных переходов, теперь уже не оригинал, а обработанная на компьютере цветная распечатка с указанием расстояний и ориентиров.
Священник прошел на кухню и спустился в подвал, прихватил уже приготовленную сумку с фонарем и отодвинул деревянный стеллаж, отделявший подвал от подземелья. И снова мрачная сырая темнота приняла его в свои объятия. Хлюпающая вода под ногами, липкая, густая тьма, спертый воздух, низкие каменные своды, настолько низкие, что невозможно распрямиться во весь рост, приходилось постоянно пригибать голову, все это вызывало неприятные ощущения, заставляя сердце учащенно биться.
Священник подумал, что, вероятно, клаустрофобии в той или иной степени подвержены все. В таких местах главное не дать разыграться собственному воображению. Он шагал и шагал, стараясь думать о том, что контейнер в его руке гораздо опаснее и страшнее всех подземелий вместе взятых. Вот он уже достиг той части подземных коридоров, где можно идти в полный рост, воды под ногами больше не было, и дышалось здесь значительно легче. Вот и разветвление, напоминающее куриную лапку. Так, теперь налево, по узкой лестнице вниз. Антонио сверился с планом, сегодня ему не нужен был лаз, которым он воспользовался в прошлый раз. Вот тот коридор, что вел в склеп церкви, отмечен на схеме красным. Осталось совсем немного, и он будет на месте. Коридор стал сужаться и плавно сворачивать вправо, пока не закончился тупиком.
«Вот это номер! – обескураженно думал Антонио, осматривая плиту, которой закончился коридор. – Там же ясно обозначена дверь! Неужели придется возвращаться?!»
Он достал схему и, осветив ее фонарем, стал внимательно всматриваться в оригинальные обозначения.
«Ну, конечно, это дверь. Вот еще точно такое же обозначение, вот еще… Нет-нет-нет! Не точно такое же, здесь еще какой-то значок, что-то вроде детских качелей или весов. Значит, это все же дверь, только какая-то особая. Ну-ка посмотрим!»
Антонио сантиметр за сантиметром изучал каменную плиту, но тщетно. Обычная каменная плита из грубо отесанного камня, и никакой зацепки, никакого указателя, никакого намека на то, как превратить эту равнодушную плиту в гостеприимную дверь.
Что ж, священник уже смирился, что придется вернуться и, воспользовавшись лазом, подняться на поверхность. Но прежде надо было передохнуть. Антонио поставил контейнер на землю, собираясь сесть на него. Сняв с плеча сумку, он повел фонарем вокруг, ища место, куда бы ее пристроить. Его внимание привлек крюк, торчащий из стены. Таких крюков в подземелье было множество, в них прежде вставлялись факелы. На этот крюк он и собирался повесить сумку.
Но как только он коснулся его, раздался какой-то тихий звук, Антонио даже решил, что ему послышалось. Он снова схватился за крюк, потянул его на себя – ничего, вверх – ничего, вниз – опять ничего. Тогда священник предпринял последнюю попытку, он решил повернуть его, попробовал – неясный звук повторился, теперь уже более отчетливо, словно кто-то волок тяжелую железяку по кафельному полу.
После нескольких неудачных попыток Антонио все же повернул крюк на пол-оборота, и плита со скрежетом отошла в сторону. В образовавшееся отверстие можно было рассмотреть часть склепа, но пройти в него мог разве что ребенок. Антонио попытался толкнуть плиту плечом, и она с трудом поддалась. После каждого толчка плита продвигалась на сантиметр-полтора, и вскоре священнику удалось войти внутрь склепа.
Стараясь не задерживаться в неприятном месте дольше необходимого, Антонио спрятал контейнер в тайник и поспешил подняться наверх, в церковь, подышать свежим воздухом, прежде чем отправиться в обратный путь. Поднявшись по каменной лестнице в помещение церкви, он погасил фонарь. Здесь он прекрасно ориентировался и без света, тем более что полной темноты здесь не было – сквозь стрельчатые окна светлело небо. Ночь приближалась к концу.
Антонио присел на скамейку, давая отдых уставшим ногам. Ночной воздух в церкви был свежий, прохладный, но влажный. Чувствовалось близкое соседство болот. И тишина здесь была совсем другой – звенящей. Это сквозь незастекленные окна в помещение дома Божьего свободно проникали назойливые полчища москитов. Привычно отмахиваясь от вездесущих насекомых, Антонио услышал постепенно усиливающийся низкий гул. Он прислушался, это был звук приближающегося автомобиля. Священник с неохотой встал и подошел к окну.
«Кого это нелегкая несет?» – думал он, вглядываясь в предрассветную тьму.
Звук продолжал усиливаться.
«Если в поселок, то она должна вот-вот показаться из-за поворота».
И вдруг раздался взрыв, небо осветилось красным. Самого пламени Антонио не видел, ясно, что взрыв прогремел еще за поворотом, но отсветы, озарявшие верхушки деревьев, были хорошо видны.
«Да что же это такое! Господи, прости и помилуй нас грешных», – привычно шептали губы священника.
Раздались щелчки автоматной очереди, будто кто-то далеко быстро-быстро ломал одну за другой сухие ветки. Тишина, только пламя поднялось выше. Потом Антонио увидел бегущего человека, он бежал, спотыкаясь, едва не падая, в руках он держал автомат. Человек, продолжая бежать, повернул ствол автомата назад и дал две короткие очереди. Затем Антонио увидел еще двоих, явно преследующих первого. Они бежали много быстрее, увереннее, расстояние до жертвы быстро сокращалось. Вдруг человек, на которого шла охота, резко изменив направление, бросился к церкви.
«Молодец! – мысленно похвалил его Антонио. – Там дверь, давай в нее!»
Он не знал, кто этот человек и кто его преследовал, но интуитивно, по-христиански, был на стороне гонимого, преследуемого, слабого и, возможно, раненого.
Словно услышав священника, человек, теперь было видно, что это был высокий молодой парень, рванул на себя дверь. Но один из преследователей, а это были китайцы, теперь Антонио и их разглядел, бросил гранату, раздался взрыв. Недолго думая, священник бросился вниз, он не мог не помочь человеку, которого преследовали бандиты.
Дверь, за которой хотел найти спасение преследуемый китайцами парень, вела в подвал церкви. В нем находились технические коммуникации, хозяйственные помещения, и он был связан со склепом небольшим коридором. В него-то и направился отец Антонио. Пробежав через склеп, он быстро миновал коридор и оказался в подвале. Прислушавшись, он понял, что оказался тут раньше китайцев. Поводив из стороны в сторону фонарем, Антонио заметил окровавленную руку, торчащую из-под обломков досок. Быстро отбросив доски в сторону, он попытался поднять парня, но не тут-то было. Ростом тот был под два метра, к тому же далеко не дистрофик. Но делать нечего, китайцы здесь будут с минуты на минуту. Священник схватил парня за ноги и волоком потащил в склеп.
«Возможно, это не самый лучший способ передвижения, – думал Антонио, мысленно обращаясь к парню, – но далеко не факт, что те ребята стали бы обращаться с тобой много нежнее. Терпи, парень, выбор у тебя небольшой».
Антонио уже миновал коридор и втаскивал свою ношу в склеп, когда из подвала донеслись возбужденные голоса и топот ног. Слов разобрать он не мог, но понятно было, что преследователи о чем-то спорили.
Втащив парня в склеп, Антонио плотно закрыл дверь на засов. Дальше было сложнее, протащить бесчувственное тело сквозь узкую щель не полностью открывшейся плиты он едва смог. Теперь все будет зависеть от неведомого старинного механизма, управлявшего открытием и закрытием входа в подземелье. Священник, перекрестившись, повернул крюк, и плита поползла, плотно закрыв вход в склеп.
