со скрипом, но тоже достойный фактор. Но лезть буквально в мясорубку, против кучи странных и страшных людей? А если злых чужаков, вдобавок, больше на вид и они лучше вооружены? И тем не менее это не просто возможно, но история пестрит подобными примерами. Просто удивительно, как мог удерживать от поголовного дезертирства отряды своего разноплеменного войска Ганнибал. В высшей степени загадочно, чем выманил с благодатной (и таки уже завоеванной) Эллады своих македонцев Александр. И этот список можно продолжать бесконечно.
И тут в полный рост встает личность. Значение личности в истории весьма заметно, несмотря на советское отрицание этого. Даже у закостенелых прагматиков, вроде средневекового Дельбрука, или сравнительно недавнего Клаузевица, есть оговорки на тему важности харизмы полководца. Причем не в современном понимании харизмы как умения расположить к себе собеседника, или +1 к убеждению в компьютерных играх. Нет, термин харизма, изначально, означал некую «мистическую власть над людьми». И она не могла быть больше или меньше, она либо была, либо нет. Даже далекий от всего этого Толстой, тоже прозорливо подмечал нечто мистическое на войне в личности командующего. Впрочем, на то Толстой и великий писатель, для унылых военных термины «этакое некое» не уместны. До тех пор, пока харизму нельзя подсчитать и измерить, она для военного планирования бесполезна. Зато есть множество способов как её «развить». Самый простой — просто приучить солдат бездумно выполнять приказы вышестоящего офицера. Это хорошо работает только с момента появления массовых армий, но это работает! И работает хорошо!
Тяжкий труд, должная мотивация, ясное понимание цели — вот залог победоносной армии. Как это выглядело в средневековье? Да хрен его знает. А вот в новом времени, примеры есть. Наполеон склоняется над картой и говорит, что ему нужен брод. Вот этот — тыкает в карту пальцем. Тут же отряжается отряд французов, который идет в это место на карте, встречает там австрийский корпус и, по идее, французы теперь должны отойти и запросить подкреплений, или другого приказа. Но это невозможно.
- Это приказ самого Императора! — кричит французский офицер своим солдатам — Да здравствует Франция!
И французы атакуют. Атакуют в меньшинстве, наскоро привлекая к себе на помощь случайную случившуюся батарею поблизости. В результате неожиданного, но решительного натиска, численно превосходящие их австрийцы смяты и отброшены. Французы изранены, утомлены. И тут выясняется, что брода там нет.
- Приказ Императора! Ради Франции! — хрипит простреленный в трех местах офицер и умирает.
Солдаты разбирают дома стоящего рядом селения и начинают строить мост. Бревна на лафетах, кирпичные груды в мундирах — все сволакивается, трамбуется, связывается и скидывается в реку. Разумеется, мост за час не построишь, да и без инструментов работа движется медленно. Конечно какая-то насыпь получилась, но в самом глубоком месте вода по-прежнему выше подбородка. И вдруг, через пару часов появляется конница, с конной артиллерией. Её задача — пройти брод и ударить во фланг вражеским войскам. Приказ Императора. Во имя Франции.
И тогда, французские солдаты, лезут в воду, упирают в дно бревна, и буквально держат на себе настил из крыш и заборов, по которому скачут кони, и едут пушки. Люди скользят по топкому дну, падают, некоторым ломает кости, несколько — утонули.
Но они держат на руках коней, орудия, телеги с боеприпасами. Они выдержали, и выполнили приказ Императора, потому что не выполнить его, было нельзя. Vive la France!
Со стороны это будет выглядеть как пример императорской предусмотрительности (надо же, как он умно захапал этот брод, о котором австрийцы даже не знали) и вообще военного гения Наполеона. На деле, армия великого полководца, творящая чудеса, творит их не только на поле боя, но постоянно. Это тысячи, и даже сотни тысяч самоотверженных подвигов солдат, верящих в своего полководца. И наоборот, малейшая слабина в армии, которая не верит своим командирам, грозит увлечь армию в пропасть.
Однако, на каждое войско не напасешься великого полководца. И тут варианты тоже есть. Ну вот история про Тевтонский Орден. Орден был вынужден иметь дело с союзной пехотой. Эта пехота, набранная из захваченных и онемеченных, испытывала острые чувства к Тевтонскому Ордену. Чувства эти были ярки и красочны, но совсем не располагали к самоотверженности. За это рыцари ордена делали из своей пехоты свинью.
Я, к стыду своему признаться, до недавнего времени думал, что свинья — строй рыцарей. А вот нет. Если в двух словах — кони не люди, толкать переднего в спину не будут. Поэтому боевое значение всадника во втором ряду атакующей кавалерии стремится к нулю. Если это не оруженосец, подающий инструменты, или не арбалетчик. Тогда почему рыцари строились в свинью? Они и не строились. Они старались атаковать линией. У них это редко получалось, пока не появились регулярные жандармы во Франции и Бургундии, но они честно старались. А вот регулярная конница Наполеоновских Войн — атаковала строгими линиями. Знаменитая атака легкой бригады в Крымскую Войну — типичный пример правильного построения конницы во время атаки. Конная лава — признак слабой выучки кавалеристов.
Орден не образовывал таран для пробития вражеского войска. Они выстраивались в свинью таким образом, чтобы заключить внутри себя свою пехоту. Что гарантировало последнюю от внезапных случайностей вроде тепловых ударов, вывихов, потерь амуниции, религиозных видений и прочих важных причин, которые бы требовали немедленно покинуть поле боя. Пехота доводилась до противника в полном составе, и тут уже, хочешь не хочешь, а надо было отбиваться. Фактически они конвоировали своих пеших до места боестолкновения.
Но все эти мероприятия по принуждению к войне утомительны и, если честно сказать, малоэффективны.
Самый лучший способ заиметь себе надежных воинов, готовых за тебя, если придется, и умереть — вырастить их самому. Все эти ваши дружины — по сути узкий круг доверенных лиц, именно что друзей, которых ты знаешь с детства. Которые обязаны тебе всем — они не просто едят с твоего стола, одеваются с твоего плеча, но даже их имя, статус — напрямую соответствует твоему. Твои интересы вполне им понятны и принимаются близко к сердцу. Но в условиях крупных военных конфликтов, не соседних даже областей, а больших территорий, когда тебе надо вывести в поле тысячи людей, это тема начинает пробуксовывать. Монархи востока пытались логически развить подобные институты — мамлюки Египта и янычары Турции. Но их, все-таки, недостаточно много. К тому же, человек ресурс трудно восполняемый. Двадцать лет его кормить, растить, обучать. А потом два часа неудачного сражения и остается только закопать. С точки зрения экономики, держать на содержании людей можно только если это профессионалы, и армия мала, и ведет постоянные, но мелкие и малокровные для армии, «колониальные» войны.
Остается самый распространенный вариант, найм. И тут свои сложности. Нанимать нужно людей с таким складом характера, который бы хоть как-то гарантировал, что они хотя бы попытаются ударить твоих врагов, перед тем как убежать. Тем не менее, такие люди встречаются. Особенно удобно, что уже в сформированных, готовых отрядах. Это эффективный и потому наиболее распространенный вариант в мировой истории — каракалпаки Руси, брабанты Франции, уэльсцы Англии и прочие хевсуры. Но опять-таки, твои политические цели их очень мало беспокоят. И, как наглядно показала Карлу Смелому практика, пехота с богатым боевым опытом может быстро определить, что битва предстоит долгая и кровопролитная, и немедленно пересмотреть условия контракта. В одностороннем порядке. Нет, ну серьезно, посмотрите на этих парней с алебардами! Тут же за день не управится, а это уже сверхурочные и надбавка за вредность! Контрактом не предусмотрено.
Если без шуток — Карл не смог добиться заметного авторитета у своих «псов войны». Однажды они в него даже стреляли из лука, когда он пытался навести порядок в лагере, ему пришлось спасаться бегством. Хуже того, он не смог сделать из своей армии единую силу. В среднем из-за «междусобойчиков», выбывало два десятка солдат в месяц, но были и крупные столкновения между различными подразделениями. Особенно ненавидели друг друга английские лучники и итальянские жандармы. Англичане буквально устраивали засады, и убивали итальянцев вокруг лагеря. Однажды убили дальнего родственника самого Карла — приняли за итальянца.
Поэтому мне трудно читать книги,
