– У меня один вопрос. К вам можно записаться на тренировки?
Прежде чем ответить, рыжеволосый несколько раз присел, потянулся, попрыгал, похрустел позвонками, не переставая оценивающе разглядывать чужака. Волгин отметил, что у спортсмена довольно сильно развито косоглазие. Наконец, уличный боец соизволил приблизиться:
– Раньше чем-нибудь занимался?
– Бывало.
– У нас очень жесткий стиль. Не все выдерживают. Но, если хочешь, приходи вечером. Тренировка начинается в семь часов, до половины девятого. Абонемент стоит тонну, платить нужно сразу. Принесешь с собой две фотографии и справку от участкового врача. Спортивную форму выбирай, какая удобнее, ограничений у нас нет.
Желая проверить обоснованность внезапно возникшей догадки, Сергей спросил, стараясь придать голосу многозначительность:
– Это ведь общая группа, да? А я слышал, что для людей с определенным уровнем подготовки у вас проводятся отдельные занятия.
– Где слышал?
– В Интернете было написано. – В рекламе про это ни слова не сказано. – Упоминалось в переписке поклонников. Рыжеволосый долго не отвечал. Смотрел в упор на Волгина правым глазом, закатив левый почти что под самое веко, и казалось, было слышно, как в голове у него шевелятся извилины.
– Ну да. Правильно слышал, – неожиданно улыбнулся он и несколько расслабился. – Есть такое дело. А ты уверен, что обладаешь… подготовкой?
– Кое-что умеем.
– Тогда приходи в девять. Фотки и справку можешь не брать. Если у тебя чего получится, подтащишь позже.
Улыбнувшись еще раз, рыжеволосый вернулся к мешку, и Волгин, пока не спустился на первый этаж, продолжал слышать серии смачных ударов, отрабатываемые косоглазым спортсменом.
В холле учительниц уже не было. На загородке блестела красочной обложкой, разрисованной полуголыми медсестрами с огнестрельным оружием и заправленными кровью шприцами, книга «Дурной в дурдоме» – продолжение бестселлера «Дурной стреляет без повода». Из трубки, почему-то брошенной рядом с телефонным аппаратом, доносились короткие тревожные гудки.
Выйдя на улицу, Сергей зажмурился от яркого солнца.
Приехав домой, Волгин пообедал и лег отдохнуть. Спать вроде бы не хотелось, и поначалу он просто лежал, глядя в потолок и гадая, чем закончится вечер. Особенного беспокойства Сергей не испытывал, хотя какие-то предчувствия мешали все же чувствовать себя абсолютно комфортно. Волгин решил, тревожно ему оттого, что до сих пор по большому счету ни разу не приходилось работать без прикрытия милицейского удостоверения. Довольно давно, еще когда он служил в территориальном отделении, доводилось выдавать себя за покупателя наркотиков, чтобы разоблачить сбытчика или на «стреле» с вымогателями обеспечивать безопасность терпилы, выходя на переговоры вместе с ним, играя «просто друга» или представителя его «крыши», но то были другие ситуации. Тогда можно было в любой момент сломать игру и дать сигнал к задержанию, здесь же… А впрочем, что может случиться здесь? Худший вариант – если на тренировке окажется кто-то, кто опознает его как мента. Но что это меняет? Он ведь не назывался чужим именем, не врал по поводу своей настоящей профессии. Кто сказал, что в свободное время опер не может заниматься спортом, который ему по душе? С другой стороны, если «уличные бойцы» его и разоблачат, то наверняка посчитают, что он выполняет какое-то служебное задание, и постараются избежать обострения отношений.
Раздумывая, стоит ли предупредить Акулова о вечернем мероприятии, Волгин задремал и проспал до половины седьмого, не услышав звонка будильника, установленного на шесть часов.
Мастером смертоносных единоборств Сергей никогда не был, но в молодости несколько лет отзанимался боксом, в середине восьмидесятых не избежал увлечения вышедшими из подполья восточными видами, да и за годы работы оперативником приобрел ряд специфических навыков, как раз подпадающих под определение «уличного боя», так что считал себя готовым к возможным неожиданностям. В шкафу сохранилось кимоно, к которому он, правда, в последние годы ни разу не прикасался. Облачившись в него, Волгин с удивлением отметил, что спортивная одежда стала коротковата. С чего бы это? В его возрасте уже не растут. Села материя?
Вернувшись на работу, Сергей оставил в сейфе удостоверение, пистолет, наручники и металлический жетон с личным номером сотрудника МВД. Подумал и освободился от мобильника, в записной книжке которого было слишком много милицейских телефонных номеров. Проверил карманы, чтобы убедиться в отсутствии каких-либо бумажек, выдающих отношение к органам, ничего не нашел, успокоился и только в самый последний момент вспомнил, что в «лопатнике» лежит целая стопка его визиток с полным указанием должности и места работы.
Судя по стойкому запаху «Беломора», Акулов был в кабинете незадолго до приезда Сергея. Скорее всего, домой отправился. Написав, на всякий случай, записку о своих планах, Волгин прикрепил ее на видном месте, спрятал в столе ключ от сейфа и личную печать, посидел, куря Свой любимый «Жиган» до восьми сорока, подхватил спортивную сумку с кимоно, полотенцем и сменой белья и пешком отправился в клуб.
До без пяти девять он отирался на противоположной стороне, как и днем, наблюдая за «Домом». На его глазах ушла группа, очевидно, закончившая тренировку, и подтянулось несколько человек самой разной наружности и возраста. Знакомых среди них не было, и Волгин прошел в клуб.
За загородкой в холле вместо женщины-педагога восседал похожий на недотепу-двоечника парень лет восемнадцати, с бланшем под глазом.
– Туда? – спросил он, указав пальцем в потолок, и Волгин молча кивнул.
На площадке второго этажа прибывающих встречал косоглазый боец. Кимоно он сменил на обычный спортивный костюм белого цвета, куртка была расстегнута до пупа, обнажая крепкий, распаренный в сауне живот, рыжеватые, зачесанные назад волосы влажно блестели.
– Пришел? Вторая раздевалка.
Волгин пошел по коридору налево. Судя по голосам, доносившимся через неплотно закрытую дверь, раздевалка № 1 предназначалась для девушек. Неужели здесь тренируются и… Как правильно сказать? Уличные бойчихи?
В мужской половине был всего один человек, уже экипированный, оставалось только затянуть пояс на кимоно. Ниже среднего роста, жилистый, узкокостный, с челкой иссиня-черного цвета, углом закрывающей лоб, казавшейся жесткой и острой, как пучок проволоки. Когда он повернулся, чтобы выйти в коридор, Волгин заметил на спине его куртки три нарисованных шестерки.
Торопливо переодевшись, Волгин прошел в зал. Там уже началась разминка, человек двадцать бегали по кругу в легком темпе, впереди, очевидно, двигался тренер, одетый в черный, с красной отделкой костюм китайского кунгфуиста. Изобразив поклон, Волгин пристроился в хвост колонны, оказавшись за «сатанистом» и был немало удивлен, увидев впереди него ту молоденькую учительницу, которую днем встретил в холле. Сейчас она была одета в кимоно желтого цвета, стянула волосы на затылке широкой резинкой, избавилась от косметики и украшений, так что на педагога походила меньше всего. Была в группе и еще одна девушка, тоже молодая и симпатичная, в таком же лимонном наряде. В какой-то момент, когда бегущая колонна начала поворачивать, Сергей увидел их лица и поразился застывшему на них выражению неженской отрешенности от второстепенного и сосредоточенности на основном, которым, бесспорно, являлась тренировка.
Разминка была основательной и продолжалась минут тридцать, по истечении которых бойцы, без всяких команд, разделились на три группы, занявшие разные части зала. Одни перешли к мешкам и макиварам, вторые занялись тренажерами, остальные, разбившись на пары, принялись отрабатывать комбинации ударов и бросков. Сенсей в черном. молча исчез за дверью служебного помещения. Несколько удивленный такой организацией тренировочного процесса, Сергей примкнул ко второй группе, которая занималась с отягощениями.
Стараясь не выдавать свой интерес, он приглядывался к занимающимся. Никто из них не был похож на профессионалов, овладевших единоборствами настолько, чтобы тренироваться по индивидуальной программе. Кое-что они, конечно, умели и в уличной драке смогли бы за себя постоять, но общий уровень подготовки не превышал средней отметки. Наибольшее впечатление производили девицы, которые затеяли, ни на кого не обращая внимания, жесткий спарринг. Из защитных средств они использовали только легкие перчатки и лупили в полную силу, не обращая ни малейшего внимания на пропущенные удары, хотя назвать их слабыми было нельзя. Соперница, выбрав момент, заехала «училке» пяткой под грудь: не удержавшись, та завалилась на спину, но тут же кувыркнулась назад, вскочила и бросилась в контратаку. На несколько секунд они сошлись в ближнем бою и замельтешили красными перчатками, пробивая по корпусу, потом сцепились, демонстрируя каскад подсечек и бросков, ни один из которых, правда, не увенчался успехом. Их техника смотрелась эффектно, но эффективностью не отличалась. Какой там уличный бой! Скорее, показательная схватка бойцов-рестлеров в провинциальном цирке. Вот только их нечувствительность к боли вызывала недоумение.
